Владислав Дорофеев - Выкидыш Страница 45

Кстати, а в Кёльне более пятидесяти кладбищ. Есть католические, протестантские (здесь их называют – евангелические) и иудейское кладбища. Но на всех кладбищах без исключения! могут быть по желанию похоронены люди всех вероисповеданий и конфессий.

Вспомнился Израиль, где нельзя похоронить христианина. Только за большие деньги, только полутайно, только на кладбищах в нескольких кибуцах. Иудеи построили неприятную страну. Израиль – это не еврейская страна, это страна иудейская.

Вечером я пил немецкий белый Рислинг урожая 1990 года. Очень хорошее терпкое вино. Прекрасное вино. Мечта.

041099. Я впервые посетил рядовую немецкую семью. Мать и дитя. Жирная мать, придурошное дитя. Мать – обычный жизнерадостный член немецкого общества. Это с ней, Barbara’ой развелся когда-то Hans, чтобы смущать неокрепшие девичьи сердца. Она – молодец, любит трудиться. Обычная портниха, мало разбирающаяся в каких-либо еще реалиях, кроме – своего ребёнка, родителей, любовниках, еде и своем училище, в котором она преподает шитье. Работает, словно помешанная. Дура немыслимая и пошлая. Но хитрая. Интересна именно своей обычностью, типичностью. Типичное сознание типичного обывателя отличают типичные мысли и типичные реакции на типичные обстоятельства жизни. Слегка рехнута на мужчинах, точнее, на траханье. Опять же типично для здешнего мира.

Демократичность жилья. Очень функционально, просто, естественно и вместе удобно. Типично.

Демократичность интимной жизни. Простота нравов. Типичная. Легко говорит о своих друзьях-геях. Спокойно без тени смущения обсуждает половые проблемы: отсутствие партнера, изначальное нежелание жить с отцом своего ребёнка, особенности своих прежних партнеров. В коридоре что-то вроде доски почета с фотографиями обнаженных мужчин – чужих и бывших ухажеров. С гордостью показывает фотографию одного из своих лучших любовников.

Откровенность. Легко говорит об отношениях с родителями. И в деталях о своей жизни.

Естественность и функциональность питания. Здоровая пища. Редко мясо.

Общее впечатление. Пышит физиологическим и душевным здоровьем. Очень простая, почти до естественного безобразия, по русским меркам, натура, которая практически ни в чем не сомневается, нигде не имеет двойных или вторых мыслей. Проста и естественна во всем. Никакой мистики ни в мыслях, ни в чувствах, ни в жизни. Нет. И все тут.

Баба, про которых в России принято говорить – здоровая натура. Так можно сказать про девяносто процентов немцев. Мистика – удел гениев и творцов. Исполнителям жизни и рядовым членам немецкого общества мистика излишня.

041199. Сегодня православная Пасха. Господи! Спаси и помилуй нас, согрешивших и злых. Буди милостив мне грешному!

«Свет во тьме светит, и тьма не объяла его!.. Христос воскресе из мертвых. Смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав… Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангеле поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити.».

На этих словах, на страничке Молитволова застыли капли воска со свечи, которая горела у меня в руке во время троекратного крестного хода вокруг русского православного храма Святого Пантелеймона в Porz.

Свои самые сокровенные желания я говорю Господу в нескольких минутах от полуночи. Это может быть самые сакральные минуты в жизни моей человеческой. Чуда еще нет, но чудо близко. Ожидание чуда сильнее, может быть, нежели само чудо. Эти минуты, когда я говорю с Господом, когда я обращаюсь к Господу, даже не словами, потому как мозг не способен объять необъятное, а пытаюсь передать, раскрыть Господу свою душу до самых ее сакральных глубин, чтобы Он видел мои главные потребные желания, точнее, мое желание все открыть.

Из глубины души моей на сей раз вышла/высветилась во время молитвы просьба о прощении моего деда Семена. О прощении его души.

В отличие от прошлых лет, когда я просил Господа о России, о помощи людям России, теперь я просил о помощи мне, моим детям, моей семье, моим родителям, моим близким и моим любимым. Бог даст, у меня родится еще ребенок или дети. И мне помощь потребна Господа! Мне не обойтись без божьей поддержки, чтобы обеспечить достойную жизнь моей семье и моим близким, моим детям, моим родителям.

Господи! Взывал я. Поддержи меня! Помоги моим начинаниям. Дай мне разум, силы и терпение.

«Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангеле поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити.». Капли воска на траве, молитвослове, руке.

Последний раз мы идем по траве, третий круг вокруг храма самый большой. Крестный ход выходит к храму со стороны парадного входа. Никакой суеты и спешки. Трижды огненная людская река, славящая Господа, воскресшего вопреки смерти и тления, отекла вокруг храма, затем во главе со священником встала у закрытых дверей. Настоящее торжество веры и спасения во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Горят оранжевые свечи, истекают от лица огня. Ночь обошла нас стороной, свет над нами, в нас, с нами горит неизреченный. Торжество духа святой Веры и Надежды во Спасение из мертвых. Счастье – это благодарение Господу за жизнь и надежду на Спасение и Воскрешение из мертвых. Народ стоит, молится, нет суеты ни в чем, ни в ком. Здесь нет любопытствующих. Здесь только по вере и за ради веры во Христа.

«Христос воскресе из мертвых. Смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав.».

Священник с истовыми глазами прочел молитву раз и другой, хор спел раз и другой и – надцатый, священник приложил крест к дверям, двери отворились, крестный ход вошел в светлый и сияющий храм.

Первые поздравления: «Христос воскресе… Воистину воскресе…». Первые объятия.

У меня на руках Двойра, которая покойно проблаженствовала в вышних во весь крестный ход. Очнулась уже на земле и подала голос, и заволновалась. Она воскресла вместе со Спасителем, который во сне указал ей её путь к вечной жизни. И закричала Двойра – нелегок путь на небеса. Но этот путь есть.

Первые поздравления священника по-русски и по-немецки – «Христос воскресе… Cristus ist auferstanden…». Весь народ и русский, и немецкий гулко и радостно отвечает по-русски – «Во истину воскресе».

Радость и благодарение Богу. За надежду и право на Воскресение из мертвых. Милость божию призываем на себя, на детей наших, на наших супругов и наших любимых, на всех наших родных и близких. Благодарение Господу возносим. Счастье омывает лица, глаза излучают свет надежды, серебро улыбок звенит в воздухе от соприкосновения с молитвой, источаемой самим воздухом храма. Самое значительное событие происходит, самое значительное событие жизни произошло. И нет ему конца, и нет конца нашей жизни.

Господи! Господи! Господи! Только эти слова заполоняют разум. И нет иных слов благодарения, кроме имени надежды нашей: Господи! Господи! Господи!

Мы уже ушли. Поехали домой. Значительность осталась в сердце, через которое протекала дорога в небеса, к Богу единосущному. И значительность пребывала в наших с Саррой сердцах, когда пошли мы к ночному трамваю. Ехали мы по ночному городу, и никто не догадывался о нашем счастье, и молча мы улыбались друг другу и сердцам нашим, и усталость смежила глаза на короткое время, а Двойра опять уснула под сенью ангела-хранителя на небесах. Новый духовный год пришел в наши сердца и на землю людей. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

Утром в Кёльне звонили колокола. Во славу! О, Господи! Тебя! О, Господи!

Самолеты НАТО бомбили Югославию в ночь православной Пасхи. Ни смотря, ни на что. То есть православные сербы для Запада – уже и не люди. В отличие, например, от мусульман-иракцев, которых американцы и англичане во время войны «Буря в пустыне» не бомбили до окончания священного месяца Рамазан.

Это не политическое уничтожение Югославии. Это – мировоззренческое, религиозное, философское, человеческое унижение сербов, как народа.

Нападение на Югославию западной коалиции под флагом НАТО, а главное, успех этой военной операции, – это ужасающее и циничное свидетельство торжества новейших военных технологий и западной дипломатии всепожирающего цинизма.

Нелегко строить духовную цивилизацию. Еще тяжелее защищать духовные приоритеты. Еще тяжелее насаждать духовные приоритеты в мире.

041299. Вот я и посетил радиостанцию Deutchewelle («Немецкая волна»), DW – как её нежно называют сотрудники. Немецкая пропагандистская и контрпропагандистская информационная машина. Почти тридцатиэтажное мрачноватое здание в коричневых тонах на окраине Кёльна. Радиоредакция в Кёльне, телередакция в Берлине.

Я в DW ходил наниматься на работу. Почти нанялся. Пока в Москве. Им нужна аудитория, чем больше они имеют русскоязычных слушателей, тем больше в DW вливают денег. Мне нужны эти деньги. Я должен начать зарабатывать новые деньги до рождения ребёнка. И все. Дальше ни-ни. А дальше было вот что.