Дмитрий Новоселов - Бизнес-блюз Страница 44

– Какой дом? – уточнил я.

– Любой.

Я начал рисовать, а она стала записывать мои анкетные данные.

Не долго думая, я нарисовал одноэтажный деревенский домик с одним окном, невысоким забором и длинной трубой, из которой валил черный густой дым. Немного подумав, я пририсовал рядом с домом воду, реку или, скорее – море, так что мое сооружение оказалось как бы на берегу. Землю я покрыл густой зеленой травой, а на небе изобразил тучи. Рядом с домом я решил пририсовать дерево. У меня получилась пальма, причем согнутая от ветра. Чтобы картинка казалась совсем правдоподобной, я нарисовал на пальме бананы, а одна связка даже падала, сорванная потоками воздуха. Рисуя ветер, я сломал грифель.

– Почему такой густой дым? – оказывается, она смотрела на то, как я рисую.

– Не знаю. Возможно, это пожар.

– А почему пальма?

– А вам не хочется к морю?

Она оставила мой вопрос без внимания.

– А разве бананы растут на пальмах? – доброжелательно спросила она. Даже насмешка в уголках ее глаз куда-то исчезла. Она была совершенно серьезной.

– Нет. Но мне так захотелось. В конце концов, моя фамилия – Тихонов, а не Шишкин.

– Хорошо.

Она забрала мое высокохудожественное произведение и еще раз внимательно его рассмотрела.

– Теперь нарисуйте человека.

– Какого?

– Любого. На ваше усмотрение.

Я взял коричневый карандаш и изобразил папуаса с копьем, прикрытого набедренной повязкой из листьев. Немного подумав, я пририсовал ему на грудь ожерелье из зубов акулы, и чтобы быть до конца последовательным, поместил рядом с ним очередную пальму, но на этот раз – финиковую.

– Почему вы выбрали негра?

– На самом деле, вначале я хотел нарисовать вьетнамца, но негры у меня просто лучше получаются.

Она даже не улыбнулась.

Мне изрядно мешала творить ее грудь, она отвлекала. Большая, спелая, под прозрачной блузкой, одетая в прозрачный лифчик. Я бы ее нарисовал. Мне на ум стали приходить какие-то эротические мысли. Это ли не признак надвигающегося внезапного исцеления?

Еще она попросила меня нарисовать свою семью. Я не удержался и запечатлел на бумаге сегодняшнюю утреннюю сцену. Жену с чемоданами и дочь, затыкающую уши.

Осмотрев мое творение, целительница, наконец, проявила ко мне какой-то интерес. В ее глазах мне почудилась жалость.

– Сейчас я дам вам вопросы, – минут через пять, встрепенувшись, сказала она, – они пронумерованы, но соблюдать последовательность не обязательно. Отвечайте в том порядке, в каком они лежат перед вами. Отвечайте быстро, не задумываясь, первое, что придет в голову. Не стесняйтесь, все ответы останутся между нами.

Она протянула пачку ксерокопий.

Самый верхний вопрос на первом листе под номером девяносто три гласил: «Какой вид оргазма вы испытываете? А. – Клиторальный? Б. – Вагинальный? В. – Оба?».

Ответить быстро и не задумываясь у меня не получилось. Вначале я подумал, что чего-то не понял, потом, когда понял, что понял все как надо, не понял, что мне нужно отвечать.

Я почесал репу и произнес:

– На этот вопрос я ответить не смогу.

– Почему? – осуждающе спросила она, встала и подошла ко мне со спины. Зад у нее был подстать грудям, даже сочнее.

Она взяла в руки листы лежащие передо мной и вернулась к столу. Лицо у нее сделалось пунцовым.

– Извините, я перепутала. Это опросник для девочек, – она так и сказала: «для девочек». И сразу, как бы испугавшись просторечного выражения, произнесла:

– Это одна из проективных методик, разработанная мною на основе апперцептивных тестов, под руководством моего научного руководителя, – она протянула мне новые листы. – У меня скоро защита.

Ну вот, теперь про меня напишут в диссертации.

Вопросы для мальчиков тоже оказались не совсем простыми.

Номер тридцать четыре, например: «Представляете ли вы во время секса с женой других женщин? А. – Нет. Б. – Всегда. В. – Иногда». Я уже забыл, каким он бывает этот секс с женой, поэтому подчеркнул букву А. Потом шли вопросы о работе, а на восемьдесят четвертом пункте опять сбивались на интим: « На какой половине кровати после секса вы предпочитаете спать? А. – На той, где осталось мокрое пятно? Б. – На сухой? В. – Мне все равно?». Из вредности я написал, что на мокрой. Очень много вопросов касались супружеских взаимоотношений. Большинство из них ставили меня в тупик, и я отвечал наугад.

Клетки в таблицах были очень мелкими, когда я подчеркивал варианты, было очень заметно, как у меня трясутся руки.

