Даниэла Стил - В тихой гавани Страница 45

Передохнув немного, они двинулись к Потреро-Хилл, а потом в Хантерс-Пойнт. Последнюю остановку они рассчитывали сделать возле Центра. Они почти приехали, когда Боб вполголоса предупредил ее об осторожности. По его словам, среди его обитателей, озлобленных, опустившихся наркоманов, оружие было обычным делом, и они не задумываясь пускали его в ход. После таких слов Офелия уже не могла думать ни о чем, кроме Пип. Боже, только бы ее не ранили и не убили! На одно краткое мгновение в голове у нее молнией промелькнула мысль о том, что хорошо бы выбраться отсюда, и поскорее. И тут же исчезла. Эта работа оказалась похлеще любого наркотика. Офелия даже сама не заметила, как втянулась. То, чем они занимались, было истинным актом милосердия. Каждую ночь люди рисковали своей жизнью — без оружия, только со словом утешения на устах они мужественно делали то, к чему призывал их долг. Их миссия исполнена глубокого смысла.

Когда пикап наконец въехал в гараж, Офелия внезапно с удивлением почувствовала, что нисколько не устала. Ее переполняла энергия. И что самое странное, она чувствовала себя на удивление живой — как, может быть, никогда в жизни.

— Спасибо, Оффи, — тепло поблагодарил Боб, выключив зажигание. — Вы сегодня сделали огромное дело, — искренне добавил он, ничуть не покривив душой.

— Вам спасибо, — с улыбкой кивнула она в ответ, чувствуя, что из его уст услышала величайшую похвалу.

Боб нравился ей даже больше, чем Джефф, — не такой напористый, он был мягче и терпеливее. А с Офелией держался по-рыцарски галантно. Теперь она знала, что его жена четыре года назад умерла от рака и Боб сам воспитывал троих детей. Работая по ночам, он мог проводить с ними весь день. Он тоже был копом, и риск ничуть не пугал его. А пенсия, которую он получал после увольнения из армии, позволяла сводить с концы с концами, ведь служащим Центра платили немного. И потом Боб любил свою работу. В отличие от Джеффа в нем не чувствовалось ни малейшей склонности к опасным авантюрам. С ним было легко разговаривать, и Офелия только уже в гараже с некоторым смущением обнаружила, что они с Бобом на пару уплели громадный пакет горячих пончиков. Интересно, с чего вдруг у нее прорезался такой зверский аппетит, гадала Офелия. Может, от страха? Как бы там ни было, она знала, что эта ночь навеки врежется ей в память. Знала она и то, что за несколько часов они с Бобом стали друзьями. И была благодарна ему от всего сердца.

— Так до понедельника? — бросил Джефф, глядя ей в глаза, когда они прощались. Джефф, как всегда, шел напролом, и глаза Офелии чуть на лоб не полезли от удивления.

— Вы хотите, чтобы я снова поехала с вами?!

— Нет, мы хотим, чтоб вы ездили с нами всегда. Чтобы вы стали членом команды. — Джефф решил это уже несколько часов назад — поговорив с Бобом, а потом и увидев собственными глазами, как она работает.

— Мне надо подумать, — неуверенно ответила Офелия. Но в глубине души была польщена. — Я ведь не могу работать каждую ночь. — И не должна, едва не добавила она. Это несправедливо по отношению к Пип. Но внезапно лица этих несчастных, утративших человеческий облик, которые спали в подворотнях и под мостами, теряли рассудок и умирали, вновь встали перед глазами Офелии. Ей показалось, они зовут ее, и Офелия поняла, какое примет решение. Риск отступил куда-то на задний план. Теперь у нее уже не оставалось ни малейших сомнений, в чем ее предназначение. — Но больше двух раз в неделю мне все равно не выкроить. У меня дочь.

— Ну, если бы вы бегали на свидания, то пропадали бы из дома чаще, чем на две ночи, — уперся Джефф. Он уже принял решение и не намерен был отступать.

— Могу я все-таки подумать? — Офелия почувствовала, что на нее давят, но именно этого и добивался Джефф. И он не собирался дать Офелии ускользнуть.

— А вам нужно думать? Да бросьте! Держу пари, что вы уже все решили. — Он прав. Но Офелия не хотела торопиться — не хватало еще сгоряча наделать глупостей. Однако все было так ново, так необычно, что эмоции просто переполняли ее. — Будет вам, Оффи! Вы нужны нам… и им тоже! — Глаза его молили.

— Ладно, — беззвучно выдохнула она. — Хорошо. Два раза в неделю. — Выходит, теперь она будет работать в ночь со вторника на среду и с четверга на пятницу.

— Заметано! — просияв, рявкнул Джефф и со всего маху хлопнул ее по плечу, когда она рассмеялась.

— Перед вами трудно устоять.

