Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана Страница 46

Томми расхохотался.

– Получи, – сказал он. – Больше этот чертов трактор Дэнни с Дэвидом не напугает.

Двойная месть одним ударом. И машину уничтожил, и над Челмером посмеялся.

Оценки в школе у Билли были очень плохие. За все годы учебы он лишь один раз получил пятерку: в третьей четверти десятого класса по биологии. Просто Артур заинтересовался этим предметом, стал внимательно слушать на занятиях и делать домашнюю работу.

Зная, что над его акцентом будут смеяться, отвечать он заставлял Аллена. Учителя поразила внезапная перемена, которая произошла в мальчике, и его блестящий ум. И хотя интереса к биологии Артур не утратил, дома все шло так плохо, что в пятно все время выходили разные люди. К огромному разочарованию учителя, пламя угасло, и в последних четвертях успеваемость опять испортилась. Артур стал заниматься самостоятельно, и итоговой оценкой за год стала двойка.

У Артура прибавилось забот: люди в пятне стали меняться все чаще. Этот период психической неустойчивости он называл «смутным временем».

В один прекрасный день в школе нашли бомбу и всех эвакуировали. Все подозревали Билли Миллигана, но доказательств ни у кого не было. Томми отрицал, что это он сделал бомбу. Хотя она все равно оказалась ненастоящая, но лишь потому, что вместо взрывчатки там была вода. Но Томми не соврал, что сделал ее не он. Он вообще ни за что не стал бы обманывать. Да, он рассказал другому мальчику, как собрать бомбу, даже нарисовал схему, но к ней самой и пальцем не прикоснулся. Он ведь не такой дурак.

Томми очень порадовала вся эта шумиха и мрачное лицо директора. Мистер Мур выглядел как человек, у которого целая куча проблем и который не может справиться со всем, что его беспокоит.

Но одну проблему он решил – выгнал из школы этого смутьяна Миллигана.

В итоге через полтора месяца после того, как Билли исполнилось семнадцать лет, то есть за неделю до того, как Джим должен был уйти служить в ВВС, Томми с Алленом поступили на флот.

Глава одиннадцатая

1

23 марта 1972 года Дороти пошла с Алленом в призывной пункт, и он на пару с Томми подписал договор о том, что добровольно поступает на военную службу. Дороти испытывала двойственные чувства от того, что сын собрался на флот, но понимала, что ему важно выбраться из дома, подальше от Челмера. Потому что после того, как Билли выгнали из школы, ситуация лишь ухудшилась.

Офицер быстро заполнил анкету, задавая вопросы. Отвечала на них в основном Дороти.

– Диагностировались ли у вас психические заболевания, лежали ли вы в психиатрических больницах?

– Нет, – ответил Томми, – у меня – нет.

– Погоди-ка, – вставила Дороти, – ты же три месяца лежал в государственной больнице Коламбуса. Доктор Браун сказал, что это истерический невроз.

Офицер посмотрел на него, ручка повисла в воздухе.

– Ой, ну это отмечать необязательно, – сказал он. – Все мы слегка нервные.

Томми победоносно посмотрел на Дороти.

Получив тест на знания и общее умственное развитие, Томми с Алленом просмотрели его вместе. Поняв, что умения и способности Томми применить будет негде, Аллен решил делать тест сам. Но потом вышел Дэнни, взглянул на бумаги и растерялся.

– Давай, просто впиши что-нибудь в пустые строчки, – прошептал инспектор, увидевший, как тот смущен.

Пожав плечами, Дэнни так и сделал, даже не читая вопросы.

Тест он прошел.

Через неделю Аллен уже ухал в Иллинойс, на Великие озера, в Центр военно-морской подготовки, где его зачислили в 109-ю роту 21-й дивизии.

Поскольку в школе Миллиган числился в гражданском воздушном патруле, его назначили старшиной отряда из 160 новобранцев. За дисциплиной он следил очень строго.

Узнав, что рота, наиболее успешно справляющаяся с шестнадцатью пунктами устава, получит звание почетной, Аллен призвал на помощь Томми, и они принялись думать, как можно выиграть минуты в утреннем графике.

– Откажемся от душа, – предложил Томми.

– Не по уставу, – ответил Аллен. – Душ обязателен, хотя бы без мыла.

Томми продумал конвейерный способ принимать душ.

На следующее утро Аллен объяснил его всей роте.

– Скручиваете полотенце в рулон и берете в левую руку. В правую – мыло. У нас тут шестнадцать душей, поворот, двенадцать, поворот, и еще шестнадцать. Температура воды везде установлена одинаковая, чтобы не ошпариться и не замерзнуть. Вы идете через них строем, моете левую половину тела. Когда дойдете до угла, перекладываете мыло в другую руку и идете дальше, задом, моете вторую половину тела и голову. Когда дойдете до конца, уже ополоснетесь, и останется только вытереться.

