Джеймс Олдридж - Дело чести Страница 44

— Какой следующий город? — спросил Тэп.

— Лариса. Не знаю, как мы туда доберемся, — тихо ответил Квейль. Тэп сидел теперь рядом с ним, на переднем сиденье.

Они переезжали какую-то реку по поврежденному бомбами маленькому мосту, когда Квейль вдруг заметил, что мотор чихает, хотя продолжает работать.

— Долго не протянет, — сказал Тэп.

— Миль тридцать от Триккала мы, наверно, проехали, — ответил Квейль.

— Что мы будем делать, если машина станет?

— Если дотянем до Ларисы, тогда не страшно.

Квейль обтер руками рулевое колесо, скользкое от пота. Он прищурил глаза, чтобы дать им отдых от солнца, испещрявшего взгорье длинными тенями деревьев. Наверно, Лариса уже недалеко. Если бензина хватит хоть не надолго, они скоро будут там. Квейль не хотел верить, что там немцы.

Дорога делала, казалось, ненужные извилины и была совершенно пустынна. Квейль принялся считать про себя от одного до десяти и обратно, что-то неясно бормоча себе под нос. Местность гладко расстилалась по обе стороны дороги, пока тянущаяся с юга возвышенность внезапно не сузила пространство. До сих пор они ехали вдоль берега реки, а теперь пересекли реку и продолжали путь по возвышенности.

— Я припоминаю эти места. Я бывала здесь. Лариса уже близко, — сказала Елена Квейлю.

Небольшой подъем вынуждал их идти на второй скорости. Дорога делала широкие повороты и во многих местах была покрыта жирным слоем грязи. Порою казалось, можно слышать, как цилиндры поглощают бензин. И вот на одном из таких поворотов мотор зашипел, потом опять застучал и наконец, совсем замер.

— Точка, — сказал Тэп.

Квейль поставил машину у края дороги.

— Что мы теперь будем делать? — спросил маленький грек у Елены.

Она ответила, что не знает. Она ждала, что сделает Квейль. Он сидел, не отнимая рук от руля и глядя вперед на дорогу; он старался припомнить карту района Ларисы, которой они пользовались, когда стояли здесь. Может быть, напрямик будет ближе. Но это рискованно, так как можно сбиться с пути и прозевать дорогу в Афины.

— В самом деле пусто, — сказал Тэп. Он раскачивал машину, прислушиваясь, не плещет ли в баке.

— Ладно, — промолвил Квейль. — Надо собираться. Пойдем пешком.

Седоки вышли из автомобиля. Квейль обшарил его — нет ли чего-нибудь, что стоило бы взять с собой. Но ни одного предмета, стоящего каких-нибудь хлопот, не оказалось.

Он вышел из машины, захлопнул дверцу и пошел вслед за остальными, уже шагавшими по дороге. Маленький грек, ожидавший Квейля, встретил его радостной улыбкой и широкими шагами пошел в ногу с ним вверх по склону. Елена обернулась, ища глазами Квейля; она увидела машину, аккуратно поставленную на краю дороги, и подумала, что это очень характерно для добросовестной обстоятельности Квейля.

Он нагнал ее, и они пошли втроем. Большой грек и Тэп шли ярдов в двадцати впереди. Они поднимались вверх по склону, не останавливаясь и почти не разговаривая. Только раз Квейль крикнул:

— Не торопись, Тэп. Идти еще долго.

— О'кэй, Джонни! — крикнул Тэп в ответ и продолжал идти прежним шагом.

За подъемом начиналась ровная извилистая дорога, прорезывавшая ту самую возвышенность, на которую они только что поднимались. Они нестройно шагали по грунтовой дороге, и их разгоряченные тела скоро дали им почувствовать, что солнечное тепло превратилось в жару.

— Осталось у нас что-нибудь съестное? — спросил Квейль у Елены.

— Нет.

— Я тоже не прочь закусить. Не отказался бы и от глотка воды, — сказал Тэп.

— Как твоя рука? — спросил Квейль.

— Как камень. А твоя голова?

— В порядке.

— Я переменю тебе повязку, — сказала Елена. Они шли по очень грязному отрезку дороги. Квейль снял куртку.

— Потом. Сперва разберемся, где мы, — ответил он.

— Мне кажется, я слышу разрывы бомб, — обернувшись, сказал большой грек. Он шагал впереди, а Тэп шел теперь сзади вместе с Квейлем, малышом и Еленой.

Квейль, не останавливаясь, прислушался. До него донесся гул разрывов, но для бомб в этом звуке было слишком мало грохота. Звук был тупой и без отзвуков, и потом это были отдельные разрывы, а не слитный глухой гул бомбежки.

