Мария Галина - Малая Глуша Страница 41

Действительно, Скиба со своим лысым вышли прямо на нее, Розку. Скиба специально расстегнула ворот плаща, чтобы лучше видна была золотая цепочка на шее. Еще на Скибе покачивались круглые цыганские серьги. Прямо как у продавщицы из овощного, подумала Розка. Ей было завидно.

– Привет, – небрежно сказала Розка, хищной рукой притягивая Васин локоть, – мы тут гуляем.

– Мы тоже, – сказала Скиба и придвинула к себе своего спутника, – познакомься, это Володя.

– А это Вася, – сказала Розка. До чего же дурацкое все-таки у Васи имя.

Какое-то время они мерили друг друга глазами. Вася выигрывал в экстерьере, но проигрывал в оформлении. Потом Скиба опустила глаза и небрежно взглянула на часики. Часики, подумала Розка, кажется, тоже золотые.

– Ну, мы пошли. У нас сеанс через десять минут начинается.

– А на что? – не удержалась Розка.

– На «Анжелику», – сказала Скиба, проплывая мимо. Розка так и думала.

– Жалко вечер тратить на такое фуфло, – сказала Розка. – Идем, Вася.

Не выпуская Васиного локтя, она потащила его за собой, лениво размахивая цветами.

– Это кто? – равнодушно спросил Вася.

– Так, одноклассница.

– Это она тебя стригла?

– А что, по ней видно? – удивилась Розка.

– Ты к ней больше не ходи. Откуда ты знаешь, что она потом делает с твоими волосами.

– Они их собирают на совок и выбрасывают, – сказала Розка терпеливо, как маленькому.

– Это для отвода глаз.

– А на самом деле?

– Собирают и вывозят на Запад. Тоннами. Как ценное сырье.

– Опять врешь, – отмахнулась Розка. Она, кажется, уже начала привыкать к Васиной манере общения.

– Ни в жизнь.

– А у тебя бывает, что кажется, как будто все на тебя смотрят? – Розке очень хотелось с кем-то поделиться, но еще ни разу не выпадала такая возможность. – И смеются, только не вслух, а так, про себя?

– Брось, Розалия, – серьезно сказал Вася, – люди обычно смотрят только на себя. Нагулялась? Ладно, пошли, я тебя до дому провожу.

– А… может, еще немножко погуляем?

Розка надеялась, что она наткнется еще на кого-нибудь и, демонстрируя Васю, поднимет свой социальный статус.

– Я, Розалия, утомился, – сказал Вася, – даже переутомился. Сяду на пенек, съем пирожок, а потом в постель. Баиньки.

Оркестр заиграл вальс из «Маскарада», вокруг смеялись люди, на танцплощадке под липами танцевало всякое старичье, мимо Розки пролетел, задев ей волосы, воздушный шарик, три алкаша скромно соображали на троих в кустах, и даже проходивший мимо милиционер не сказал им ни слова.

– Мама, – сказал сердитый маленький мальчик, – вон та тетя сказала, что сейчас меня съест.

– Она пошутила, малыш, – нежно ответила женщина.

– Вилен Владимирович, на каком основании меня не пускают в мой кабинет? Я прихожу на работу, какие-то посторонние люди меня не пускают, сейф опечатан, бумаги опечатаны.

– Елена Сергеевна, ты сама хотела. Ты откуда звонишь, кстати?

– От Чашек Петри… Тьфу ты, из СЭС-1.

– Я тебя, Елена, не понимаю. Кто через голову мою фактически на Маркина давил? Извини, я теперь ничего сделать не могу.

– Что это за люди, кто их прислал?

– Москва. У них полномочия, Елена Сергеевна. И нечего мне тут в ухо орать. Сама виновата.

– Но нам работать надо, – растерянно сказала она.

– Тебе, Елена Сергеевна, возможно, вообще не придется тут работать.

– Но график…

– А твои люди на месте и не сидят. Они по магазинам бегают. А Вася твой в диспетчерской ошивается. Распустила ты их, Елена Сергеевна. Пройдет аврал, займусь вашей конторой.

– Что он сказал? – спросил у нее за спиной Вася.

– Он сказал, – растерянно сказала Петрищенко, кладя трубку на рычаг, – что меня отстраняют.

– Не понял.

– Чего тут, Вася, непонятного. Они сейчас скажут, что были допущены грубейшие нарушения, что дисциплина у нас никуда, несоблюдение всего, я не знаю… И назначат кого-нибудь… сверху. Даже на такое паршивое место найдутся желающие.

– Может, вы преувеличиваете, Лена Сергеевна?

– Ничего я не преувеличиваю.

Она задумалась, потом резко повернулась на каблуках.

– Ладно. Все к лучшему.

– Куда вы, Лена Сергеевна?

– Домой, – сказала Петрищенко. Так боялась неприятностей, а когда они начались, перестала бояться. Наоборот, ей стало легко и весело, словно она скользила на американских горках, сладкий ужас и пустота. – А ты иди, иди, работай.

