Александр Житинский - Государь всея Сети Страница 43

Я нарочно томил себя – не звонил никому из моих «детей», как их мысленно уже называл, даже когда они по всем расчётам уже должны были мчаться обратно. Из чистого суеверия. Боялся сглазить. И они, подлецы, не звонили, мучали меня, а может, просто обо мне забыли. Это нормально, нормально, я вам это говорю.

Он ворвался в дом первым, с горящими глазами, в распахнутой дубленке, встрепанный – и бросился мне на шею.

– Дон! Дон! Как я рад вас видеть!

– Тебя, мой мальчик… Говори мне «ты», – прошептал я, обнимая его.

– Тебя, Дон! Ты не бросил меня. Вы все не бросили меня, я так вам благодарен!

Они уже все толпились вокруг меня, прыгали от счастья, виртуальные мои дети, созданные мной для любви и радости.

Кукушка выпрыгнула из деревянного домика и пропела девять раз.

– Васюта, дуй за Потапом! Пока соберутся, пока то да сё…

– Есть! – сказал Васюта и исчез.

Девушки принялись готовить стол: накрывали белой скатертью, ставили закупленные загодя приборы. А мы с Кириллом уселись в старых креслах и подтащили к ним ноутбук Кирилла на табуретке. Он включил его с жадностью и вошел в Сеть, как в собственный дом.

– Вы не поверите, ещё не успел ни разу зайти!

– «Ты», – поправил я его.

– Да, надо привыкнуть, – смутился он.

Он поводил пальцем по площадке компьютера, заменяющей мышь, она именуется по-английски tachpad. Курсор ползал по экрану, поклёвывая ссылки.

– А знаешь, я сразу скажу самое главное, – наконец сказал он. – Я больше не «самый богатый тинэйджер России»!

Он улыбнулся, и в этой улыбке не было горечи.

Девушки, сновавшие рядом, слышали это. Даша посветлела, приободрилась, Лиза же никак не выразила своих чувств.

– Я догадывался, – сказал я.

– Я теперь вообще не богат. Не нищий, но… На уровне среднего клерка в среднем московском офисе. Я отдал им всё. Особняк остался за Полиной. Но содержать такую прислугу она больше не сможет. И я не жалею. Наоборот – у меня как гора с плеч упала… Ты понимаешь?

– Понимаю.

– Я теперь могу быть честным до конца. И сам добиваться цели. Без неправедных денег, – сказал он.

– Всё это красивые слова, – не выдержала Лиза. – Голыми руками Россию не возьмёшь. С голым задом, точнее говоря.

– Посмотрим, Лизанька, посмотрим! – Кирилл вскочил с места, неожиданно поцеловал ее. – Дон, она такая конспираторша! Я стою у «Парка Культуры», мерзну, всматриваюсь в машины… Подходит девушка, капюшон надвинут, в зубах сигаретка. Ну, думаю, понятно… Сейчас клеиться будет. Она взглянула на меня и говорит: «Это ты, Мирон, Павла убил?» Я чуть не упал. Смотрю – да это Лиза!

Кирилл снова сел и продолжил рассказ. Он уже успел рассказать всё в машине, пока они ехали, теперь повторял для меня.

Коротко говоря, как и предполагалось, его захватили кредиторы его отца. Деньги им были важнее мести. Обращались с ним вполне сносно. Он жил в каком-то особняке типа тех, что были внутри нашего «периметра». Может быть, даже в нашем «периметре». Привезли и увезли его оттуда с завязанными глазами.

В переговорах активно участвовал Фельдман, но заочно – по телефону и электронной почте. Фельдман предлагал выкуп, но Мамикоев упёрся – чужих денег мне не надо, отдайте мои. И предъявил кучу расписок и расчетов, согласно которым за десять лет наросли немыслимые проценты.

– Не знаю, насколько всё было чисто, но я решил отдать. Тем более, что выбора у меня не было, – рассмеялся Кирилл. – Они обещали растворить меня в серной кислоте и слить в канализацию.

Даша чуть сознание не потеряла. Видимо, про серную кислоту Кирилл ещё не упоминал.

Ну, а дальше больше недели заняли формальности. Подписание договоров, переводы денег из банка в банк, передача активов. Фельдману консультировать Кирилла не позволили, он всё решал сам. По его словам Давид потом признал, что Кирилл вёл себя грамотно.

Тут прибыл Васюта с гостями. Васюта нёс на подносе прикрытого полотенцем и источающего головокружительный запах жареного поросёнка, Оксана – закуски в баночках, а Потап, помимо гармони на плече, тащил в охапку телевизор. Какой же Новый год без телевизора?

Пришлось подумать, как совместить этот телевизор с ноутбуком Кирилла, по которому мы должны были смотреть его поздравление. Он пока отказался сообщить – в чём оно состояло и даже в каком формате записано: только звук или с картинкой.

