Эдуард Лимонов - Лимонов против Жириновского Страница 41

Духовный предок Жириновского — американский демагог Хью Лонг.

В начале этого века Луизиана была едва ли не самым бедным штатом США. Всего лишь 50 километров асфальтированных дорог на территории в 125.625 кв. километров. Никаких мостов через реки — переправлялись вброд. Половина детей не училась в школе. Большие компании (лесопильные, железных дорог, сахарного тростника, и более всего нефтяные) фактически управляли штатом. Местные политики, — циничные и коррумпированные, крестьяне и неграмотные и неорганизованные… Короче, что-то вроде банановой республики с болотами и крокодилами.

Шестой ребенок в семье с девятью детьми, Хью Лонг родился в 1893 г. в Виннфилде, в «епархии» со всего несколькими сотнями жителей. Он мечтал только о том, чтобы сбежать от работы на ферме. В 17 лет он начал разъезжать по южным штатам: Техасу, Оклахоме, Теннеси, продавая всякие хозяйственные товары от двери к двери. Это именно тогда он открыл для себя свой словесный талант уговаривателя. Трудолюбивый, талантливый, он сам приготовил свой диплом права и получил в 24 года лицензию адвоката.

Тотчас же он занялся защитой мелких владельцев нефтеносных участков и атаковал нефтяные тресты, этих «коррумпированных хищников». Очень скоро Лонг сделался кем-то вроде популярного агитатора, мечущего громы и молнии против нефтяных колоссов и правительства, «подельника» больших компаний. И закономерно, что вскоре Лонг бросился на завоевание поста губернатора. В старом «Форде» разъезжал он из одной епархии в другую, и на развилках пыльных дорог, в скверах у мэрий, потный, толстый, красный, импровизировал свои зажигающие анафемы перед собраниями загорелых фермеров-крестьян с заскорузлыми руками. Он ловко наделял злыми прозвищами своих политических противников, назвал одного «индюшачьей головой», другого «пыльной тряпкой». Его любимый лозунг «Каждый человек король, но никто не носит корону».

Его программа? Элементарная: новые дороги, бесплатные школьные учебники, снижение налогов и полная отмена налогов с охотников и рыбаков. Его методы: методы гангстера. Он так объяснял свою технику: «Я хочу придти в каждую епархию и стереть босса (лидера общины, обыкновенно это шериф). Это мне даст 40 % голосов. Что касается остальных, я буду их убеждать». Его стиль «стирания боссов»? Он систематически копался в прошлом своих противников, выискивал предпочтительно грехи против нравственности или доказательства коррупции и запугивал противников тем, что предаст их гласности. Это работало: назавтра он сажал одного из своих людей на место босса. В 1928 году, за год до Большой Депрессии, простые люди, «дворняги» избрали его губернатором штата.

Едва избранному, власть ударила ему в голову. (Точно так же как Владимиру Вольфовичу, избранному в Государственную Думу). Он ходил постоянно вооруженный, окруженный охранниками. Он приказал разрушить резиденцию губернатора, старое здание в типичном южном стиле, под предлогом того, что оно заражено термитами, и велел построить на его месте новое, моделью послужил… Белый Дом. Он одевался во все белое розовый платок в кармане пиджака и красный галстук, «напоминая одновременно клоуна и пахана». Он принимал посетителей, развалившись в кресле, ноги на столе, и обожал вдруг взорваться в припадке гнева. Он подверг жестокой «чистке» аппаратчиков штата, поставив повсюду своих людей. Он приказал выкрасть одного из своих соратников, угрожавшего уйти в лагерь противника, и силой продержал его на пустынном острове некоторое время, перед тем как отпустить достаточно наказанного. Он заботился о своей пропаганде, осуществляя ее с помощью своего журнала «Прогресс» (с подзаголовком «издание, наиболее смешно-ядовитое»), а также с помощью тонн листовок и текстов, каковые были отпечатаны в типографиях, принадлежащих штату, и распространены полицией штата.

Он не выносил ни малейшей критики: несколько несмирившихся журналистов, позволивших себе слегка «поцарапать» губернатора, должны были передвигаться вооруженными. Через СЕМЬ МЕСЯЦЕВ после его избрания, федеральная юстиция выпускает против него БИЛЛ ОФ ИМПИЧМЕНТ, имеющий целью убрать с поста губернатора: ему вменяются в вину использование в личных целях финансовых фондов штата, шантаж, неприличное поведение в публичных местах и прочее. Но за ночь до процесса его подручные будят сенаторов, и пачки долларов в руках, покупают их. Наутро все истцы забирают свои жалобы, и процесс, таким образом, аннулирован. Он продолжает властвовать тиранически над штатом: каждый может быть брошен в тюрьму, выкраден или избит безнаказанно в штате Луизиана. Его обвиняют в диктатуре? «Это не диктатура, — утверждает он, — это превосходная демократия. К тому же, очень трудно различить превосходную демократию и диктатуру». (Либеральный демократ Владимир Вольфович грозящий Лефортово депутату, толкнувшему его в столовой, недалеко ушел от Хью Лонга. Правда, у него еще нет исполнительной власти.)