Квейль понял, что это артиллерия. Они достигли теперь вершины подъема, и скоро должен был начаться спуск. Когда они прошли широкий поворот, перед их глазами открылись ровная местность, тянущаяся вплоть до Ларисы, и очертания города, широко раскинувшегося по обе стороны реки, и группы высоких деревьев вокруг города и в самом городе, и отчетливо выделяющиеся белые дома.

— Добрались все-таки, — воскликнул Тэп. Он опять шагал впереди.

— Я еще слышу бомбежку, — заметила Елена.

— Я говорил, что уже близко, — сказал маленький грек.

Он ускорил шаг, чтобы догнать Тэпа и большого грека.

— Не видно, чтобы город бомбили, — крикнул Тэп.

— Это артиллерия, — ответил Квейль.

— Вон грузовик на дороге.

Елена показала на северо-восток. Они увидели грузовик, спешивший в сторону Ларисы, и столб белой пыли, который следовал за ним, крутясь и утопая в насыщенном парами воздухе.

— Что это может быть за артиллерия? Где она?

— Где-то слева.

То есть на севере, подумал Квейль. И, по-видимому, в горах. И тут он вспомнил вид этой местности, открывавшийся перед ним во время полетов. Самые близкие к Ларисе горы — те, через которые они сейчас пробираются. А на севере ближайшие — милях в пяти отсюда.

— Должно быть, где-то поблизости идет бой, — сказал он Тэпу.

— Поспешим тогда.

Они шли все вместе по дороге и смотрели, как поднимающийся над горами дым низко стелется по залитой солнцем земле. Подъем остался позади, они шли по ровной местности. Им казалось, что до города теперь дальше, чем раньше. Когда они дошли до первого дома, Квейль ждал, что вот-вот выскочит немецкий патруль. Но они без помех продолжали свой путь среди редких домов предместья, и была слышна только артиллерийская пальба с далеко разносящимися долгими раскатами. Был еще черный дым, но не густой, и они видели бесчисленные воронки вдоль дороги. А потом Квейль разглядел на большом мосту, к которому они подходили, человеческую фигуру.

— Ты видишь? — спросил его Тэп.

— Да.

— Ну?

— Ну?

— Черт возьми, неужели немец!

Они направились прямо к мосту. Бородатый грек шел с Квейлем впереди. Тэп неуверенно шагал по обочине. Елена и маленький грек следовали за ним. Все старались всмотреться в человека на противоположном конце моста. Тэп понял первый.

— Посмотри на шляпу, — сказал он Квейлю.

Они были уже у самого моста. Человек направился к ним. На нем была широкополая шляпа австралийских войск.

— Кто такие? — спросил австралиец.

Квейль увидел у него на рукаве буквы «МП» — знак военной полиции.

— Ну и повезло нам! — воскликнул с радостным смехом Тэп.

— Я чуть не умерла от страха, — призналась Елена.

— Нам очень повезло. Это аустралос, — объяснил большой грек маленькому.

Маленький грек сохранял спокойствие.

— Кто такие? — повторил австралиец. Он рассматривал их. Он увидел грязные бинты на голове Квейля, и его черное лицо, его драную куртку, и не имевшие никакого отношения к его синей форме брюки цвета хаки, грязные стоптанные сапоги, и изорванную теплую куртку на руке. Он увидел девушку, Елену, загорелую и улыбающуюся, с теплыми щеками и высокой грудью, в светло-коричневом пальто и стоптанных ботинках, без чулок, глядящую на него в упор радостным взглядом. Увидел большого грека с острой бородой, глазами с поволокой и винтовкой за плечами и другого грека, маленького, стоящего за чернобородым, и Тэпа в застегнутой на все пуговицы синей форме, у которого одна рука безжизненно висела, а другая была, по-видимому, на перевязи, и обе были в грязи после возни с греческим грузовиком. На шее у него был воротничок, но не было галстука.

— Мы страшно рады, что встретили вас, — обратился к нему Тэп.

— Мы из Янины, — прибавил Квейль.

Австралиец смотрел на них, загораживая дорогу. Он держался настороженно.

— Мы англичане, — сказал Квейль и показал на вышитые у него на нагрудном кармане крылья.

— А остальные?

— Греки. Я за них ручаюсь. Девушка — сестра, поехала с нами.

— Покажите ваши документы, — потребовал австралиец.

Он говорил с австралийским акцентом, и Квейль вспомнил Вэйна. Он вынул отсыревшие документы и желтый пропуск, выданный штабом британских вооруженных сил в Греции. Тэп тоже вынул свой пропуск. Елена протянула листок бумаги, на котором было написано что-то по-гречески. Греки предъявили свои солдатские книжки.

— Можете не беспокоиться, все в порядке, — сказал Квейль. — Мы из Янины, из восьмидесятой эскадрильи. Я был сбит, а он находился в госпитале. Нам удалось достать автомобиль, но вон там, на горе, у нас вышел бензин. А что там, дальше?