— Это точно, — кивнул Джефф. — И впредь не забывайте об этом. Ладно, Оффи, тогда до вторника! — Помахав на прощание рукой, Джефф исчез. Милли, попрощавшись, уселась в припаркованную возле гаража машину и тоже уехала. А Боб проводил Офелию до ее машины. На прощание она еще раз поблагодарила его.

— Если захотите бросить работу — ради бога, в любое время, — мягко успокоил он. — И не считайте, что навеки продали душу дьяволу. Никаких обязательств, вы свободны как ветер.

Офелии стало легче дышать. Принятое ею решение разом перевернуло всю ее жизнь. Внезапно ей стало жутко при мысли, что скажут близкие ей люди, когда узнают о ее решении. Даже сейчас она все еще не была до конца уверена, что сделала правильный выбор.

— Спасибо… за то, что оставили мне выход.

— Послушайте, все, что вы делаете здесь, не важно, долго или нет, будет все равно принято с благодарностью. Мы работаем столько, сколько можем. А когда уже больше не в силах этим заниматься… что ж, все равно спасибо. Относитесь к этому проще, Оффи, — сказал Боб, когда она уже садилась за руль. — До свидания. До следующей недели.

— Спокойной ночи, Боб, — тихо ответила Офелия. На нее вдруг разом навалилась усталость. Сказывалось пережитое напряжение. Интересно, что будет утром, гадала она.

Помахав ей рукой, Боб опустил голову и торопливо зашагал к своему пикапу. Только когда он скрылся в темноте, Офелия вдруг поняла, что теперь она стала одной из них. Она — такая же чокнутая, как и они. Здорово!

Глава 17

Вернувшись к себе уже под утро, Офелия обвела взглядом дом, и вдруг ей показалось, что она попала сюда впервые. Роскошь, тепло, уютная, мягкая мебель, забитый продуктами холодильник, ванная, где так приятно понежиться в горячей воде, — ко всему этому она уже настолько привыкла, что давно перестала даже замечать. Только теперь Офелия смотрела на окружающее совсем другими глазами. Погрузившись по самые плечи в горячую воду, она зажмурилась, внезапно почувствовав себя счастливой. Давно она уже не испытывала такого чувства защищенности, как сейчас. По сравнению с тем, чему она стала свидетелем, все ее прежние страхи вдруг показались пустыми и глупыми. Чувство вины за то, что она уговорила Чеда лететь вместе с отцом, тоска и горечь утраты внезапно исчезли бесследно, словно ночные призраки с первыми лучами солнца. После того как она нашла в себе мужество лицом к лицу встретиться с опасностью, все остальное казалось уже не таким страшным. И когда, выбравшись из ванны, Офелия залезла в постель и прижалась к Пип, по какой-то причине решившей провести эту ночь в спальне матери, она вдруг почувствовала, как она благодарна судьбе за то, что у нее осталась дочь, за то, что они обе живут, не зная забот. Обхватив руками Пип, Офелия уснула, едва коснувшись головой подушки, и проснулась только от пронзительного звона будильника. Какое-то мгновение она растерянно хлопала глазами, не в силах сообразить, где она — еще во власти сна или по-прежнему бродит по ночным улицам. Перед глазами до сих пор стояли лица тех, кому она пыталась помочь. Теперь Офелия знала, что не забудет их никогда.

— Который час? — сонно спросила она, выключив будильник и уронив голову на подушку.

— Восемь. У меня сегодня в девять игра.

— Да? А-а, ну конечно… а как же, — промычала Офелия, постепенно возвращаясь к жизни. Теперь, в свете дня, ее вчерашнее ночное приключение приобрело совсем другую окраску. Вспомнив о Пип, Офелия нахмурилась. Уж не сошла ли она с ума, что ввязалась в подобную авантюру? Случись несчастье с ней, что стало бы с Пип?! Впрочем, это казалось маловероятным. Вся их команда работала, как безукоризненно отлаженный механизм. Никому из них и в голову не пришло бы рисковать понапрасну. Конечно, в такой работе риск неизбежен, но все трое — достаточно разумные люди и отлично понимали, что от них требуется. Все верно, но вдруг Офелия вспомнила о своем долге перед Пип, и ей снова стало страшно. Как она могла забыть о дочери?

Не в силах избавиться от этих мыслей, она оделась и спустилась вниз приготовить Пип завтрак.

— Как дела, мам? Что ты делала? — потребовала Пип.

— Знаешь, было довольно любопытно. Пришлось поработать с группой спасателей на улицах. — И Офелия принялась рассказывать дочери о том, чем они занимались, естественно, опустив кое-какие детали, чтобы смягчить ужас и неприглядность того, что она увидела.

— Наверное, это опасно, — с сомнением в голосе протянула Пип. Одним глотком допив апельсиновый сок, она принялась ковырять вареное яйцо.