Ольга Карпович - Младший Страница 47

Темные волосы Макеева были теперь коротко острижены, ярче проступившая седина приобрела нездоровый желтоватый оттенок.

— Все будет хорошо, все образуется, — терпеливо повторял Алексей.

И, повинуясь спокойствию и уверенности, звучавшим в его голосе, дрожь перестала сотрясать плечи Леонида. Судорожно сцепленные пальцы разжались, разгладились скорбные складки у губ, словно он только этого и ждал все это время, только этого и хотел — чтобы поняли, пожалели, произнесли какие-то глупые ласковые слова.

С невысокого раскидистого клена слетел резной оранжевый лист и тихо опустился Алеше на колено. Солнце выглянуло вдруг из-за покатой серой больничной крыши и, отразившись в оконном стекле, пустило двух золотистых «зайчиков» к ногам молча сидящих на скамейке братьев.

Позже, когда вежливый предупредительный медбрат увел Леню в корпус обедать, Алексей медленно брел к выходу из больничного сквера. У ворот рядком стояли припаркованные машины, и солнце, играя, слепило глаза, отражаясь в их затемненных стеклах. Лазарев зажмурился, ничего не видя вокруг себя, двинулся к выходу, почти на ощупь, взялся рукой за прохладную решетку ворот и вдруг остановился — по другую сторону калитки стояла Вера.

На мгновение ему показалось, что это память сыграла с ним злую шутку, высветив на обожженной солнцем сетчатке призрак из прошлого. Стройная белокурая девушка улыбается ему, щурясь от бьющих в глаза лучей, откидывает голову, знакомым движением заправляет за ухо выбившуюся прядь волос. Боясь поверить в явившееся чудо, он, не говоря ни слова, шагнул за калитку, подошел вплотную, дотронулся до плеч, обтянутых тонкой шерстью светлого пальто, прикоснулся к блестящим волосам, провел пальцами по щеке. И женщина, чуть повернув голову, коснулась его ладони сухими губами.

— Ты опять не попытался меня вернуть, — с чуть грустной улыбкой выговорила она.

— Ты же сказала, что не хочешь… что боишься… — возразил он, зарываясь лицом в ее пахнущие речной водой и хвоей волосы, целуя холодную мочку уха.

— Ты мог бы не поверить, — выдохнула она, обхватывая руками его шею.

— Я больше никогда не буду тебе верить, ни одному слову не буду верить! — заверил Алеша, до боли прижимая ее к себе.

Налетевший ветер донес горьковатый запах тлеющих осенних листьев. Солнце спряталось в оранжевой кленовой листве. Мимо, громко сигналя, пронеслась машина. Алексей не разжимал рук, может быть, впервые в жизни решившись не отпускать, держаться изо всех сил за то, что ему дороже всего на свете.