В то же время Лонг строит дороги, самую современную в Соединенных Штатах тюрьму, мост через Миссисилпи, раздает бесплатно школьные учебники, создает вечерние курсы для неграмотных. Все это, хвастается он, без того, чтобы повысить налоги «маленького человека» даже на один цент, но облагая налогом крупные нефтяные компании. «Маленькие люди» — «дворняги» — считают его героем. Другие отмечают, что все его действия — только пыль в глаза, что он ничего не сделал для того, чтобы увеличить заработную плату, поддержать профсоюзы, пенсионеров, безработных, подростков, эксплуатируемых хозяевами и т. д. Но его вознесение к власти продолжается: в 1930 году он избран сенатором.

Как раз в это время Америка вошла в Большую Депрессию. Хью Лонг поддержал Рузвельта на президентских выборах 1932 года, но затем атаковал его под предлогом, что «Нью Дил»[26] последнего — недостаточно радикальная программа выхода страны из депрессии. Лонг сходится с отцом Кофлином, радиопроповедником, полусумасшедшим (Жириновский сходится с Кашпировским) и вдвоем они бросают программу «Нэкст Дил»,[27] которую Лонг прозвал «Разделим наше богатство». Идея, объяснял он, пришла к нему от приятеля, каковой цитировал ему отрывок из Библии. В его программе: запретить личные капиталы свыше 3 миллионов долларов, раздать неимущим семьям от 4-х до 5-ти тысяч долларов, чтобы те могли иметь собственные дома, машины, радио; платить пенсии тем, кому свыше 65 лет, установить минимальную зарплату в 2.500 долларов в год, уменьшить рабочие часы, платить «живыми» деньгами, а не чеками пенсии ветеранам войны; а из оставшихся денег заплатить стипендии учащейся молодежи. По всей Луизиане, а затем и по всей Америке возникли клубы сторонников «Нэкст Дил».

Происходит, однако, в августе 1933 года знаменитый эпизод в Сэндс Пойнт, заставивший сплетничать о нем всю Америку; как-то вечером в клубе, Хью Лонг, пьяный «в доску», отправился в туалет. Но какой-то тип перед ним занимает единственный унитаз… без стеснения Хью Лонг писает ему между ног… Следует удар по физиономии, у Лонга подбит глаз, скандал! Инцидент проходит по первым страницам всех газет. Высмеянный Лонг делает вид, что это была попытка покушения на его жизнь, кричит, что Уолл-Стрит хочет его головы, публикует в более чем миллионном количестве экземпляров свою версию инцидента и даже… пишет письмо Аль Капонэ в тюрьму, обещая ему свободу, если тот признает что это он заказал покушение…

Хью Лонг видел себя уже в Белом Доме в Вашингтоне. После Рузвельта он был самым популярным человеком в стране. Он объявил, что едва избранный, он назавтра объявит вне закона обе партии, республиканскую и демократическую, и что он будет властвовать четыре президентских срока подряд как «диктатор страны». Но 8 сентября 1935 года в Капитолии города Батон Руж в Луизиане молодой человек в очках стреляет в него в упор. Охранники Лонга тотчас поражают его 61 пулей, но Хью Лонг умирает через два дня. Впоследствии выяснилось, что отец убийцы, окружной судья, пал жертвой Лонга и его методов правления.

Такова поучительная история юриста Хью Лонга.

Очень похоже, не правда ли? Алма-Ата, конечно, побольше Виннфилда, но тоже на юге, в далекой провинции, далеко от столицы. Юноша из многодетной простой семьи, также шестой ребенок! тоже диплом в 24 года. Правда, история Жириновского затянулась во времени, но в конце концов в ней появляется старый «Москвич» (эквивалент старого «Форда») и если не в скверах у мэрий, то в очередях в кинотеатры, на обочине чужих митингов импровизирует Жириновский свои зажигающие анафемы.

Конец истории Владимира Вольфовича зависит не от него, но от избирателей, от читателей этой книги.

Безусловно, есть и различия в этих двух характерах. «Наш» Жириновский еще хлеще американца. У Лонга не было периода еврейского активизма в его биографии. То есть, если случай Лонга, можно сказать простой, то Жириновского — усложненный.