Наталья Нестерова - Школа для толстушек Страница 41

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Марк Васю.

– Лучше. Простреливает, но не насквозь. Как погода?

– Дождь обещают, – ответил Марк. Снова повисло тягостное молчание.

– «Динамо» с ЦСКА играют, – подал голос Олег.

Вася и Марк кивнули, не высказывая желания обсуждать спортивные матчи.

– Антисемиты, арабы совсем обнаглели, – заметил Вася. – В Израиле теракт.

– Арабы тоже семиты, – механически возразил Марк. Политика сегодня никого не занимала. Помолчали.

Вздохнули. Почесали затылки.

– Не выпить ли нам? – предложил Олег.

Марк посмотрел на часы – девять утра, самое время. Он встал, подошел к двери и распахнул ее. Крикнул в проем:

– Женщины! Выпить и закусить! Быстро!

Во чужом пиру похмелье

Они еще не успели поделиться пережитым и обсудить его. Только собрались на кухне, как сверху раздалось грозное требование выпивки и закуски.

Ирина, Поля и Ксюша подскочили на месте, подстегиваемые желанием угодить и ублажить.

– Девять утра. – Ира посмотрела на часы.

– Ксюша! – потребовала Поля. – Ты должна быть в курсе! Что пьют в девять утра?

– Леший его знает! – лихорадочно соображала Ксюша. – В это время только опохмеляются.

– У нас нет пива! – ахнула в испуге Поля.

– Давайте предложим весь ассортимент, что на свадьбу закупили. Ты не обидишься? – спросила Ира невесту.

Ксюша, не отвечая, бросилась в кладовку.

– Закуски горячие или холодные? – металась Поля.

– Холодные, – взяла на себя ответственность Ирина. Она шинковала колбасу и сыр, которые Поля метала из холодильника. Ксюша открывала банки с маринованными огурцами, маслинами, оливками, сельдью в горчичном соусе – все подряд, что выставила Поля, и выкладывала в маленькие салатницы.

Сама шеф-повар не могла допустить, чтобы закусывали без фантазии. Она лихорадочно смазывала пластинки ветчины сыром с грибной начинкой, сворачивала их трубочкой и вставляла в один конец рулетика маслину, в другой – листик петрушки.

Приготовления затянулись. Сверху раздался грозный окрик. Теперь командовал Олег:

– Что вы там возитесь? Сколько ждать?

– Идем! – подобострастно откликнулись неверные жены.

Лева вышел из своей комнаты, стоял на площадке второго этажа и наблюдал шествие, как из фильма о жизни падишахов. Мама, Тюполь и Тексю, все с подносами, миновали гостиную и стали друг за другом подниматься по лестнице. Первой шла Тексю и чуть не приседала под тяжестью подноса с батареей различных спиртных напитков. Следом двигалась Тюполь, не отрывая взгляда от множества тарелочек с едой – боялась уронить. У мамы, она завершала шествие, на подносе тоже высилась гора продуктов.

– Левочка, сыночек, – проговорила Тюполь, – доброе утро, тарелки, приборы, стаканы, рук не хватило, на кухне приготовила, принеси, пожалуйста! Скорее!

– А что происходит? – полюбопытствовал Лева.

– Тебя же попросили! – одернула его мама-официантка. Лева принес, что требовалось. В комнату, где жили Тюполь и Дявас, его не пустили. Мама приняла у него ношу (четвертый поднос) за дверью, передала Тексю, которая стояла с другой стороны у порога, а та отдала поднос Тюполь, накрывавшей маленький столик.

Потом все вышли в коридор, и Тюполь трагически зашептала:

– Забыли салфетки и зубочистки!

– А кто там питается? – громко спросил Лева. На него зашикали и потащили вниз.

Такого субботнего завтрака в Санлюбе еще не было. Обычно собирались все – шестеро взрослых и Лева. Тюполь готовила что-нибудь замысловатое, ее хвалили, выпивали самовар чаю, шутили и, бывало, засиживались до обеда. Сегодня мама и тетушки выглядели как после разгрузки вагонов. Лева подумал, что давно они своих витаминных масок на лицо не накладывали. На него никто не обращал внимания. Молчат, и каждая о своем думает.

– Я бы хотел покушать, – подал голос Лева.

– Ох, извини, – подхватилась Тюполь.

И она поставила перед ним… бутерброд! Правда, большой и подогретый в микроволновке.

– Ты не заболела? – спросил Лева.

– Кушай, сыночек, – ответила Тюполь, словно со стенкой разговаривала.

Лева попытался расшевелить маму:

– Где папа и все?

– А мы – не все? – ответила мама тоном, отсекающим последующие вопросы.

– Тексю! – позвал Лева. – Я Джери и Еву научил на задних лапах ходить. Ты слышишь?

