Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: грани разумного Страница 45

17:00. В марихуанном ресторанчике, одна. Шеззер со мной не разговаривает. После омлета с волшебными грибами сначала ничего не произошло, но, когда мы шли обратно в хижину, всё вокруг стало вдруг казаться забавным и я, к несчастью, стала хихикать помимо своей воли. Шез, однако, вовсе не была склонна к участию в веселье. Добравшись до нашей последней хижины, я решила подвесить свой гамак на улице с помощью тонкой лески, а она оборвалась и я приземлилась на песок. В тот момент это показалось мне так смешно, что я немедленно захотела повторить всю операцию и, по утверждению Шеззер, проделывала весёлый трюк с гамаком сорок пять минут без остановки, находя, что повторение не уменьшает забавности.

Шез осталась в хижине с Джедом, но потом он пошёл купаться, и я решила зайти посмотреть, как она. Шеззер лежала на кровати и стонала:

– Я уродина, уродина, уродина...

Встревоженная её отвращением к себе – что сильно контрастировало с моим собственным настроем, – я поспешила к ней с намерением утешить подругу. Однако по дороге заметила своё отражение в зеркале – никогда в жизни не видела такого потрясающе прекрасного создания...

Шез утверждает, что следующие сорок минут я упорно пыталась поднять её настроение, но меня постоянно отвлекало своё отражение в зеркале – я принимала разнообразные позы и призывала Шез восхищаться мною. Она между тем страдала от глубочайшей душевной травмы – лицо её и тело прискорбно деформированы. Я вышла, чтобы принести ей поесть, вернулась хихикая, с бананом и «Кровавой Мери», и поведала: а у официантки в ресторане на голове торшер. А затем, одержимая, вернулась на свой пост у зеркала. После этого, говорит Шез, два с половиной часа лежала на пляже, уставившись в панаму, и плавно размахивала в воздухе руками, – она в это время помышляла о самоубийстве.

Всё, что я помню, – пережила самые счастливые моменты в своей жизни, осознала глубокие, непреходящие законы жизни и всё, что требовалось: впала в глубокое состояние Потока (как подробно описано в «Эмоциональной интеллигентности») и таким образом следовала дзенскому закону. И тут – будто щёлкнул выключатель... Я вернулась в хижину: вместо светящегося женского воплощения Будды – Ясмин Ле Бон – в зеркале отразилась просто я, с красным, потным лицом, волосы с одной стороны примяты, с другой торчат рожками; Шез глядит на меня с кровати – выражение палача. Оч. грустно, стыдно за своё поведение, но это не я, это всё грибы.

Может, если снова пойти в хижину и поговорить о духовном прозрении, она не будет так сердиться?

15 августа, пятница

113 фунтов (сегодня у меня настроение получше); порций алкоголя – 5; сигарет – 25; духовных прозрений – 0; несчастий – 1.

9:00. У нас был фантастический отпуск, хотя и не произошло духовного прозрения. Чувствовала себя немного лишней, потому что Шез много времени проводила с Джедом; но солнце выходило довольно редко и, пока они занимались сексом, я купалась и загорала, а вечером мы ужинали втроём. Шез немного расстроена, потому что вчера вечером Джед уехал на какие-то там другие острова. Собираемся устроить утешительный завтрак (без волшебных грибов), а затем снова повеселиться вдвоём, без мужчин. Ура!

11:30. О боже, за что нам это? Только мы с Шерон вернулись в свою хижину – и что же: замок открыт, наши рюкзаки пропали. Мы уверены, что закрывали дверь, – видимо, замок взломали. К счастью, паспорта на месте, а в рюкзаках лежали не все вещи, но билеты на самолёт и дорожные чеки исчезли бесследно. После Бангкока, с его магазинами и всё такое, кредитная карточка Шеззер больше не действует. У нас на двоих всего 38 долларов, самолёт из Бангкока в Лондон вылетает во вторник, а мы находимся в сотнях миль, на острове. Шерон плачет, а я пытаюсь её успокаивать – без особого успеха.

Вся эта сцена напоминает эпизод из фильма «Тельма и Луиза»: Тельма спит с Бредом Питтом, он крадёт все их деньги, Джина Дэвис говорит, всё в порядке, а Сьюзен Сарандон плачет: «Ничего не в порядке, Тельма, абсолютно ничего не в порядке...»

Только чтобы вовремя вылететь в Бангкок и успеть на самолёт, нужно сто долларов на одного, а дальше – где гарантии, что в аэропорту нам поверят относительно утраченных билетов; или, может быть, мы... О боже, нельзя падать духом и терять рассудок. Предложила Шеззер вернуться в марихуанный ресторанчик, взять по паре «Кровавых Мери» и отложить решение проблемы до утра; только тогда она немного успокоилась.

