Акулина Парфенова - Клуб худеющих стерв Страница 40

– Видите ли, женщины болеют тем, что мы предполагаем у вашей жены, гораздо реже, чем мужчины. И почти всегда решающее значение имеет генетический фактор, то есть наследственность. Поэтому такое стопроцентное, по вашим словам, психическое здоровье семьи вашей жены либо опровергает мой диагноз, либо указывает на редкий случай. Подумайте еще раз. Если вы не хотите оповещать ее семью о том, где она, такое бывает, можно посетить архив психиатрического диспансера и за некоторую сумму получить необходимые сведения.

– Доктор, а нельзя ли обойтись без этого?

– Боюсь, без этого нельзя. Правильный диагноз – залог успешного лечения. Проверьте мужскую линию – отца и обоих дедов.

– Но что мне искать? Какой диагноз?

– Шубная шизофрения.

– Мама дорогая… – не удержался Илья. – Но откуда, почему, она же просто не ест?

– Видите ли, вашу жену преследуют страхи и навязчивые идеи, свойственные именно этому типу шизофрении.

– Я впервые слышу о ее страхах и навязчивых идеях. Кого или чего она боится?

– Вы до сих пор не догадались? Конечно вас. Вашего гнева, вашего неудовольствия. Я не буду никуда сообщать, но вы должны мне сказать. Вы обращались с ней жестоко?

– Что?

– Били?

– Никогда.

– Поймите, не в моих интересах сажать вас в тюрьму, ведь вы мне платите. Просто признайте этот факт, и мне будет легче понять, в чем корень расстройства, с чего оно началось.

– Мне нечего признавать. Я ни разу в жизни не дотронулся до своей жены. Я имею в виду с целью сделать больно.

– Хорошо. Может, вы угрожали ей разводом, лишением материальных благ?

– Да никогда, и в мыслях не было. Даже если бы дело дошло до развода, я обеспечил бы ее.

– Вы говорили с ней об этом когда-нибудь?

– Нет. Я никогда всерьез не собирался с ней разводиться, о чем же тут было говорить.

– То есть вы не знаете, откуда взялась навязчивая идея о том, что она будет брошенной и бедной?

– Не знаю.

– Что ж, тогда скажите, критиковали ли вы когда-нибудь ее внешность?

– Внешность?

– Ну, говорили ли, что она постарела, стала непривлекательной? Что вам нравятся более молодые женщины?

– Нет, не говорил.

– А как вы считаете, ваша жена хорошо выглядит?

– Конечно хорошо! Она же не вылезает из салонов. Вы не представляете, сколько средств на это уходит.

– А вы когда-нибудь упрекали ее в том, что она тратит слишком много денег на внешность?

– Да, бывало.

– Ага, значит, на пластическую операцию денег ей не дали бы.

– Доктор, вы же сами ее видели. Она замечательно выглядит. Лучше, чем жены всех моих друзей. Вы должны внушить ей, что никакая операция ей не нужна.

– Знаете, нужна или не нужна, по большому счету это не имеет никакого значения.

– Почему?

– Шизофрения абсолютно исключает пластические операции. Любые.

– Так объясните мне толком, чего она боится.

– Я думал, вы уже поняли, – многозначительно сказал доктор, который, как показалось Илье, и сам слегка заговаривался.

– И все же…

– Она боится, что вы предпочтете другую женщину из-за того, что посчитаете, будто она стала старой и некрасивой. Поэтому ее навязчивая идея – сделаться моложе путем пластической операции.

– Но это же чушь.

– Это для вас чушь, а для нее нет.

– А худоба?

– Здесь как-то смутно. Похоже, кто-то другой, не вы, внушил ей, что она слишком толстая. Исходя из тестов, которые мы с ней провели, эта идея связана не с вами, но с кем – разобраться пока не удалось. Это более позднее влияние и более интенсивное. Оно и стало причиной обострения.

– Понятно.

– Хотите взглянуть на нее?

Илья не хотел. Но и показаться сумасшедшему доктору бесчувственным бревном тоже не хотел. Поэтому скрепя сердце согласился.

Наташа лежала бледная, почти синяя на чистых ветхих простынях, одетая в убогую больничную ночнушку, острые ключицы жалобно торчали из выреза. Она походила на бомжиху, которую только что полумертвой привезли со свалки. Илья не мог спокойно смотреть на все это. Уж лучше обшарпанный кабинетик. Он сказал, что насмотрелся, и простился с психиатром до тех пор, когда Наташа готова будет разговаривать.