– Сегодня окно, Лена Сергеевна. Я, наверное, тоже пойду. Хоть отосплюсь. А то две ночи не спал, да и вчера тоже…

– Тебе чего, Белкина?

Розка стояла с растерянным видом, переводя взгляд с Васи на Петрищенко и явно не понимая, что происходит.

– А у нас чего? – наконец спросила она.

– Комиссия, – неопределенно сказал Вася, – я ж тебе сказал, без меня никуда. Я тебе сказал? Ты что тут вообще делаешь?

– Я книжку взять. Я ее вчера забыла. В столе.

– Неужели Леви-Стросса? – удивился Вася.

– Нет, «Анжелику». «Анжелику в Новом Свете». Леви-Стросса я еще раньше забыла.

– Что? – Вася насторожился. – Почему в Новом Свете?

– Ну… она эмигрировала.

– Как, – удивился Вася, – и она тоже? Из благословенной Франции?

– Там гугенотов притесняли, – сказала Розка, почерпнувшая из «Анжелики» много нового и интересного, – а она… Ну, и ее муж, он пират был, он тоже…

– Тоже эмигрировал? Ясно. И как они там, в Канаде? Начали новую жизнь?

– Да, они даже форт построили, и там все поселились. И пираты поселились, и Анжелика. Но им все время индейцы мешали. И французы. И высшие силы. Духи природы на них ополчились, вот что. Потому что они были белые, а саграморы… и сиу…

– Господи, – сказал Вася, – вот оно что. А я-то голову ломал! – Он невесело расхохотался. – Какая-то паршивая пошлая книжонка! Нет. Вы подумайте, Лена Сергеевна, даже не Фенимор Купер!

– Я что-то не поняла, – сказала Розка, подозрительно его разглядывая. – Ты, Вася, о чем?

– Ни о чем. Иди, Розалия. Иди отсюда. Забирай свою «Анжелику» и иди.

– Она вовсе не пошлая, – защищалась Розка, – там много исторических сведений. Даже про индейские племена есть, и как они казнят своих пленников. И про духов леса. И…

Она обиженно фыркнула, когда Вася взял ее за плечи, повернул и выставил из комнаты.

– Вот оно в чем дело, Лена Сергеевна! А я все гадаю, чего он к ней прицепился? Надо же, у нее, оказывается, воображение есть, а с виду и не скажешь. Читать вообще вредно. Ладно, это уже неважно. Теперь уже все без нас..

– Басаргин, – сказал бледный незнакомый человек, заглянув в лаборантскую, – зайдите в кабинет.

Вася обернулся на Петрищенко, но та равнодушно кивнула. Мыслями она была уже далеко.

– Вася, не знаешь, случайно, – остановила она его, когда он, виновато взглянув в ее сторону, пошел к двери, – а Стефан Михайлович сейчас где?

Человек сидел за столом Петрищенко, это было неприятно и непривычно. На столе перед ним были разложены бумаги, и он время от времени делал пометки в блокнот. Правильный такой человек, как по заказу. И вовсе не в замшевом пиджаке. Жаль, подумал Вася, с теми, кто в замшевых пиджаках, по крайней мере, можно найти общий язык.

Он еще немножко постоял для вежливости и сел, не дождавшись приглашения.

– Какой у вас опыт работы?

– Два с половиной года, – сказал Вася, – по распределению. До этого производственная практика на севере.

– Почему так поздно подняли тревогу?

– Как это – поздно? – удивился Вася. – У нас все четко. Идентифицировали, локализовали очаг поражения. Стадион закрыли, точки все поблизости закрыли.

– Почему не вернули объект в естественную среду?

– Он не очень-то хочет возвращаться, – сказал Вася, – упирается.

– Это не смешно, – сказал его собеседник.

– Я не смеюсь. Понимаете, мы обычно имеем дело с формами, которым тут неуютно. Здесь сильная конкуренция и чужая среда. Но некоторые пытаются приспособиться. Этот приспособился.

– В общих чертах понятно. Какого вы мнения о вашем непосредственном начальнике, кстати?

И почему это, интересно, подумал Вася, «кстати» обычно говорят, когда заводят разговор о чем-то совершенно не относящемся к делу.

– Лена Сергеевна? Ну, душевная женщина. Хорошая. Болеет за свое дело.

– У меня другие сведения, – сказал человек, у которого не было замшевого пиджака, – она нечетко работает. Нерешительна. И попадает под влияние чуждых элементов.

– Если вы про Стефана Михайловича, то это по моей рекомендации. И Лещинский разрешил.

– С ним мы потом поговорим на эту тему. Устроили тут, понимаешь, самодеятельность. В общем, Василий Трофимович, – человек поднялся, – есть утвержденные методики, по ним и действуем. Есть бригада специалистов, серьезные люди. Если хотите помочь, присоединяйтесь.

Вася подумал.

– А… Лена Сергеевна?

– Я бы сугубо неофициально вам рекомендовал ориентироваться на нас. А не на нее. Тогда все получится. Ясно?