Барбара Пим - Несколько зеленых листьев Страница 40

«Что бы сказала мисс Верикер, если б только увидела все это!» Не согласиться с таким доводом было невозможно.

25

Когда фургончик Терри Скейта наконец появился возле мавзолея, стало ясно, что на Терри «накатило». Том испугайся, что Терри хочет попросить еще денег или объявить о забастовке или о том, что вообще прекращает работу. Сейчас такое в порядке вещей. А может быть, он хочет «работать нормированно», что бы это ни значило в применении к мавзолею и работе в мавзолее. Но оказалось, ничего подобного. Терри Скейт не желал больше возиться с этим мавзолеем, потому что потерял веру.

Том был так удивлен и даже потрясен этим известием, что первой его реакцией был нервный смех, хотя, конечно, дело было нешуточное. Видимо долг его разобраться во всем и даже попытаться вернуть утерянное. Припертый к стенке Терри признался, что в религии его кое-что перестало устраивать, причем довольно давно.

— Может быть, вас смутила какая-либо книга? — спросил Том. Помнится, в последнее время вышел ряд книг, которые могли оказать влияние, подобное тому, какое в начале 60-х годов оказывала «С чистым сердцем», но вряд ли Терри их читал.

— О нет, это не книга, — сказал Терри, — это все телевизор.

Они стояли в мавзолее, окруженные ледяными мраморными фигурами, в чьем присутствии вести подобный разговор казалось неловким.

— Я имею в виду выступления всяких там университетских профессоров и прочих в том же роде, а один из них даже имел сан какой-то, что-ли… А одет он был в зеленую водолазку, подумайте только!

Эта зеленая водолазка, как видно, повлияла на Терри больше, чем все священнические сутаны вместе взятые, он все не мог успокоиться и жаловался на «таких вот типов», которые через средства массовой информации лезут к тебе в переднюю гостиную, чтобы заставить усомниться во всем, чему ты привык верить.

Том, не умевший ни телевизора, ни передней гостиной, совершенно растерялся. Потом он вспомнил, что сомнения такие не новы. У всех они бывали. Адам Принс тоже в свое время усомнился в догматах англиканского вероучения, хотя дискуссия на эту тему вряд ли облегчит душу Терри. Он постарался утешить его, уверить, что период сомнений скоро окончится, к вере он вернется и вера его будет крепче прежнего. «В конце концов, — говорил он, — людей не чета нам с вами и то посещали сомнения, но они их умели побеждать».

— Ах, ну это когда-то, в прежние времена… Дарвин и все эти допотопные викторианцы… — прервал его Терри и засмеялся.

Наверно, смотрел по телевизору какой-нибудь спектакль на эту тему, подумал Том, решив, что Терри не так уж и беспокоят его сомнения. Он примирился с ними — люди в телевизионном ящике лишили Терри его чистой детской веры, а доводы ректора до него не доходят. В том, что говорила Эмма насчет опасного влияния телевидения на совершеннолетних, есть доля истины. Во всяком случае, мавзолеем Терри больше заниматься не будет, что он и пытался сейчас разъяснить Тому, зачем он и пришел, а вовсе не для того, чтоб поведать о своих сомнениях.

— Это, конечно, не значит, что мы не поможем вам со следующим праздником цветов и прочим в том же духе, — добавил Терри, — и свадьбы, как вам известно, мы оформляем… До скорого, ректор.

Том поглядел вслед отъезжающему Терри и возвратился в церковь, где мисс Ли «терла свою бронзу», как она это называла, а мисс Гранди украшала алтарь цветами.

— Я подумала, что молодому человеку весьма не вредно было бы здесь появиться, — сердито сказала мисс Ли.

На ней были старые черные рукавицы, надетые, чтоб защитить руки от политуры, и вид у нее в них был довольно зловещий.

— Наверно, он вообще больше не придет, — вырвалось у Тома, хотя он и не собирался откровенничать с мисс Ли.

— О, вся эта молодежь слова доброго не стоит. Никто не желает работать, — сказала она с ожесточением.

Том отметил про себя, что бронза, несмотря на хмурый ноябрьский день, сияла как никогда — сказывалась тщательность полировки. Но углубляться в вопрос о том, кто желает и кто не желает работать, беседовать об этом с вышедшей в тираж камеристкой, разбиравшейся в современной жизни не лучше его самого, Тому не хотелось. И без того ему по долгу службы приходится тратить время в бессмысленных беседах.

— Думаю, что найти ему замену труда не составит, — сказал он невозмутимо и безапелляционно, хотя уверенности в этом он не чувствовал.