Илья давно уже не любил Наташу, не чувствовал с ней ни родства, ни близости. Да и любил ли он когда-ни будь конкретно ее? Вряд ли. Это была отраженная любовь к Денису. Илья лет с восьми точно знал, что его влечет только к женщинам. Но чувство обожания, которое он в молодости, да и сейчас еще отчасти испытывал к Денису, было более важным. Оно не затрагивало поверхностную половую сущность Ильи, оно жило глубоко и влияло на многое в его жизни. Влияло до сих пор. Он догадывался, что это именно Денис с какой-то целью внушил Наташе, что она толстая, ибо имел на нее еще большее влияние, чем на него, Илью.

И тут Илья припомнил историю с угоном Наташиной машины, случившуюся несколько недель назад.

Она тогда сказала, что Денис разузнал, как найти угонщиков, или что-то в этом роде. И провернула она все так быстро. И Илья поехал домой.

Дома он проверил закрытые ящики в Наташиной гардеробной и обнаружил там неизвестно где взятые сто шестьдесят тысяч рублей и восемь тысяч долларов. Илья был почти уверен, что это те самые доллары из его сейфа. Он позвонил своему референту и спросил, не переписывала ли она номера купюр той пачки. Пачка была отложена на взятку районному чиновнику, а в таких случаях номера, как правило, переписывали. Референт нашла записи и зачитала их Илье. Доллары действительно были те самые. Любопытно было только, куда девалась еще одна тысяча. Может, конечно, Наташа и потратила ее, но почему-то Илья склонялся к мысли, что деньги осели в кармане Дениса.

Илья разрывался между двумя сильными желаниями. Одно – разоблачить эту дурацкую мелкую махинацию, не дать выставить себя лохом, даже постфактум. А другое желание – расцеловать Дениса, дать ему еще ден ег за то, что он просто от нечего делать разрубил гордиев узел его несчастливого брака. Шизофрения не могла появиться на пустом месте. Рано или поздно она все равно дала бы о себе знать. Хорошо, что это никак не коснулось детей. И Илья решил, каким бы ни был окончательный диагноз, отправить жену в дорогую частную клинику в Швейцарии, навсегда избавив ее от бедности, а себя от нее.

«Но почему Денис заставил ее думать, что она толстая? Почему именно так? Что конкретно он имел в вид у? Как Наташа попала к Юле?» – думал Илья.

Он пошел к сейфу, открыл его, и первое, что он увидел, был договор займа на Юлино имя. Но в договоре не упоминалось ни название салона, ни его адрес. Как Денис узнал про то, что Илья связан с Юлей не только деловыми отношениями? Или не узнал? Спросить у него, подставиться Илья не мог и не хотел. И он наудачу позвонил Юле.

– Слушай, ты случайно не знаешь Дениса Урбана?

– Конечно. Ты видел, как он похудел? Это у меня.

– Понятно.

– Как твоя жена?

– Шизофрения под вопросом.

– Этого я и опасалась.

– Я зайду тебя на днях проведать.

– Только позвони предварительно, у меня тут беготня всякая.

– О’кей.

Илья раздумывал, покупать ему цветы или не покупать. Уместен будет букет или неуместен. Юля странная женщина, может и наорать. Хотя нет, орать она не будет, потому что слишком многим ему обязана. Но и с букетом следует повременить, чтобы не выглядеть идиотом. Он знал, что сила на его стороне, но все равно волновался. Он сделал все, чтобы исключить отказ. Назначил консультацию по расторжению брака в связи с психическим заболеванием жены и опутал Юлю долговыми обязательствами. Если у Наташи действительно шизофрения, то он уже практически не женат. Юле негде взять денег, чтобы вернуть ему, если только она уже не вступила в отношения с московской шишкой. Именно эта возможность заставляла Илью спешить. В другой ситуации он выждал бы подольше. Стараясь выглядеть веселым и расслабленным, он вошел в салон и заглянул в кабинет, в котором нашел Юлю в прошлый раз. Она была занята с клиенткой.

– Я же просила позвонить. Придется подождать.

– Подожду, – ответил Илья.

Ждать было не в тему. Он понимал, что разволнуется и чего доброго даст слабину во время разговора. Но решил терпеть. Он подошел к большому зеркалу и стал примерять разные выражения лица, в поисках того, которое подошло бы лучше всех. Кажется, вот так он будет выглядеть достаточно уверенным и спокойным.

Позади него открылась дверь, вошел амбал в черном костюме и с переговорным устройством в ухе. В руке он нес запечатанный объемный конверт. Илья уже видел его. Это был шофер государственного «мерседеса», который привозил Юле подарок. Амбал осмотрелся и, никого вокруг не обнаружив, уселся в кресло, достал из кармана пи-эс-пи и углубился в игру.

Илья подошел к амбалу и спросил:

– Это для Юлии Викторовны?

Амбал кивнул.

– Могу передать, – сказал Илья.

– Спасибо, – амбал отдал Илье конверт и удалился.

Илья хотел вскрыть конверт и выяснить, каковы взаимоотношения между Юлей и московским чиновником. Но тут в холл из кабинета вышла Юля вместе с клиенткой.