Дело всё в том, что одна моя половина дрожит от ужаса, а другая полагает, это восхитительно – кризис, приключение, – так не похоже на тревоги по поводу окружности бёдер! Пожалуй, просто не буду об этом думать и выпью «Кровавую Мери» – она нас подбодрит. В любом случае мы ничего не можем сделать до понедельника – всё закрыто. Нам пришла в голову идея пойти в бар и заработать денег исполнением экзотических танцев с шариками для пинг-понга, но мне почему-то кажется, что мы не выдержим конкуренции.

13:00. Ура! Мы с Шшеззе сбирамся жить на Ко Са-муи как хиппи, есть бнаны и прдавать ракушки нпля-же. Эт дховн прзрение. Здорво, чртвзми! Будем плгац-ца толко на сбя. Дховно.

17:00. Хмм, Шез всё ещё спит, чему я рада – она, кажется, принимает всё слишком близко к сердцу.

Чувствую – вот возможность проверить, насколько мы самостоятельны. Знаю, что делать: пойду в большой отель и спрошу в отделе регистрации, каковы наши возможности в создавшейся непредвиденной ситуации. Например, можно позвонить в компанию, занимающуюся дорожными чеками. Но мы ни за что не получим возмещения ущерба вовремя, нет-нет. Не терять позитивного настроя.

19:00. Ну вот, если не падать духом, что-нибудь обязательно произойдёт и проблема решится. На кого, как не на Джеда, мне налететь в фойе отеля! С путешествием на другие острова у него не сложилось из-за дождя, сегодня поздно вечером возвращается в Бангкок, как раз собрался заскочить к нам – попрощаться перед отъездом. (А Шез наверняка слегка расстроится, что он сразу не пошёл разыскивать её, но ладно. Может, решил, что мы уже уехали, или... Вообще-то, не собираюсь ныть и скулить от имени Шерон.)

Во всяком случае, Джед нам посочувствовал, хотя и заявил, что никогда нельзя оставлять ценные вещи в хижине, даже запертой. Прочитал мне небольшую лекцию (чертовски сексуально, хоть и напоминал при этом отца или священника), а потом посоветовал поторопиться, если мы хотим успеть на самолёт во вторник – все сегодняшние и завтрашние рейсы отсюда переполнены. Но он попробует достать для нас билеты на завтрашний поезд и мы не опоздаем. Ещё Джед предложил нам деньги на такси и оплату здешнего отеля. Считает, если в понедельник мы сразу позвоним в лондонское турагентство, нам обязательно закажут новые билеты и мы их получим прямо в аэропорту.

– Мы вернём деньги! – с благодарностью заверила его я.

– Э, не беспокойтесь, – ответил он. – Это не так много.

– Нет, мы вернём!

– Ладно, когда сможете! – засмеялся он. Великодушный, щедрый бог из моей мечты, – хотя, конечно, деньги вовсе не самое главное (если они есть).

18 августа, понедельник

В поезде из Сурат Тхани Ко Самуи в Бангкок. В поезде очень мило, – за окном проплывают рисовые поля, люди в треугольных шляпах. Каждый раз, когда мы останавливаемся, к окнам подходят и предлагают тушёную курицу – очень вкусную. Не могу не думать о Джеде: как он был добр и помог нам; это напомнило мне Марка Дарси, когда он ещё не ушёл к Ребекке. Джед даже отдал нам одну из своих сумок, положить вещи, которые не стащили, и свои всякие маленькие шампунчики и кусочки мыла из разнообразных отелей. Шез счастлива: они обменялись телефонами и адресами и намерены встретиться, как только она вернётся. А вообще, если уж откровенно, Шеззер невыносимо самодовольна. Но и бог с ней – так настрадалась с Саймоном. Всегда подозревала, что она ненавидит не всех мужчин, а только стервецов. Надеюсь, мы успеем на самолёт.

19 августа, вторник

11:00. Аэропорт в Бангкоке. Происходит нечто ужасное, кошмарное; кровь бросилась в голову, перед глазами какая-то пелена. Шез двинулась вперёд, чтобы задержать самолёт, пока я тащила багаж. Мне пришлось проходить мимо таможенника с собакой на поводке – она стала лаять и рваться к моей сумке. Все служащие аэропорта принялись что-то тараторить; женщина в военной форме подхватила мою сумку, а меня отвела в отдельную комнату. Чиновники вытащили всё из сумки и распороли ножом подкладку. Внутри лежал полиэтиленовый пакет с белым порошком. И потом... О боже, боже! Кто-нибудь, помогите!

20 августа, среда

84 фунта; порций алкоголя – 0; сигарет – 0; калорий – 0; желания когда-либо ещё нарываться на тайские приключения – 0.

11:00. Полицейский изолятор, Бангкок. Спокойно. Спокойно, спокойно, спокойно.

11:01. Спокойно.

11:02. На мне наручники. У меня на ногах кандалы. Я в вонючей камере в стране третьего мира; здесь восемь тайских проституток и горшок в углу. Кажется, сейчас потеряю сознание от жары. Это всё не может быть на самом деле.