Елена Филон - Только сияй Страница 45

– Тебе жаль его? – вздёрнула брови я.

– Нет, Тейт! – всполошилась Николь.

– Я же вижу. Тебе жаль Калеба. – Я просто поверить не могла! – Почему ты его жалеешь?! Я что, била его?!

Николь невесело усмехнулась:

– Нет. Но лучше бы била.

И вновь я не знала, что ответить.

– Да что я за монстр такой?

– Ты не монстр, – вздохнула Николь. – Всего лишь запуталась.

Вечером снова пришёл Шейн.

– Кепку дома забыл? – усмехнулась, чувствуя себя сегодня гораздо лучше, чем когда-либо за последние дни.

Шейн улыбнулся и принялся распаковывать огромный пакет всяких вкусняшек.

Я даже слегка привстала с подушки.

– Зачем столько накупил? – глядела ошарашенными глазами.

– Не только я. Тут и от Калеба всего полно. – Шейн вытягивал одну сладость за другой.

– А сам он где?

– Его к тебе не пускают.

– Почему? Разве он не мой парень?

Шейн бросил на меня короткий взгляд своих пронзительных карих глаз:

– Неофициальный. И ты никому не должна говорить о том, что между вами. Особенно директору Соку.

– Что?! Никто не в курсе?

– Нет, – подтвердил Шейн, открывая для меня пакетик с соком.

– Мы встречались… тайно? – Приняла сок и сделала несколько глотков.

Шейн опустился на стул, закинул ногу на ногу под прямым углом и сложил руки на груди – сегодня чувствует себя более расслабленно.

– Да, – пожал плечами, – даже не представляешь, насколько тайно.

– Охренеть…

Улыбнулся. Протянул мне шоколадный батончик.

Взглянула скептически:

– А ты вообще в курсе, что мне такое нельзя?

– Калебу скажи. Я тебе фруктов купил.

– Его ж ко мне не пускают!

Шейн невесело усмехнулся и провёл рукой по своей лохматой шевелюре.

– Уверен, он всё равно припрётся. – И как-то не очень радостно это прозвучало.

– Вы с ним… друзья ведь?

– Были.

– И что случилось?

Шейн придирчиво сузил глаза:

– Милл… – Смолк.

Мои брови взлетели на лоб:

– Ты хотел назвать меня по фамилии?

– Закон это запрещает?

– Нет, но…

– Ну и всё. На, съешь.

Сегодня мы долго разговаривали. Шейн рассказывал про Сеул, про тур по Азии, про планы FB на будущий год… Последнее, правда, прозвучало так, будто он совсем в этом не заинтересован.

А потом разговор опять вернулся к Калебу, потому что на данном этапе моей жизни этот парень оставался самой большой загадкой.

– Я правда с ним встречаюсь?

– Что тебя смущает? – вздохнул Шейн, уперев локти в колени и пристально глядя мне в глаза. Иногда казалось, что он даже не моргает, когда делает это… когда смотрит на меня.

– Не знаю, – пожала плечами, блуждая взглядом по сторонам. – Так у нас что, любовь с ним вроде?

Шейн отвёл взгляд в сторону и ответил не сразу:

– А этого я не знаю.

– А у тебя девушка есть?

Шейн резко поднял на меня глаза. Взгляд такой, что аж не по себе стало. Я точно дружила с этим парнем? Он иногда пугает, знаете ли.

– Мне пора.

– Куда?

Шейн усмехнулся и поднялся на ноги:

– На работу. Представляешь? Не всем везёт в больничке валяться.

– Так и не скажешь?

– Про что?

– Про девушку. Если мы друзья, я должна знать про твою девушку. Может, это поможет памяти вернуться. Или что, мы с ней не ладили? И вообще, как она относится к тому, что ты торчишь в больнице со мной?

Шейн вдруг потрепал меня по волосам, как маленького приставучего ребёнка, и улыбнулся:

– Я расскажу тебе завтра.

И он ушёл. А я хотела позвать медсестру, потому что такое ощущение, что после его прикосновения температура тела подскочила до градусов сорока.

Глава 24

Сегодня Шейн заявился с утра пораньше. Странно было признаваться себе в том, что я ждала его. Даже позвонить хотела, пока не вспомнила слова Грейс о том, что придётся мне покупать новый мобильный, ведь тот, что она одолжила мне во временное пользование, после аварии восстановлению не подлежит. Спросила у неё, что же сталось с мобильным моей матери, потому что не помню, как его лишилась, на что Грейс, резко помрачнев, ответила, что я должна сама это вспомнить.

Сплошные загадки и ни капли в продвижении, хотя врач и заверяет, что моё состояние значительно лучше прогнозов, что я быстрыми темпами иду на поправку, а значит, и воспоминания не заставят себя ждать.

Скорей бы, потому что чувство неполноценности острыми когтями раздирает изнутри и не даёт покоя.

Шейн выглядел хмуро и напряжённо, и даже улыбка, которую с таким трудом пытался натянуть на лицо, совершенно не меняла впечатления.

