Мария Галина - Медведки Страница 46

(«Я знаю, что, по словам Гесиода в «Каталоге женщин», Ифигения не умерла, но по воле Артемиды стала Гекатой. Согласно с этим Геродот пишет, что тавры, живущие в соседстве со Скифией, приносят потерпевших кораблекрушение в жертву деве и эту деву называют Ифигенией, дочерью Агамемнона».)[6].

Итак, Ифигения здесь выступает как бы в роли «заместительницы» Гекаты, принесенная в жертву, она как бы сливается с богиней, делаясь одной из ее ипостасей.

Античная традиция связывает имя Ахилла и с другими женщинами — Еленой, Медеей и Поликсеной.

По некоторым источникам Елена после смерти была перенесена на остров Левку в устье Дуная, где соединилась вечным союзом с погибшим Ахиллом. По другим — та же посмертная участь постигла Медею. Поликсена, дочь Приама и Гекубы, была принесена в жертву Ахиллу на его могиле.

Для нас существенно, что Елена, по версии М. Нильссона [ Nilsson,1927], — доэллинское божество, тесно связанное с царством мертвых, что Диодор называет Медею дочерью Гекаты и что, наконец, мифографы связывают образ матери Поликсены Гекубы с образом Гекаты.

Таким образом, символической супругой Ахилла так или иначе становится грозное хтоническое божество.

В древнейшей индоевропейской мифологии инцестуальная связь героя (бога, первочеловека) с богиней-матерью не редкость; можно вспомнить, в частности, брак скифского Таргитая (в эллинской версии — Геракла) со змееногой богиней Апи. Все же ни эта традиция, ни «скифский след» в мифографии Фетиды еще не позволяют говорить о трансформации грозной Гекаты в добрую морскую богиню.

Для обоснования возможности такой трансформации следует обратиться к некоторым атрибутам и чертам облика обеих.

Геката — дочь титанидов Перса и Астерии, богиня мрака, ночных видений и чародейства, связывающая два мира — живой и мертвый. После победы олимпийцев над титанами сохранила свои архаические функции. Покровительствует охоте, пастушеству, разведению коней, ночная страшная богиня с пылающим факелом в руках и змеями в волосах. Иногда именуется «змееногой»[7], бродит среди могил и выводит призраки умерших. Близка Деметре, жизненной силе земли, и Персефоне — олицетворению подземного мира.

Фетида — дочь Нерея (либо, по другой версии, кентавра Хирона) и океаниды Дориды. Обладает способностью обращаться в змею и в тюленя, иногда нижняя часть ее туловища «мыслилась чешуйчатой, как у рыб» [Лосев, 1996, С. 56]. В «Илиаде» сохраняются воспоминания об услугах, оказанных Фетидой Дионису, Гефесту и самому Зевсу. Это, равно как и предполагавшийся брачный союз с Зевсом, позволяет предположить, что в древнейшие времена Фетида играла более значительную роль в мифологической традиции и только с формированием олимпийского пантеона отступила на задний план.

Обе — древние богини. Обе имеют отношение к лошадям. Обе несут зооморфные черты, связанные с водной и подземной стихиями, — чешуйчатый хвост вместо ног у Фетиды и способность ее (Фетиды) обращаться в змею; змееногость или змеи в волосах у Гекаты. Обе требуют жестоких жертвоприношений: Фетида последовательно уничтожает свое потомство, Геката — богиня, которой приносят человеческие жертвы.

Геката уносит Ифигению в Тавриду. Фетида устраивает Ахиллу посмертное убежище на острове Левка в устье Дуная, переносит туда его мертвых невест и боевых друзей и, по некоторым мифографам (см. далее), сама принимает участие в их пиршествах. Но вот что удивительно — на острове вплоть до позднеэллинских времен существовал храм Ахилла и священная роща Гекаты, а все совместные святилища в регионе были посвящены Ахиллу и Гекате (не Фетиде!), а священная роща Ахилла на Кинбурнской косе соседствовала с рощей Гекаты [Коршунков, 1989].

Можно предположить, что в древнейших версиях мифа Геката была не только божественной супругой Ахилла, как это показано выше, но и его матерью, и лишь в преданиях гомеровского круга на эту роль выдвинулась Фетида. (Сравнительно скудная мифография Гекаты, возможно, объясняется тем, что Геката была божеством «запретным», чье страшное имя старались не упоминать.) Ниже мы попытаемся реконструировать древнейшую мифологему Ахилла, трансформациям культа которого посвящен ряд новейших исследований [Хоммель, 1981, Топоров, 1990, Захарова, 2004].

