Джоджо Мойес - Девушка, которую ты покинул Страница 42

— Мне вполне удобно, — отвечает она и продолжает кивать, будто желая убедить в этом в первую очередь лично себя.

— Ты сейчас упадешь в коробку с «Неразрешенными спорами за 1996 год», — говорит он, а про себя добавляет: «И я вижу все, что у тебя под юбкой».

— Нет, мне действительно удобно.

— Мириам, если честно, то я…

— Пол, у Мириам все нормально. Правда, — водружает на нос очки Джейн.

— О да, со мной все в порядке, — продолжает кивать Мириам, и Пол отворачивается, хотя чувствует себя ужасно неловко.

— Ну а теперь, когда вопрос размещения персонала закрыт, кто скажет, на чем мы остановились?

Их юрист Шон начинает зачитывать стоящие на повестке дня вопросы: обращение к правительству Испании для урегулирования проблемы возвращения частному коллекционеру реквизированной во время войны картины Веласкеса, невыполненная задача по возврату двух скульптур, возможный легальный обмен с целью удовлетворения претензий по реституции. Пол кладет шариковую ручку на блокнот и откидывается на спинку кресла.

И перед глазами снова возникает печальная улыбка той девушки. Взрыв неожиданного хохота. Грустные морщинки вокруг глаз. «Когда-то у меня хорошо получалось заниматься сексом по пьяному делу. Действительно хорошо».

Ему, конечно, трудно в этом признаться, но он был страшно разочарован, когда, выйдя из ванной, обнаружил, что она ушла. Пуховое одеяло сына было аккуратно расправлено, а комната оказалась пустой. Ни записки. Ни номера телефона. Ничего.

«Скажи, а она здесь частый гость?» — в тот же вечер небрежно поинтересовался он у Грега по телефону.

«Нет. Никогда ее раньше не видел. Извини, что втравил тебя в историю, братец».

«Пустяки», — ответил он, решив не просить брата сообщить ему, если она вдруг объявится. Внутренний голос почему-то подсказывал, что не объявится.

— Пол?

И он снова заставляет себя сосредоточиться на лежащем перед ним листе бумаги формата А-4.

— Хм, как вы уже знаете, мы вернули картину, принадлежащую семье Новицки. Теперь она отправлена на аукцион. Что, очевидно, хм, принесет определенный доход, — говорит он, проигнорировав предупреждающий взгляд Джейн. — В начале этого месяца у меня встреча насчет коллекции статуэток из аукционного дома «Бонэме», кроме того, удалось выйти на след картины Лоури, украденной из роскошного дома в Айршире, и… — Он пролистывает бумаги. — И еще эта французская работа, что была похищена во время Первой мировой войны, а теперь обнаружена в лондонском доме какого-то архитектора. С учетом стоимости картины полагаю, что без боя хозяева ее не отдадут. Но дело будет совершенно ясным, если мы сможем доказать, что картина действительно была украдена. Шон, попытайся найти прецедентные дела, касающиеся Первой мировой. Так, на всякий случай. Помимо этого, с прошлого месяца у меня осталось еще несколько дел, которыми надо заняться, и сейчас я веду переговоры со страховщиками насчет нашего участия в новом реестре произведений искусства.

— Еще в одном? — спрашивает Джейн.

— Все дело в неэффективной работе антикварного отдела полиции, — объясняет Пол. — Страховщики нервничают.

— Эта новость может оказаться очень даже неплохой. А что у нас со Стаббсом?

— Глухо. Полный тупик, — щелкает Пол шариковой ручкой.

— Шон?

— Все очень запутано. Я пытаюсь найти прецеденты, но дело вполне может быть передано в суд.

Джейн кивает и, услышав, что у Пола звонит мобильник, бросает на него строгий взгляд.

— Простите, — говорит он, выуживая из кармана телефон, и смотрит на имя на экране. — С вашего позволения, я должен принять этот звонок. Привет, Шерри!

Он спиной чувствует обжигающий взгляд Джейн, когда, осторожно переступая через ноги коллег, выходит в коридор. Оказавшись в своем кабинете, он закрывает за собой дверь.

— Ну что, получилось? Ее имя? Лив. Нет, это все, что я знаю. Неужели? Ты можешь ее описать? Да, похоже, это она. Светло-каштановые волосы, ближе к русым, до плеч. Завязывает их в хвост? Телефон, бумажник… А что еще, не знаю. Нет адреса? Нет, без понятия. Конечно, Шерри, окажи мне любезность. Можно мне ее забрать? — Он задумчиво смотрит в окно. — Да-да. Знаю. Кажется, я понял, как ей это вернуть.

— Алло?

— Это Лив?

— Нет.

— А Лив дома? — помедлив, спрашивает он.

— Вы что, судебный пристав?

— Нет.

— Ее сейчас здесь нет.

