Ольга Кай - Загадать желание Страница 41

– Чаянно или нет – дела не меняет, – красавица передернула обнаженными плечиками. – Он, говоришь, не помнит, а я после той ночи долго не могла на берегу показаться, пока водица-матушка рану заглаживала, чтобы лицо стало, как прежде, без следов, без изъянов.

Она улыбнулась, темный след пореза вмиг пропал, словно растворился в белизне безукоризненной кожи.

– Что скажешь в свое оправдание? – спросил хозяин леса.

– А что сказать? – Арис пожал плечами. – Сестры ее на Прутке забавы ради людей топят. И если кто за ними по доброй воле в омут не полез, значит, уговаривали плохо.

Русалка зашипела, потемнела лицом, ее сестрички тихонько засмеялись.

– А зачем в русалью ночь на озеро пошли? – заступился за обиженную красавицу водяной. Тот, что помоложе. – И сами едва не погибли, и сестричек обидели.

Леон хотел возразить, но над озером поднялся многоголосый шум: спорили не кто прав, а насколько сильно обидели красавиц-русалок, решали, не стоит ли из-за этого всем водным и лесным жителям тоже на нас обидеться. Но хозяин леса вновь поднял руку, требуя тишины.

– Мы услышали тебя, Ульяна, – сказал он русалке. – И тебя, змеиный брат, услышали. Нет в тебе ни сожаления, ни раскаяния, а значит, придется тебе вину свою перед Ульяной искупить.

«Утопиться, что ли?» – мелькнуло у меня. Русалка откровенно злорадствовала. Обиженная, тоже мне! Даже шрама не осталось! Вот ведь мелочная… Хуже Осинки.

– Прежде этого мы с вами договориться не сможем, – хозяин леса все так же сидел у воды и смотрел на нас будто на всех сразу. И на прищурившуюся от нетерпения Ульяну тоже.

– И чего она хочет? – мрачно поинтересовался Горыныч.

Русалка открыла рот, но хозяин леса заговорил прежде:

– Если уж пришла с обидой своей на общий сбор, значит вместе и решим, что с обидчиком делать. Что скажете?

Мгновение тишины, потом с берега послышались возгласы. Кто-то требовал утопить, кто-то – выкупом взять, но большинство голосов повторяли одно слово:

– Имя! Имя! Имя!

И смолкли все разом, по знаку.

– Имя, – хозяин леса поднялся. – Знаешь ведь, скольких вы, колдуны, убили, как мало нас осталось за пределами Заповедного леса. Мы не желаем зла ни людям, ни тебе, змеиный брат, но пусть имя твое останется у нас. Как залог. И без надобности мы тебя не позовем. Слово даю.

Тишина.

– Не надо, – говорит Леон.

– Согласен, – отвечает Арис. Его кулаки сжимаются.

– Не надо, – слышу собственный голос. Еще секунда и… отпускаю Алинкину руку, становлюсь рядом с Горынычем. Темные глаза хозяина леса смотрят прямо на меня. – Не надо, не говори! Зачем… Что им, леших не хватает?

– Не хватает, – веселится златоглазая дочь леса, и в какой-то миг ее лицо и правда становится один в один как Алинкино. – А что, леший-то как раз из него получится что надо!

Смех прокатывается берегом и замолкает. Хозяин заповедного леса смотрит неотрывно, темнота его глаз затягивает.

– Не надо, Арис! Не надо! Молчи! – шепчет Алина, хватает его за локоть.

Горыныч ступает вперед, к самому краю островка. Рука Алины соскальзывает с его локтя, и подруга складывает ладони, словно в молитве. Леон серьезен, побелевшие губы сжаты.

Желтые огоньки замирают выжидательно в траве. Слышен крик ночной птицы, ветер легонько касается листвы, пролетает над озером.

– Имя, – повторяет хозяин леса.

– Валентин.

Отзвук голоса стих мгновенно, словно проглоченный давящей тишиной. И тут же негромкий шелест заставил посмотреть вниз. Тонкие побеги вынырнули из-под земли, оплетая ноги Ариса, поднимаясь выше. Горыныч обернулся. В голубоватом свете волшебных цветов его лицо показалось мне страшным – темным, в глубоких шрамах, словно покрытое корой, глаза блеснули золотистым отсветом…

Снова подул ветер, и наваждение прошло. Побеги отпустили Ариса, спрятались в землю, будто и не было их никогда.

– Приходите завтра на закате, – произнес хозяин леса. Отступил назад и исчез, слившись с великаном-дубом.

Дочери леса тоже ушли в темноту. Нырнули в воду хозяева рек, за ними – русалки. Только «обиженная» – Ульяна – стояла напротив, смотрела, смотрела… Потом резко отвернулась и тоже нырнула, расплескав лунную дорожку.

