Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы Ж Страница 44

– Да он всего «Гарри Поттера» проглотил за неделю!

– О да! Интеллектуал – привет Спинозе!

Мелисса права: я мазохистка. Я все время злюсь, когда Пол говорит гадости про Зэка, и сама же даю ему поводы.

На месте для пикников суетилась дюжина чернокожих мамашек: у них там проходило что-то вроде бэби-шауэра[17].

Уже родившимся деткам все это довольно быстро наскучило. Сначала к нам на детскую площадку пришли двое – пацан лет пяти и его сестренка-трехлетка.

– Идем качаться! – позвал старшенький.

Они понеслись занимать качели; задирая ноги, попытались влезть на сиденья, но те висели слишком высоко.

– Мистер, а помогите нам!

Я толкнула Пола в плечо.

– Иди работай!

Пол рассадил их. Ноги в запыленных сандалетах не доставали до земли.

– А подтолкните нас, пожалуйста!

Качели взлетели к небесам.

– Еще! Еще! Еще!

Восторгу не было предела. Глазенки по пятаку, хохот… Через минуту на детской площадке уже было полно малявок, прыгающих от нетерпения.

– А меня тоже покатать! А я тоже хочу!

Пол делал зверское лицо.

– Все, мне некогда: я пошел!

– Не-е-ет! Ну, пожалуйста! Ну, еще разочек толкните!

– Последний раз!

– И меня в последний раз!

У этих детей наверняка не было пап. Многие черные тетки рожают рано и зачастую от разных мужиков. Отчимы приходят и уходят, мамкам вечно некогда… И никто не катает на качелях.

Я дожевывала свой гамбургер и ужасно жалела нас всех. Зэка – за то, что он хочет купить дом, который мне не нужен, и экономит на цветах. Пола – за то, что он все никак не может разобраться в себе. Этих ребятишек, их несчастливых мам… Ну и себя, разумеется.

Избранное

Шесть фактов обо мне:

1. Однажды после очередного развода я сделала себе татуировку на животе: «Посторонним вход воспрещен!» А когда страсти утихли, исправила на «Алло, мы ищем таланты!»

2. Когда-то в молодости у меня был свой бизнес: я вышивала на кепках уродливейших Микки-Маусов с надписью «Адидас» и выдавала их за фирменные. Микки-Маусы шли как горячие пирожки.

3. Многие люди говорили мне: «Я убью тебя!» Еще больше: «Я тебе морду набью!». Один раз даже изнасиловать обещали. Но данного слова никто не сдержал.

4. Мое любимое вино – Cumaro урожая 1997 года. К сожалению, найти его все труднее и труднее – я его постепенно выпиваю.

5. Когда я училась в школе, наше руководство рассортировало всех учеников в классы для продвинутых, для средних и для слабых. Я постаралась, чтобы меня записали в дураки, потому что им меньше на дом задавали. Но мама пошла к директору и все испортила.

6. Я никогда не рою ямы врагам. Но с удовольствием наблюдаю, как они роют ямы мне и сами в них попадают.

Люди как боги

Иногда я жалею, что не могу заглянуть в будущее. Скольких ошибок можно было бы избежать! Арни говорит: «Представь себя через десять, двадцать, тридцать лет. Кем ты станешь? Как будешь выглядеть?»

А у меня не получается. Прогресс идет с такой скоростью, что я даже теоретически не могу представить, куда меня занесет.

Лучше я буду планировать не свою жизнь, а общественную.

Мой прогноз на ближайшие 50 лет:

Придумают новый вид топлива, который вытеснит нефть. В связи с этим страны ОПЕК накроются медным тазом. Им придется полностью менять свою идеологическую систему так, чтобы поощрять изобретателей и культурных деятелей, – больше им ни на ком не выехать.

Произойдут глобальные изменения в экономике и политике России. Она войдет в состав Евросоюза – хотя процесс этот будет непростым.

Китай превратится в мировую сверхдержаву. Мир будет трехполярным: США, ЕС и Юго-Восточная Азия с центром притяжения в Китае.

Африка станет объектом пристального внимания – там чего-нибудь найдут, какое-нибудь суперполезное ископаемое, и Запад вместе с развитыми странами Юго-Восточной Азии кинется вкладываться в местную добывающую промышленность.

Северная Корея прекратит свое существование и объединится с Югом. Южные корейцы будут от этого не в восторге, так как к ним хлынут северяне в поисках работы и лучшей доли.

Ближневосточный конфликт несколько поутихнет, в основном за счет нехватки средств у палестинцев. Но на окончательное урегулирование уйдет около ста лет.

