Сергей Алексеев - Чудские копи Страница 41

И осеклась, разглядев, наконец, дочь: от прежней Вероны половина осталась!..

– Что это с тобой?

– Чудеса, мам! – чмокнула в щеку и мимоходом в дом. – Пойдем на свет, поглядишь!

– Я и так вижу...

– А где Родя? – спросила шепотом, когда оказалась на кухне.

И Вероника не признавала его за племянника, вторя Глебу: мол, самозванец какой-то. А сейчас в голосе вдруг послышалась какая-то сдержанная, однако уже родственная теплота...

– В мастерской скрылся, – сказала Софья Ивановна. – Не привык еще к людям...

– Не знаю уж отчего, мам!.. – она почти гарцевала, показываясь со всех сторон, но говорила опасливым шепотом. – Тридцать два килограмма как не бывало!.. И все после того, как от тебя уехала!

– Не заболела?..

– В том-то и дело!.. Только здоровею и ем, что хочу. Самой чудно!.. Знаешь, я подумала... Потому и прилетела. Хочешь верь, хочешь нет... Но, кажется, твой внук гипнотизер. Или чем-то обладает!..

– Ну уж ты скажешь, – проворчала она, однако не без удовольствия.

– Когда уезжала, он с веранды, из темноты на меня глядел, – сбивчиво шептала Верона. – Взгляд так притягивал... А потом у меня все тело зажгло, будто пластырь перцовый поставили. И всю дорогу жгло. Не то чтобы сильно, а даже как-то приятно. Я еще приехала и в душ залезла, думала, от пота... И как понесло меня на горшок. Всю ночь бегала, и заметь, ни воды, ни чаю не пила. Утром халат надела, а он мне велик! Я на весы – десяти килограммов нет! Мам, на мне теперь кожа складками висит, как на бегемоте...

– Ничего, подтянется, – невозмутимо проговорила Софья Ивановна. – Рассосется...

– Мам, ты что-нибудь знаешь?.. Родя ничего не говорил? Может, он от ожирения лечит? И сам того не знает... Ну, бывает же так?

– Бывает...

– Просто не знаю, как объяснить!.. И сглазить боюсь. Все проанализировала – получается, Родя както воздействовал. Провел коррекцию или что-то другое... Надо, чтобы он повторил сеанс. Процесс остановился. За сегодняшний день ни грамма не сбросила.

– Говорят, сильно-то сразу худеть тоже вредно.

– Да знаю!.. И наплевать, я же себя хорошо чувствую. Только как его просить-то, мам? Может, ты ему скажешь? Вы нашли общий язык...

– Сама-то поговори, – посоветовала Софья Ивановна. – Поблагодари, добрые слова скажи...

– Неловко, мам. Я же прогнать его хотела, а теперь начну перед ним стелиться...

– Ты не стелись, прощения попроси.

Вероника наконец-то присела, взялась было вынимать пакеты из сумок, но бросила руки на колени. Ее пыл, бывший в первые минуты, постепенно угасал.

– Не знаю... Сегодня к отцу Иллариону ходила, рассказала. А он запретил и вообще перепугался за меня. И за тебя. Хочет сюда приехать, дом освятить и на внука твоего посмотреть, побеседовать... Ты не против?

– Пусть приезжает, мне и самой интересно. Родя, он же ангел...

– Это тебе кажется. Мы в духовных делах слепые, мам... Он хоть крещеный?

Софья Ивановна недоуменно пожала плечами:

– Не спрашивала... Да вряд ли.

– Вот видишь, ничего о нем не знаем... – вымолвила она и чуть оживилась. – Но ведь реально помогает! Я столько практик всяких прошла, кучу денег потратила. А тут за три дня – конкретных два пуда... Мам, а как Никита спасся?

– Чудом.

– Ну, они тоже бывают разные, чудеса. Бесы такие показывают!..

– Верон, ты как старуха стала, – проворчала Софья Ивановна. – Платные практики твои всякие не от бесов. А если Родион помогает, между прочим, племянник, ты уже сомневаешься...

– Откуда у его матери такая гребенка?

– Видно, по наследству досталась...

– А сама она кто?

– Говорила же тебе в прошлый раз – чудинка, – терпеливо и как-то безнадежно сказала она. – Есть такой народ. Под землю когда-то давно ушел и живет. Иногда шахтерам помогает, спасает их...

– Ты опять за свое... Это же все мифы, мам! Я сутки в Интернете просидела, всю информацию собрала. Эльфы, тролли, чудь твоя – все сказочные образы. Фольклор сплошной...

– Если так, то чего же ты боишься?

Вероника поежилась, прислушалась и вымолвила неуверенно:

– Я и не боюсь...

И тут увидела на комоде толстый жгут волос, стянутый резинкой. И враз преобразилась.

– Мам, что это? Откуда такая прелесть?

– Гитариста одного подстригла, – мимоходом проговорила она.

– Я уж подумала, чудина...

– Да он тоже как чудин...

– Нет, натуральный блондин, – Вероника растрепала жгут. – И какие пышные!..

– Сжечь надо бы...