— Вы не скажете, когда она вернется?

— А вы точно не судебный пристав?

— Определенно не судебный пристав. У меня ее сумочка.

— Значит, вы тот самый вор, что спер у нее сумочку? Если собираетесь ее шантажировать, только понапрасну потратите время.

— Я не вор. И не судебный пристав. Я просто человек, который нашел сумочку и теперь хочет вернуть ее обратно. — Пол даже вспотел от напряжения.

На том конце провода повисает длинная пауза.

— А как вы узнали номер телефона?

— Он остался в памяти моего мобильника. Она одолжила его у меня, когда пыталась дозвониться домой.

— Вы что, были вместе с ней?

Пол расцветает от удовольствия. Он не решается сразу продолжить разговор, чтобы не выдать своего энтузиазма, но потом все-таки произносит:

— С чего вы взяли? Она что, упоминала обо мне?

— Нет, — отвечает собеседница, и Пол слышит звук закипающего чайника. — Я просто из любопытства. Послушайте, она сейчас проводит ежегодную экскурсию. Возможно, к четырем вернется. Если нет, могу взять сумочку вместо нее.

— А вы кем ей приходитесь?

Снова подозрительно длинная пауза.

— Я женщина, которая принимает украденные сумочки вместо Лив.

— Допустим. Давайте адрес.

— А вы не знаете? — И снова тишина. — Хм. Ну вот что я вам скажу, мистер. Приходите на угол Одли-стрит и Пакерс-лейн, а там вас кто-нибудь встретит.

— Я не вор и не краду сумочки.

— Говорите-говорите. Позвоните, когда будете там, — бросает она, и Пол даже на расстоянии чувствует, как напряженно работает ее мозг. — Если никто не ответит, просто отдайте сумочку женщине, что живет в картонных коробках у черного входа. Ее зовут Фрэн. А если мы все же решим с вами встретиться, то не вздумайте шутить. У нас есть пушка. — И, не дав ему ответить, вешает трубку.

Он сидит за письменным столом, тупо глядя на телефон.

Джейн без стука входит в его кабинет. Пола эта ее манера уже начинает порядком раздражать. Ему кажется, что она пытается застукать его на чем-то.

— Итак, картина Лефевра. Ты уже послал открытое письмо?

— Нет. Проверяю, не выставлялась ли она.

— А ты узнал адрес настоящих владельцев картины?

— В редакции журнала не сохранилось никаких записей. Но все нормально. Я отправлю письмо ему на работу. Если он архитектор, его нетрудно будет найти. Фамилия наверняка значится в названии компании.

— Прекрасно. Я сейчас получила сообщение о том, что предъявители прав на картину через несколько недель приедут в Лондон и хотят встретиться. Было бы здорово, если бы мы могли к их приезду получить ответ от хозяев картины. Можешь определить примерные даты?

— Постараюсь.

Он упорно смотрит на экран компьютера, где нет ничего, кроме скринсейвера, и Джейн, поняв намек, уходит.

Мо уже дома. Несмотря на иссиня-черные волосы и черную одежду, ее присутствие практически не чувствуется. Только иногда, просыпаясь около шести утра, Лив сквозь полудрему слышит, как Мо снует туда-сюда, готовясь к утренней смене. И присутствие постороннего человека в доме странно успокаивает Лив.

А еще Мо каждый день готовит или оставляет в холодильнике завернутую в фольгу еду из ресторана, а на столе — инструкции по применению: «Нагревать 40 минут до температуры 180 градусов. Это означает ВКЛЮЧЕНИЕ ДУХОВКИ» или «ДОЕШЬ ЭТО, ТАК КАК К ЗАВТРАШНЕМУ ДНЮ ОНО ВЫПРЕТ ИЗ КОНТЕЙНЕРА И УБЬЕТ НАС». В доме больше не пахнет сигаретным дымом. Лив подозревает, что Мо тайком покуривает на балконе, но не задает лишних вопросов.

Но в общем они живут обычной жизнью. Лив встает как всегда и направляется в сторону бетонных прогулочных дорожек, ноги ритмично касаются земли, в ушах свистит воздух. Она перестала покупать кофе и теперь заваривает для Фрэн чай, потом ест свой тост и садится за письменный стол, стараясь не слишком расстраиваться из-за отсутствия работы. Но теперь она замечает за собой, что с нетерпением ждет трех часов, когда в замке повернется ключ и Мо вернется домой. Мо не предложила ей арендной платы — Лив не уверена, что им обеим хочется переводить отношения в деловое русло, — но на следующий день после пропажи сумочки на кухонном столе появилась кучка смятых банкнот. «Экстренный муниципальный налог, — гласила приложенная к деньгам записка. — Только не вздумай заморачиваться на эту тему».

Но Лив и не думала заморачиваться. У нее просто не было другого выхода.