На всю эту дурость у меня ушло минут сорок. Врач все это время внимательнейшим образом изучала мои рисунки.

Наконец я закончил. Женщина взяла листы, подровняла стопку, положила рядом с собой и сказала:

– Хорошо.

Она посмотрела на меня, как уставшие люди смотрят на рыбок в аквариуме, сквозь, и немного за спину. Мне было неприятно. Конечно, можно хлопнуть дверью, встать и уйти, но кто-нибудь, когда-нибудь видел хоть одну рыбку, которая выбралась из аквариума и при этом не сдохла?

– А почему вы не спрашиваете, какая у меня проблема? – заволновался я.

– Я пытаюсь понять это сама.

– Ну и как, удается?

– Думаю, да.

– Можете озвучить?

Она опять уставилась на мои рисунки.

– У вас проблемы с потенцией, – она немного помолчала. – Это явно. Еще у вас проблемы в семье. Причем, совсем не обязательно, что вторая проблема вытекает из первой. Возможно, вам кажется, что вас преследуют. Возможно, вы боитесь огня, – она закусила губу. – Вот пока все, что я вижу.

Я был поражен. Никогда в жизни мне не внушали доверия никакие гадалки и ясновидящие. Но тут, попахивало чудом. Баба посмотрела на мои каракули и обнажила мою душу. Над ее головой засветился нимб, я готов был пасть на колени и ползти за ней на плаху.

– Как вам это удалось?

– Я долго училась и много читала.

– Ну, и как вы меня будете лечить?

– Это не сразу. Придется встречаться, и не раз. Все эти ваши неврозы – это всего лишь следствие какого-то стресса. Нам нужно выявить причину. Нам нужно узнать, когда это началось. Скорее всего, это связано с вашей работой. Мне нужно поработать с вашими ответами.

– Я готов, – воодушевлено сказал я. – Но при чем здесь моя работа?

– Деньги. Какие-то неудачи, потери. Очень много похожих пациентов появилось после кризиса девяносто восьмого года. Вы сами должны понять, на фоне каких финансовых неприятностей у вас начались проблемы.

– Вы хотите сказать, что мой член отказывается работать из-за того, что я потерял какие-то деньги?

– Скорее всего. Неплохо было бы, чтобы вместе с вами пришла ваша жена.

– Она от меня ушла. Сегодня.

– Я так и думала, но, возможно, это всего лишь порыв. Возможно, она вернется.

– Не знаю.

– Для начала я назначу вам прямо с сегодняшнего дня успокоительный массаж и гипнотический сон, медикаментозно – пару успокоительных препаратов. После Нового Года окончательно определимся.

Она выписала рецепт, написала направление на бланке и объяснила, куда мне идти на процедуры.

– И, самое главное, – сказала она, когда я встал. – Вам нужно бросить пить. Причем с сегодняшнего дня, причем раз и навсегда.

Я уже это где-то слышал.

– Вы алкоголик. И стадия не начальная. Знаете, что вас ждет в ближайшем будущем?

– Что?

– Бред ревности, деменция, а потом полная деградация личности. Вплоть до белой горячки. Про нормальные интимные отношения можете забыть.

Это уже что-то новенькое. Такого я еще не слышал.

Я попрощался и ушел на процедуры. Не одному же Чебоксарову все время лечиться.

Процедуры со мной проводил губастый мужик с волосатыми руками и лысым черепом. Он был и гипнотизером и массажистом. На массаже я расслабился до такой степени, что даже похмелье отступило, а во время сеанса гипноза – уснул.

По пути домой я все время думал о своей жене, Чебоксарове и про бред ревности. Все сходилось. Я еще раз безуспешно попытался позвонить Апрельцеву.

Видимо он взял отгул или на мой аванс обожрался до невменяемости.

Дома меня никто не ждал, поэтому пришлось заскочить в продуктовый магазин и по пути в аптеку.

Я думал, что будет тяжело уснуть, что придется до полуночи бродить по огромной квартире, но ошибся. После горсти прописанных доктором таблеток стало клонить в горизонтальное положение.

Потом я уснул как мертвый.

11.

Под утро мне приснился эротический сон. Я бы даже сказал – порнографический. Кроме меня вторым действующим лицом была жена. Я проснулся от удивления. Ольга уже лет восемь не являлась предметом моих эротических фантазий. Кроме удивления меня разбудило еще какое-то давно забытое ощущение. Я не сразу понял, что это – эрекция. Чтобы убедиться, я откинул одеяло и посмотрел, потом потрогал руками, как ошпаренный кинулся к зеркалу раздвижного шкафа и встал в позу, скинув трусы. Все четко! Самая настоящая эрекция, твердокаменная, а не вялая пародия. Я радовался как ребенок. Я танцевал, напевал, втягивал пузо и вскидывал руки к небу. Это ли не счастье?