Ахилл как предтеча Диониса. Конфликт Ахилла и Аполлона как выражение конфликта хтонического и аполлонического

Мифологическая традиция прочно связывает имена Ахилла и Аполлона. Именно Ахилл дерзнул атаковать Аполлона во время осады Трои, именно Аполлон оказывается причастен к смерти Ахилла. Либо его поражает стрела, пущенная из лука Париса рукой Аполлона[8] [9], либо он убит непосредственно Аполлоном[10] [11], либо Аполлоном, принявшим облик Париса[12], либо Парисом, спрятавшимся за статуей Аполлона Фимбрейского[13] [Лосев, 1966, С. 527].

Здесь в подоснове конфликта скрыта борьба между аполлоническим (светлым, рациональным) и дионисийским (хтоническим, темным, иррациональным) началами [Топоров, 1990]. Аполлон олицетворял солнечное, небесное, жизнь (его звериные атрибуты — ястреб и лев). Ахилл, мужской двойник Артемиды/Гекаты, воплощал в этом противостоянии лунное, водное (показательно, что прислужницами Артемиды были 60 океанид), подземное, смерть (один из эпитетов Артемиды — Апанхомена, «Удавленница»).

То, что при этом Артемида считается богиней родовспоможения, не должно нас удивлять, так как мифологическое сознание воспринимает пару «жизнь — смерть» не как оппозицию, но как единое начало. Напомню, что и Аполлон (эпитет — «Погубитель») обладал подобной двойственностью. Он не только повелевал мышами, существами, которым массовое сознание приписывает хтоническую природу, но и обладал архаичными чудовищно-зооморфными чертами: среди его эпитетов были такие, как «четверорукий» и «четвероухий»[14].

Эти эпитеты могут отражать не только архаический зооморфный облик Аполлона, но и его близнецовость, парность: Аполлон и Артемида — антагонисты-близнецы.

В обстоятельной работе Клейна [Клейн, 1998] усматривается тесная положительная взаимосвязь между Аполлоном и Ахиллом, в которой последний выступает земным воплощением аполлонических черт, с чем мы позволим себе не согласиться. Однако и Клейн подтверждает связанную с фигурой Ахилла тему человеческих жертвоприношений, то и дело проступающую сквозь «модернизированную» позднюю версию.

Мы предпочтем согласиться с теми исследователями, которые полагают, что Ахилл в этом конфликте выступает заместителем (а возможно, даже архаичным прототипом) Диониса.

О дионисийских чертах в культе Ахилла говорит Хоммель [Хоммель, 1981], убедительно отождествляя Ахилла и Тоанта. Показательно, что Тоант, царь Лемноса, позже фигурирует как царь Таврики, сын Диониса и персонаж дионисийской мифологии. Культ Ахилла процветал у фракийских берегов, на островах Лемнос и Левка [Коршунков, 1989]. Поэтому можно говорить о «северопричерноморском следе» в мифографии Ахилла.

«Скифский след» Ахилла. Мифология и мифография

Северопричерноморский (скифский) след обнаруживается не только в «Илиаде», но и в более поздних источниках.

Отец Ахилла Пелей был царем мирмидонян, отождествляемых с жителями боспорского города Мирмекия[15] [16]. Связь Ахилла с Мирмекией, пишет Шауб [Шауб, 2002, 1], подтверждается находкой роскошного мраморного саркофага II в. н.э. со сценами из жизни Ахилла. Бутягин и Виноградов [2006] указывают, что греческая письменная традиция помещает город Мирмекий на скалистом мысу северной оконечности Керченской бухты (ныне т.н. Карантинном мысу). Алкей[17] прямо именует Ахилла «царящим над скифами». Более подробно об этом можно найти у Шауба, который отмечает, что в комментарии Евстафия к «Землеописанию» Дионисия Периэгета Ахилл также назван скифским царем.

Связи Ахилла со Скифией и Понтом Евксинским не ограничиваются происхождением. По одной из версий, Ахилл пять лет странствовал по Скифии в поисках Ифигении[18]. Как мы уже говорили, Ифигения была перенесена в Тавриду Артемидой[19], где стала ее жрицей и умерщвляла перед ее алтарем странников, заносимых туда бурей. Согласно версии Антонина, Артемида поселила Ифигению на Белом острове, назвала Орсилохой и сделала супругой воскрешенного Ахилла[20].

Остров Левка — здесь и/или в нижнем мире?

В комментариях В.Н. Ярхо к «Метаморфозам» Антонина Либерала сказано буквально следующее: «Остров Белый(нынешний Змеиный в северо-западной части Черного моря; ср. Конон. 18) — один из вариантов Островов Блаженных (Элизия), которые чаще локализовали далеко на Западе тогдашнего мира — в Атлантике. Однако связь именно Ахилла с островом Белым — достаточно древняя и прочная» [Ярхо, 1997]. На это же указывает в своей основополагающей работе И.И. Толстой [Толстой, 1918], отождествляя остров Левка с островом Змеиный в устье Дуная, являвшимся центром культа Ахилла.