Послезавтра у FB самолёт – директор Сок настоял о продолжении промотура по США, так как время поджимает и уже пора возвращаться в Южную Корею. Шейн согласился закончить с концертами, чтобы не подводить фанатов, но, как заверил меня позже, для Сока станет большой неожиданностью его отказ от возвращения в Сеул. А если он туда и вернётся, то только чтобы появиться на суде.

Ничего не поняла, а Шейн лишь убедительно попросил держать это в тайне, и, когда придёт время, моя память сама всё об этом расскажет.

Чувствую себя настолько глупой! А ещё, видимо, этот парень не хило так мне доверяет.

Шейн быстро сменил тему и протянул мне мобильный с видеозаписью с моего дебюта. Надо же… я пою на сцене, играю на Гибсоне и кажусь такой счастливой…

– Это ты снимал? – с улыбкой спросила я.

Шейн кивнул.

– Руки тряслись, что ли? – усмехнулась.

– Миллер, ты опять занудничаешь? – фыркнул Шейн.

И снова это тепло в животе… обволакивающее, приятное… Так хочется схватить его за шиворот и потребовать выложить правду о том, кем мы друг другу приходились на самом деле. Вот только… Что, если мы действительно просто друзья, а то, что я испытываю к этому парню в его присутствии, было вообще моей тайной? Так ведь тоже бывает.

А потом Шейн рассказал о своей девушке, как и обещал, тогда-то и поняла: ничего романтического между нами не было и быть не могло. Он слишком любит её – свою девушку. Говорит о ней с такой нежностью и… сожалением.

– Подожди, вы что, расстались? – хмуро поинтересовалась я, сидя на кровати, скрестив ноги и пожёвывая M&M’s.

Шейн напротив – на стуле. Печально усмехнулся, теребя пальцами нитки от дыр джинсов на коленях, задержал взгляд на окне, откинулся на спинку стула и снова посмотрел на меня:

– Это сложно, Тейт.

– Значит, не расстались?

Пристальный взгляд в глаза, и снова эти дикие мурашки внутри моего живота.

– То, что у нас было, вообще нельзя назвать отношениями, – пожал плечами Шейн.

– Почему? – Я искренне не понимала.

Шейн издал мрачный смешок, глядя на моё любопытное лицо:

– Потому что я идиот.

Я сузила глаза и, не веря, помотала головой:

– Только поэтому?

– Ну, – Шейн вновь пожал плечами, – ещё потому, что я самовлюбённый кусок дерьма.

– Очень мило.

– А я ещё потому, что я вообще не верил в это слово.

– В любовь?

Шейн не отвечал, смотрел в пол и даже не моргал, словно серьёзно над чем-то задумался. Его челюсти вдруг напряглись, брови нахмурились, словно воспоминания приносят ему мало приятного. А я вдруг почувствовала себя «сбоку». Должна ли вообще лезть к нему в душу с этими вопросами?

Седьмое чувство подсказывало, что должна.

– Но сейчас ведь веришь! – убеждённо заявила и легонько толкнула Шейна в колено, чтоб отвис, наконец. – Где она?

Шейн тяжело вздохнул, немного грустно улыбнулся и вновь пронзил меня теплотой своих глаз:

– Где-то далеко…

– Но она вернётся?

– Конечно, вернётся.

– Я имею в виду к тебе.

Новый грустный смешок Шейна. Наклонился вперёд и поставил локти на колени, не сводя с меня глаз.

– Как она может вернуться к тому, с кем никогда не была? – спросил шёпотом.

– Вообще ничего не понимаю, – с серьёзным видом посмотрела на него и отложила M&M’s в сторону. – Она совсем идиотка, что ли?

Шейн тихо усмехнулся и провёл пальцами по своим растрёпанным волосам, взлохматив их ещё больше. А я следила за каждым его движением – просто не могла оторваться.

– Слишком много дерьма было в её жизни из-за меня, – ответил, глядя в сторону. – И… вряд ли она сможет когда-либо закрыть на это глаза. То, как я вёл себя. Всё, что сказал ей… У меня не хватало смелости признаться себе даже в том, что эта девушка значит для меня… так много. – Опустил голову и с силой провёл ладонями по лицу. – Я её не заслуживаю – вот в чём правда.

– Может, у неё ещё и нимб над головой? – придирчиво осведомилась я. – Прям святошу какую-то описываешь. Где откопал такую?

Шейн не смог сдержать улыбку. Смотрел на меня блестящими глазами. Яркое дневное солнце пробивалось сквозь полосы жалюзи и освещало лучами его лицо. Играя в почти чёрного цвета волосах медными прядками, придавая глазам самый невероятный оттенок из всех, что я когда-либо видела: смесь цвета горького шоколада и карамели. Такие манящие и глубокие, словно в них целый мир, и так сложно бороться с желанием попасть в него. Определённо – у меня к этому парню была не только дружба. И, очевидно, Шейн этого не знает, раз без капли стеснения рассказывает о любви к другой девушке. Вот я попала!