«Требуется опытный агностик, знающий основы садоводства» — все ли предусматривает текст подобного объявления? Или так: «Религиозные верования препятствием не являются». Такие объявления помещала когда-то «Черч-таймс»…

— Мисс Верикер всегда так гордилась… — начала было мисс Ли, но Том не выразил интереса к ее словам, и она умолкла. Ректор же поймал себя на том, что размышляет, не одолевают ли и ее когда-нибудь сомнения, не кажется ли ей порою, когда она начищает бронзовую голову орла на аналое, что все, чему она служит, может оказаться хитрым обманом, не спрашивает ли она себя, зачем воскресенье за воскресеньем и даже иногда в будни приходит она сюда, отдаваясь тому, в чем она не уверена. Осмелится ли он спросить ее об этом? — думал он, разглядывая внутреннее убранство церкви и обнаруживая повсюду следы и доказательства неустанной деятельности мисс Ли. Глядя пристальным взглядом на аналой и птицу на нем, всегда казавшиеся ему бронзовыми, он вдруг понял, что это вовсе не бронза, а дерево. Аналой был деревянный, более того, местная легенда гласила, что сделан он из дуба, росшего в усадьбе Тэнкервилла. Он, верно, его спутал с каким-то другим аналоем, может быть, той церкви, куда его водили в детстве. Как же он, оказывается, рассеян и ненаблюдателен! И вопрос, который он задал мисс Ли, был вовсе не о вере и безверии, а гораздо проще.

— Вам не хотелось бы, чтоб в нашей церкви аналой был бронзовым, как в некоторых других церквах?

— О нет, ректор, — отвечала она, — мне нравится эта старая деревянная птица, нравится полировать ее. Аналой из бронзы, может быть, и лучше блестит, но зато дерево — это ведь такой благодарный материал, и потом, я льщу себя надеждой, что никто не отполировал бы этот аналой лучше меня.

Том, успокоенный, отвернулся от аналоя. Из слов ее насчет того, что бронза лучше блестит, а дерево зато такой благодарный материал, может получиться тема для проповеди. И конечно же, мисс Ли не ведает сомнений! А если и ведает, то слишком она хорошо воспитана, чтобы даже помыслить докучать ими ректору.

Он прошел к алтарю, где мисс Гранди делала последние штрихи, убирая алтарь розами.

— Розы в ноябре, подумать только! — сказал он с притворным восхищением. — Он всегда почему-то чувствовал себя виноватым перед мисс Гранди и вел себя с ней неестественно. К таким людям, как она, вечно требуется проявлять участие, хотя и непонятно какое, а кроме того, он смутно догадывался о том, что она не принадлежит к поклонницам его проповеднического дара.

— О, у нас в саду розы еще цветут, — сказала она своим звучным голосом, — а эти, я думаю, неделю здесь еще продержатся. Надо будет только добавить листочков. Несколько зеленых листьев могут совершенно изменить картину.

«Вот и еще одна крупица для проповеди, — подумал Том, — и можно присовокупить ее к словам о благодарном дереве». Но подозрение, что эти пожилые дамы подсказывают ему темы для проповеди, действовало угнетающе. И он решил этих тем не использовать.

— Цветы и растения вас так любят, — сказал он, ухватившись за столь редкий дар мисс Гранди.

Возможно, она единственная смогла бы вырастить зернышки пшеницы, найденные среди погребальных покровов в древних могильниках. В какой-то местной хронике он прочитал, что в двадцати милях отсюда нашли такие зерна. Если б только удалось заполучить их. Уж тут-то мисс Гранди бы развернулась!

26

Лелея воспоминания о юных годах, проведенных в усадьбе в качестве гувернантки, мисс Верикер в своем уэст-кенсингтонском заточении решила, пока жива, съездить в последний раз в поселок и повидать дом, церковь, мавзолей и тех немногих, кто ее еще помнил. Для поездки она выбрала чудный ноябрьский день, когда сияло солнце и пахло почти как весной — такие дни нам дарит иногда взбалмошная английская осень. На Пэддингтонском вокзале она села на поезд, чтобы добраться до ближайшей к поселку станции, но ни племяннику, ни его жене она ничего о своем замысле не сказала. В конце концов, едет она только на день (за полцены по своему пенсионерскому льготному билету), а к вечеру вернется. В поселке она тоже никого предупреждать не станет — нагрянет неожиданно к мисс Ли, возможно к легкому завтраку, но утруждать кого бы то ни было она не собирается. Для нее сгодится и хлеб с сыром — «завтрак землепашца», как в шутку называют такую еду, — и хотя на землепашца мисс Верикер отнюдь не похожа, не больше нее похожи на землепашцев и завсегдатаи пивной, которую облюбовал себе ее племянник, где подают такой завтрак.