Новобранцы изумленно смотрели на то, как он засек время и продемонстрировал им, что делать, прямо в форме. «Таким образом, каждый успеет принять душ за сорок пять секунд. Вся рота, сто шестьдесят человек, должны успеть помыться и одеться менее чем за десять минут. Я хочу, чтобы утром на плацу мы были первые. Мы получим звание лучшей роты».

На следующее утро рота Миллигана действительно вышла первой. Аллен был доволен, а Томми сказал, что разрабатывает еще несколько способов сэкономить время. Его наградили памятной медалью за безупречную службу.

Но через две недели все покатилось под откос. Позвонив домой, Аллен узнал, что Челмер снова избивает Дороти. Рейджен разозлился. Артуру, естественно, по большому счету было плевать. Но Томми, Дэнни и Аллен всерьез заволновались. Они впали в депрессию, и снова наступили смутные времена.

Шон начал обувать ботинки не на ту ногу, забывал завязывать шнурки. Дэвид стал очень неряшлив. До Филипа дошло, где он находится, но ему оказалось плевать. Рота вскоре поняла, что с их старшиной что-то не так. Один день он блистал, а на следующий сидел без дела и болтал, забросив бумажную работу.

Они также заметили, что он начал ходить во сне. Кто-то сообщил ему об этом, и Томми стал привязывать себя на ночь к кровати. Когда с него сняли обязанности старшины, Томми опечалился, а Дэнни при первой же возможности стал уходить в лазарет.

Артура тем временем заинтересовала гематологическая лаборатория.

Однажды к нему послали инспектора; тот застал Филипа, который лежал, растянувшись на койке, надев белую бескозырку на ноги, и вертел в руках колоду карт.

– Что тут происходит? – строго спросил капитан Саймонс.

– Встать! – приказал его помощник.

– Да пошли вы, – ответил Филип.

– Я капитан! Как ты смеешь!

– Да мне поср… хоть сам Иисус Христос. Выметайся. Я из-за тебя проиграю сейчас.

Затем пришел главный старшина Ранкин, и Филип сказал ему то же самое.

12 апреля 1972 года, через шестнадцать дней после того, как Томми взяли на флот, Филипа отправили на психологическую экспертизу.

Командир его роты писал в отчете: «Поначалу этот человек был у нас старшиной роты, но он ничего не делал, лишь помыкал остальными. После снятия с должности часто сказывался больным. Ситуация с каждым днем ухудшалась, он находил поводы уходить со всех занятий. Он сильно отстал от своей роты и катится по наклонной плоскости. За ним требуется наблюдение».

С психиатром беседовал Дэвид, вообще не понимая, что происходит. Запросив сведения из Огайо, выяснили, что он лежал в психиатрической больнице, а при заполнении документов наврал. Согласно заключению психиатра, «ему не хватает необходимой для службы на флоте зрелости и устойчивости. Рекомендуем отчислить от службы по причине негодности к дальнейшей подготовке, обусловленной темпераментом».

1 мая, через месяц и один день после зачисления, Уильям Стэнли Миллиган был уволен из ВМС США «на почетных условиях».

Ему выдали зарплату и оплатили билет до Коламбуса. Но по пути с Великих озер до чикагского аэропорта О’Хара Филип выяснил, что два других новобранца отправляются в отпуск домой, в Нью-Йорк. Так что вместо того, чтобы сесть в самолет «Юнайтед эрлайнс», Филип поехал с ними на автобусе. Он хотел посмотреть Нью-Йорк – он знал, что оттуда родом, хотя никогда не видел этого города.

2

На вокзале в Нью-Йорке Филип попрощался с попутчиками, перекинул рюкзак через плечо и пошел. Взяв на стойке информации брошюрки и карту, он направился к Таймс-сквер. Филип чувствовал себя как рыба в воде. Улицы казались знакомыми, акцент – естественным, и он понимал, что это его родина.

Два дня Филип исследовал город. Он прокатился на пароме «Статен-Айленд Ферри», посмотрел на статую Свободы. Потом пошел от Бэттери-парка по узким улочкам мимо Уолл-стрит, добрался до Гринвич-Виллиджа. Поужинал в греческом ресторане и переночевал в дешевом отеле. На следующий день Филип отправился на угол Пятой авеню и 34-й улицы и посмотрел на Эмпайр-стейт-билдинг. Вместе с группой экскурсантов он поднялся наверх и изучил город с высоты птичьего полета.

– А Бруклин в какую сторону? – спросил он у экскурсовода.

– Вон там. Видите три моста – Вильямсбургский, Манхэттенский и Бруклинский, – сказала она.