– Да, – механически отозвалась Ксюша, – на задних, на передних…

– На средних, – вставил Лева.

– На средних, – повторила за ним Ксюша.

Лева вышел из-за стола никем не замеченный. Ему не предложили добавки, не спросили, чем он собирается заниматься. Он никому не был нужен. Самое обидное – справедливо не нужен. Да и какую ценность представляет человек, способный отжаться от пола всего пять раз, трусливый и безвольный? С каждым днем Лева все больше убеждался в собственной никчемности.

Подруги молча сидели на кухне. Их молчание отличалось от неловких пауз в мужском общении в спальне наверху. Вася и его посетители, не имея никакого желания разговаривать, понимали, что отказ от беседы будет смахивать на свинство. И прибегли к простому и традиционному способу отвлечения от проблем и оживления беседы – разливали.

Поля, Ира и Ксюша молчали, как могут долгое время безмолвствовать находящиеся рядом родные люди, занятые своими делами и мыслями, нисколько не оскорбляя друг друга отсутствием речей.

Ирина складывала из бумажной салфетки кораблик. Поля вертела в руках чашку от кофе. Ксюша рисовала черенком ложки на столе. Лева успел погулять с собаками и вернуться, а они все сидели, думу думали.

Первой подала голос Поля:

– Вася разойтись со мной хочет.

Вместо того чтобы удивиться или выразить сожаление, расспросить, на худой конец, Ирина кивнула.

– Марк тоже со мной не хочет жить.

– Девочки, я сегодня перед Олегом на коленях стояла, – призналась Ксюша.

Плотину молчания прорвало в трех местах. Говорили не разом, но долго – четыре часа.

Если бы женские беседы приводились дословно, то книги выходили бы в рулонах. С каждой новой строчки междометия «ах!», «ох!», риторические вопросы «Как он мог?», «За что это мне?», эмоциональные возгласы «Не переживу!», «Не выдержу!», «Не прощу!». Кроме того, с характерной цикличностью упоминались одни и те же факты, их толкования и пережитые чувства.

Ира и Поля были искренни в своих рассказах, а Ксюше пришлось лукавить. Она доверяла подругам, но не могла позволить, чтобы они оказались замешанными в дела живого покойного мужа, спрятанного в подземелье. Ксюша наплела, что бурную реакцию Олега вызвало ее невинное предложение не торопиться с женитьбой и хорошенько разобраться в своих чувствах. Поскольку Вася и Марк вели себя неадекватно, если не сказать безумно, то их жены не усомнились в правдивости Ксюшиной легенды.

Многочасовой разговор ни к каким выводам не привел. Точнее, напрашивался только один: коллективное мужское помешательство. Полину гипотезу – может, чего съели несвежего – Ирина отмела как ненаучную. Но и сама разумной теории выдвинуть не могла. Хотя вспомнила, что многие заболевания лечатся с помощью так называемой симптоматической терапии. Скажем, у человека болит голова. Причин этой боли может быть пятьсот. Человеку дают обезболивающее – убирают симптом, а не причину.

– Ты предлагаешь им таблетки подсунуть? – уточнила Ксюша.

– Нет, речь идет о тактике нашего поведения.

– Не надо их злить! – высказалась Поля со страхом, точно речь шла о взбесившихся животных.

– Правильно, – одобрила Ксюша и выступила с предложением, направленным на улучшение качества жизни подруг. – Девочки, а почему бы вам не пригласить ваших… мнимых любовников? Ты, Ира, позови Юсупова, а ты, Поля, – Тофика. Пусть они прямо скажут в лицо Марку и Васе, что ничего не было.

– Стол накрыть из легких закусок, а на горячее рыбу, – размечталась Поля.

Но Ирина вспомнила, как Марк обвинял ее в пошлом актерстве, и горячо возразила:

– Ни в коем случае! Это будет напоминать плохой спектакль.

Поля промолчала, но идея запала ей в душу.

Уже четыре с лишним часа мужчины не подавали признаков жизни, и подруги решили проверить, что с ними происходит.

На втором этаже у голубой спальни их встретил заливистый храп на три голоса. Тихонько приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Вася спал, раскинув руки, на кровати. Марк – в кресле, опустив голову на грудь, поджав колени, – в позе эмбриона. В соседнем кресле развалился Олег – ноги вытянул, а голову откинул на спинку.

После короткого совещания женщины решили убрать следы пиршества. Они разговаривали шепотом, хотя уснувших алкоголиков вряд ли разбудила бы и сирена атомной войны.

– Три бутылки выпили! – тихо поразилась Поля. – Все крепкое: коньяк, водка и ром.

– Доза, близкая к смертельной, – взволновалась Ира.

– В полном отрубе! – констатировала Ксюша, слегка толкнув в плечо Олега. – Будем тащить или здесь оставим?