Придумают программу, с помощью которой каждый сможет снимать свои виртуальные фильмы – с персонажами, выглядящими абсолютно как живые. От автора будет требоваться сценарий и задание всех параметров.

Видеоимейлы получат большое распространение. Интернет и телефон будут стоить копейки.

Автомобили заменятся на летающие тарелки. Города будут расти, и передвижение по земле будет физически невозможно из-за нехватки места. Придумают новые правила движения для езды по воздуху. Система навигации станет автоматической.

Книги будут электронными – впрочем, это уже существующая технология.

Библиотечное дело во всем мире совершенно изменится: можно будет подгрузить любую книгу на любом языке. Хранилища старых книг останутся, но новые фонды будут пополняться исключительно электронно.

Английский язык станет поистине мировым – еще больше, чем сейчас.

Изобретут полноценные электронные переводчики.

В домах будут созданы автоматические системы уборки.

Придумают, как лечить СПИД, рак и как делать «живые протезы».

Большинство народонаселения развитых стран перейдет на еду, содержащую минимум вредных жиров и углеводов.

Произойдет невиданное в истории переселение народов. Мы уже находимся в начале глобальной миграции людей с Востока на Запад и с Юга на Север. Дальше будет больше. Это станет предпосылкой создания единого культурного и экономического пространства на Земле.

Появится новое мощное религиозное движение. Как и старые религии, эта вера будет утешать и обнадеживать, но при этом не будет противоречить науке.

Придумают, как оптимизировать загрузку в мозг новой информации. Ее можно будет получать не только путем чтения и прослушивания, но и еще как-нибудь. В результате случится очередная научно-техническая революция. Знания будут доступны всем; другой вопрос, что емкость мозга у каждого останется своя, природная, да и скорость мыслительного процесса будет разной.

Третья мировая война будет назревать до определенного момента (противостояние Запада и исламского мира), но после изобретения нового вида топлива станет экономически невозможной.

Главными проблемами останутся: терроризм, бедность, экология.

Самое интересное, что большую часть этого мы увидим собственными глазами, так как будем жить долго (это тоже бонус будущего).

Успех

Зэк вошел на кухню, сел на стул и замер. Я подняла голову от книги. Вид у него был такой, будто ему все внутри переломали.

– Ты чего?

– Кевин снял меня с фильма.

– То есть???

Он заговорил, захлебываясь словами:

– Позвони ему! Он должен тебя послушаться! Хотя бы узнай, в чем дело!

Смотреть на это не было сил.

Как всегда, мы с Кевином встретились в заведении Гриши на Санта-Монике. Бывший хахаль выглядел солидно: в костюме, при запонках – ни дать ни взять федеральный чиновник.

Я тут же бросилась в атаку:

– Почему ты выгнал Зэка? Вы поссорились?

– Нет. Просто мы нашли актера, который больше подходит на эту роль.

Я несла какую-то чушь, пытаясь выгородить бедного ребенка: напоминала Кевину его слова, что Зэк – будущая звезда, что он сам прочил его в секс-символы десятилетия…

Кевин заказал мне мартини.

– Хочешь, я сам с ним поговорю?

Я почти ничего не запомнила из того, что Кевин сказал Зэку. Я осознавала, что он прав, что он делает свою работу и эта подмена в актерском составе – обычное явление. Единственное, что запало мне в память, так это то, как Кевин объяснял успех.

Это не всенародная любовь к тебе. Это в первую очередь зависть менее удачливых коллег. Это пара-тройка шизофреников, которые будут следить за каждым твоим шагом, превратно истолковывать твои слова и с нетерпением ждать, когда ты оступишься.

Успех – это постоянный страх: а вдруг сегодня ты не сможешь быть таким же интересным, как вчера? Вдруг «они» отвернутся от тебя?

Успех – это осознание, что у тебя нет иного пути, кроме карабканья вверх. Отход назад будет расценен как поражение, стояние на месте – тоже, уход в тень – тоже. Это ежедневное внутричерепное давление.

Успех – это резкие слова критиков и молчание друзей.

– Так ты этого хочешь? – спросил Кевин.

Зэк бросил трубку, не ответив. Я знала, что он сейчас упадет на диван и, пока никто не видит, заплачет.

– Налей еще мартини, – сказала я бармену.

Тот свинтил крышку у новой бутылки.

– Когда с фильма снимают – это еще ничего, – сказал Гриша. – Вот когда я служил в армии, нас заставляли быть донорами. Поначалу все очень ждали этого дня – нам за это давали спецпаек и никуда не гоняли. Но один раз сержант сказал, что надо разгрузить два вагона угля.