– Ты что, такую красоту?

После развода и ее увлечения церковью, монастырями и батюшками, она вообще перестала следить за собой, не употребляла косметики, не делала причесок, и волосы ее под неснимаемыми бабьими косынками и платочками поблекли и увяли, как осенняя трава. Тут же Верона подошла к зеркалу, примерила себе локоны Алана.

– Если я возьму и закажу парик? – спросила она. – Ты не против?

– Возьми, – радуясь таким переменам, разрешила Софья Ивановна.

Вероника завернула жгут в пакет, спрятала в свою сумочку и вместе с волосами упрятала свой восторг: в голосе опять послышалось нравоучение.

– Нельзя жить в мире суеверий и сказок, мам. Это не украшение старости, это прямая дорога впасть в детство.

– Чудские копи-то не сказки, – слабо возразила она. – Коля с Никитой ездили и даже спускались. Чудь там золото добывала.

– Читала и про копи, и про панские клады... И про Беловодье много чего написано! Только где оно, мам? Одни легенды, а все ищут, ищут... Нет его ни на этом свете, ни на том, прости господи! И наукой ничего не доказано. Еще пишут, чудские жрицы были все колдуньями и чародейками...

– Где пишут-то?

– В Интернете... Как можно жить под землей, сама подумай? Нет, люди все равно верят в сказки. В Бога не верят – в какое-то подземное Беловодье верят!

– А Родя говорит, можно жить, – вдруг мечтательно произнесла Софья Ивановна. – У них там скот есть, овцы, коровы и даже домашняя птица. Только трава не зеленая, а красная растет и желтая, как у нас осенью. Они там хлеб сеют, вместо фруктов какие-то сладкие коренья и грибы. У нас ведь тоже стали грибы выращивать в старых выработках. У чуди это первая пища...

– Мам, а свет? Какой хлеб, если солнца нет? И значит, фотосинтеза! Ты же химик, и понимаешь!

– Есть у них свет! – сказала она так, словно сама видела. – Только не солнечный, а искусственный, от свечения камня, с золотым отражателем. Родя говорит, зеленоватый получается, как лунный на земле, и нашему глазу почти невидимый. А для них яркий, потому что у них глаза светлые. От него же и трава другого цвета, хлорофилла нет...

– Не бывает таких самоцветов, мам!..

– У нас не бывает. А чудь где-то их добывает. И всюду фонари устанавливает, светочи называются. Так ни включать, ни гасить не надо, они вечно горят...

Вероника вдруг снова встрепенулась и замерла, словно прислушивалась. Затем расстегнула сорочку, посмотрела на свой живот, кожу ощупала.

– Опять начинается, мам! Жжение! По всему телу растекается...

– Хорошо, жир сгорает, – спокойно прокомментировала Софья Ивановна. – И какое колдовство ты тут увидела? Родя даже не показался, не посмотрел на тебя...

– Мне почему-то и правда страшно. – Она поозиралась, но взгляд ни за что не зацепился. – Может, у тебя в доме что-то есть такое? Какая-нибудь энергия, аномальная зона?

– Голова у тебя аномальная, Верона! – засмеялась и приобняла дочь. – Пугливые какие-то вы все, ужасы себе придумываете. Недавно Глеб прибежал, всего трясет...

– А что с ним-то?

– Счастье привалило, суженую встретил!

– Да ладно тебе, знаю я его суженых-ряженых...

– Видно, на сей раз повезло. Такая девица в горах попалась, что ни о чем и думать теперь не может.

– Ну, дня на три его хватит. Будто я своего братца не знаю. Подарков надарит, переспит и выпрет...

– Теперь у него не получится! По горло влип, я же сразу увидела...

– Ага, понятно! – о чем-то догадалась она. – Хочешь сказать, тоже из этих? Как внук твой?

– По поведению, так чудинка. Глеб рассказывал... И зовут Айдора. Зельем его напоила и повела за собой...

– И что, совсем увела? – с боязливым, недоверчивым смешком спросила Вероника. – Нашего Глеба увела?..

– Увела бы, да он потерял ее, балда. – Софья Ивановна вздохнула. – Непутевый какой-то... А потерял, потому что испугался – кто-то смотрит! Ну и отвел взгляд. Айдора тут и пропала. Сморгнул ее, дурак. Теперь близко локоть, да не укусишь... Испытания не прошел. У чуди такое испытание есть – не отведи очей. Как у нас примерно, кто кого переглядит. Мы все с Колей играли...

– Прямо нашествие какое-то. Ворота ада растворились...

– Срок их жизни в недрах земных к концу приходит, – уверенно заключила Софья Ивановна. – На свет готовятся выйти. Значит, будет светопреставление...

Дочь отмахнулась и перекрестилась:

– Спаси и сохрани!.. Ты что говоришь, мама? Я тебя просто не узнаю в последнее время!

– А мне не жалко этого света. Ну что в нем осталось хорошего? Все друг с другом на ножах, брат с сестрой грызутся... И все деньги, капиталы, золото! Когда-нибудь и должно лопнуть, прорвать. Такой свет давно конца заслужил...