Мы молча смотрели в спину Горыныча. Наверняка его превращение почудилось не мне одной. Леон первым решился нарушить тишину, протянул руку, тронул друга за плечо:

– Арис?

Тот обернулся.

– Идем, – сказал он. Прошел мимо нас с Алиной и направился по узенькой тропинке к берегу.

Глава 8. Знак земли

Обратный путь нам освещал цветок в руках Алины. Подруга шла, глядя на подарок водяного отстраненно, чудом не спотыкаясь.

– Нельзя же так, – прошептала она, когда впереди показался мостик. – Он ведь Леона спасал, не просто так…

– Для них это ничего не значит, – ответил Леон.

Арис молча шел впереди. Ужасно хотелось обогнать его, заглянуть в лицо, чтобы удостовериться – это все-таки он, а не то чудище, какое мы увидели на озере. Внезапно в голову пришла жуткая мысль, я резко обернулась к подруге.

– Мы же тебя все время полным именем называем! А если они услышали…

– Не страшно, – сказал Арис, не оборачиваясь. – Они могут имя забрать, только если человек сам им скажет. По доброй воле.

– Разве ж это по доброй? – Алина поглядела на меня, на Леона. – И что теперь? Что можно сделать?

– То, что мы и собирались, – твердо ответил Леон. – Найти шар и загадать желание. Если Арис вернется в свой мир, здешнее волшебство не будет иметь над ним власти.

Избушка на берегу речки стояла темная. Мы думали, что хозяин спит, но его не было. Я зажгла свечу – благо их здесь много припасено. Арис сел прямо на пол под стенкой, устало прислонился к ней спиной. Леон опустился рядом.

– Прости, – сказал он, пристально вглядываясь в лицо Горыныча. – И что будет теперь? Они тебя отпустят?

Алина присела на табурет, поджала ноги:

– Хозяин леса сказал, что не позовет без надобности…

– Ага, – я подтащила одеяльце и уселась на него. – Они себе надобность хоть завтра придумать могут!

Арис посмотрел на меня с укоризной.

– А что? – меня такими взглядами не проймешь. Знаю, что права. – Скажут, мол, освободилась у нас тут вакансия лешего… Ну зачем ты согласился?

Горыныч не ответил. Вместо него заговорил Леон.

– Иначе они бы нас даже слушать не стали. Или еще что похуже придумали.

– Куда уж хуже, – вздохнула подруга.

– Это правда ты ее поранил? – тихо спросила я. – И как тебя угораздило?

Арис пожал плечами.

– Не помню. Наверное, застежкой. На рукаве как раз сломалась, острием торчала. Мог задеть.

– Скорее всего, – поддержал его Леон. – Помнишь, куртка твоя тогда рыбой воняла так, что выбросить пришлось?

– Да, – Горыныч поднялся. – Ладно, обойдется как-нибудь, – и вышел.

Леон проводил взглядом его спину, нахмурился.

– Подождите здесь, – и тоже ушел.

Мы с Алиной долго смотрели, как танцует свечной огонек. Сонная тишина и мягкий, неяркий свет убаюкивали, усталость возвращалась в тело. Подруга легла на расстеленный у стены коврик, я примостилась рядышком, зевнула. Глаза закрывались сами собой, хотя мне и хотелось дождаться, пока Леон с Арисом вернутся. Наверняка они были рядом, у дома, но их голоса не доносились с улицы. А было интересно узнать, о чем же говорят мужчины, какими невеселыми размышлениями не хотят нас беспокоить. Они не возвращались довольно долго. Алина заснула. Я смотрела на свечу, смотрела, смотрела…

Открыла глаза в темноте. Свечу то ли кто-то задул, то ли сама погасла. Алина чуть отодвинулась от меня, и в лунном свете, проникающем сквозь небольшое окно, я увидела Леона. Он лежал возле моей подруги, во сне обняв ее за плечо. Так трогательно и невинно… Ариса нет, хозяина избушки тоже.

Я подошла к одному окну, ко второму. На улице было светло от яркой луны, лес замер, по воде разлилось серебро. Захотелось выйти из душного помещения, вдохнуть свежего ночного воздуха. А заодно посмотреть, куда это запропастился Горыныч. Поэтому, после недолгих колебаний, я накинула куртку Леона и, толкнув дверь, переступила порог.

Арис сидел на завалинке за углом дома. Смотрел то ли на реку, то ли на лес, то ли куда-то внутрь себя. И рассеянно тер левое запястье, словно оно болело.

Я не решилась сразу подойти – спряталась за углом. В это время послышался тихий всплеск. Из воды, недалеко от избушки, на берег вышла обнаженная девушка, укутанная длинными светлыми волосами, спускавшимися до колен. Меня она как будто не заметила и пошла прямо к Арису, но не приблизилась – остановилась на расстоянии.

– Зачем пришла? – услышала я голос Горыныча.