В результате после того, как были расставлены тарелки, бутылки, рюмки, закуски, мы все разместились рядком на лавке за длинным столом в таком порядке: Потап, Оксана, я, Даша, Кирилл, Лиза, Васюта. С другой стороны стола чуть поодаль стояли две табуретки – с правого края, перед нашими гостями, табуретка с телевизором, с левого края, перед нами, табуретка с ноутбуком 17’’ по диагонали. По бокам ноутбука стояли портативные звуковые колонки. Телевизор управлялся пультом, а компьютер внешней беспроводной «мышью». Ими распоряжался я.

Как водится, начали с проводов старого года. Год, по словам барановцев, выдался славный: много груш, баранок, да и туристов стало много, правда, всё больше соседи из Козлова.

– Попартизанят – и к нам, – сказал Потап.

– Как это? – спросил Кирилл.

– Партизанят они… – туманно объяснил Потап.

– Мы познакомимся, увидим сами… Козловичи странные немного, но тоже хорошие, – поспешно вступила Даша.

Потап тут же собрался петь под гармонь «Партизанскую песню», но был остановлен Оксаною.

– Сиди. Успеется.

А время подкрадывалось к часу «Ч» и мы видели, как с каждым обновлением страницы Кирилла в его ЖЖ растёт число посетителей. Народ стекался к полуночи послушать, что скажет царевич.

Я заметил, что он волнуется.

Наконец в ЖЖ Кирилла возник его пост с изображением экрана из YouTube.

– Как они сумели запостить? – шепотом спросил я.

– Я временно дал пароль Фельдману, – сказал Кирилл.

Почти одновременно на экране телевизора появилась надпись: «Новогоднее поздравление Президента Российской Федерации».

На экране возник Президент на фоне кремлевской стены и ёлочек возле нее.

И тут же я запустил плеер, а звук телевизора убрал, потому что невозможно слушать двух глав России сразу.

Эффект в телевизоре получился потрясающий. Президент говорил, но озвучивал его Кирилл с экрана ноутбука. Кирилл стоял на фоне каких-то картин, развешанных на стенах, а рядом с ним возвышалась наша звонница – православный крест с маленьким колоколом над ним.

Я покосился на барановцев. Они не заметили подвоха, а смотрели и слушали Президента, шевелящего губами.

И вот что они слышали из динамиков ноутбука:

– Френды, превед! Я с вами, я на свободе, я счастлив поздравить вас с Новым годом, которому суждено стать годом возрождения Империи и самодержавной власти в России. Я не отказался от своей цели, меня ведёт напутствие Богородицы. Бог даст – и я взойду на Российский престол и дам подданным мир и справедливость…

Наши гости смотрели на экран, раскрыв рты в полном обалдении.

– Чегой-то он говорит? – опомнилась Оксана.

– Царем хочет стать, – перевел Потап. – Чего ему – мало?

– И правильно! Давно пора, – сказала Оксана. – Молодец.

– Поздравляю вас, мои далекие и близкие друзья! Мы вместе возродим нашу державу, – продолжал Кирилл на экране. – С новым годом, друзья!

На экране телевизора возник циферблат часов Спасской башни, а на экране компьютера Кирилл взялся за веревочку языка колокола.

Дзынь! – пробили склянки. Дзынь! Дзынь!

– Куранты у них сломались, что ли… – пробормотал Потап.

Звякнув двенадцать раз, динамики запели «Боже, царя храни!»

Потап встал, за ним Оксана. Встал Кирилл и мы все тоже встали. Я чуть прибавил звук телевизора, и оба гимна смешались в восхитительно-торжественной какофонии. Из-под старого российского гимна пробивался советский, и они создавали стереоэффект, только не пространственный, а временной.

А мы уже чокались бокалами с шампанским, которые успел наполнить Васюта, пока били склянки, и целовались, и поздравляли друг друга с Новым годом, который наступил в России независимо от её формы правления. Новому году было всё равно.

Кирилл обнялся со мной, повернулся к Даше, которая смотрела на него со смешанным чувством восторга и ужаса, обнял и поцеловал в губы.

Целовались и Лиза с Васютой, и Оксана – с Потапом и со мной.

И возник на столе жареный поросёнок, и оказался восхитителен, а в телевизоре возникли все те, кто сопровождает каждый наш Новый год и кого уже хочется удушить в объятьях насмерть.

В мониторе же один за другим сыпались комменты к новогодней речи царевича, поздравления, клипы, советы, приглашения в гости… Возник Фельдман на экране, он был в той же студии, где снимали поздравление Кирилла, в руке он держал бокал шампанского. Не побрезговали компанией и тысячнеги, и особы категории А, и патриоты, и либералы, и коммунисты, и нашисты, и фашисты. Все были белы и пушисты.

Но наступила минута – не сразу, а где-то в третьем часу новогодней ночи, – когда душа попросила песен, и тогда потух экран телевизора, а Потап растянул меха гармони.