Ирина Лобановская - Что мне делать без тебя? Страница 49

- А что такого? - возмутился Ашот. - Я тебя не понимаю, рыжая. Мы ужинаем без него уже почти два года. И ничего, никто не умер! Почему сегодня вдруг такая драма?

Жена встала и что-то поискала глазами.

- Я забыла про вино.

И тут позвонили в дверь. Маргарита снова села, в испуге стиснув руки.

- Разве у него нет ключей? Или он их потерял?

- Просто не захотел, - растолковал Ашот. - Ты бы хоть улыбнулась, рыжая, нельзя же встречать сына с такой кислой физиономией. Не понимаю, как это ты собиралась стать актрисой! Вот была бы настоящая трагедия! Счастье, что тебе встретился я!

Карен посмотрел на отца вопросительно, не сразу разглядев в глубине комнаты мать.

- Я опоздал, прости. А мамы нет?

- Я здесь, Карен, - сдавленно прошептала Рита за спиной у Ашота, который мысленно грубо выругался.

Похоже, что Маргарита отыграла свою единственную последнюю роль его жены и матери Карена и Левона. Сын шагнул к ней навстречу.

- Я опоздал, мама, - спокойно повторил он. - Леся плохо себя чувствует. Там осталась на ночь Дуся. И потом я без машины. Лесин "Москвич" совсем разваливается, а у меня нет времени им заняться. Пока я поймал такси...

Маргарита не отрывала глаз от сына. Какой серьезный, строгий, чужой и совсем взрослый ребенок... Ушедший чересчур далеко... Она молчала, не зная, что говорить и что делать, пока не почувствовала, как по лицу медленно потекли слезы.

- Тьфу ты! - опять взорвался Ашот. - Держи себя в руках, дорогая, это очень опасный и никому не нужный драматизм! Карен, да войди ты наконец в комнату! И сядь! И ты тоже, рыжая! Ну почему я все должен делать сам?! Даже в мелочах!

- Почему же только ты, папа? - усмехнулся краешком губ Карен. - Я тоже довольно давно все делаю сам...

Отец и сын переглянулись.

- Мне нужны деньги, папа, - бесстрастно сообщил Карен. - Я собираюсь по твоему совету увезти Лесю, дети будут у вас, либо у Глеба Иваныча. Всего один месяц.

Ашот кивнул, не в силах подавить счастливую улыбку сумасшедшего.

- Куда ты хочешь поехать?

- А это мы сейчас с тобой обсудим, - Карен повернулся к матери. - Мама, ты не возражаешь против двоих детей?

- Нет, ну что ты, конечно, нет! - пролепетала обреванная Маргарита.

- Вот и прекрасно! - заключил Карен и хлопнул себя ладонями по коленям. - Значит, все будет чудесно как всегда!

Весенняя дорога была слишком мокрой и опасной. Гриша ехал осторожно, сочувственно поглядывая в зеркало на засыпающего на заднем сиденье Карена.

- Ты спишь? - негромко спросил, повернувшись к сыну Джангиров.

Ноющая жалость к мальчику захлестывала его, не отпуская ни на минуту.

- Ну, зачем ты поехал меня провожать, папа? - сонно и недовольно пробормотал Карен. - Разве Гриша без тебя не справится с рулем?

- Мне просто захотелось прокатиться с тобой, - извиняющимся тоном сказал Ашот. - Не сердись. Я поднимусь к тебе ненадолго узнать, как там Олеся.

- Хорошо, - невразумительно согласился сын, утыкаясь на повороте носом прямо в колени.

Ветер рванулся в открытое окно и разметал его волосы.

- Не торопись, Гриша, - пробормотал журналист.

Перед его глазами снова мчался красный "рено"... Весеннее шоссе было слишком мокрым и опасным. Мэри торопилась на свидание к Ашоту.

13

Над Москвой висело неправдоподобно синее небо. Карен, насвистывая, поднялся в квартиру и открыл дверь. Его встретила привычная тишина. Детей увез к себе отец. Олеся по обыкновению лежала, закинув руки за голову. Карен вошел в спальню и опустился на пол возле кровати. Олеся взглянула безучастно и равнодушно, словно сквозь него, и безразлично отвернулась.

- Попробуй собраться, Леся! - невозмутимо предложил Карен. - И встань, наконец. Во всяком случае, ты должна сейчас меня выслушать: сообщение, на мой взгляд, очень интересное!

Олеся не шевельнулась. Карен начал закипать. Он проклинал в душе ни в чем не повинную Мэри: все из-за нее! Неслучайно Карен всегда терпеть не мог развязную манекенщицу! Он взял в руки лицо Олеси и насильно повернул к себе.

- Вот так значительно лучше. Смотри, пожалуйста, на меня! И слушай: вот, видишь, это билеты на самолет! Через два дня мы с тобой улетаем на месяц в Италию. Рим, Милан, Венеция ... Похоже, мы там еще не были. Поэтому нужно сложить вещи в дорогу и, наверное, кое-что купить. В чем ты будешь очаровывать итальянцев? Так что вставай, Леся, и принимайся за дело! Хватит тебе валяться!

Олеся ничего не отвечала, но мальчик подметил слабый проблеск интереса в светлых глазах. Карен поднялся и, насвистывая, открыл шкаф.

- Да-а, - протянул он, - похоже, я во всех отношениях прав!.. Что тут у тебя творится, боюсь, за два дня нам не управиться! Но менять билеты не хочется. В конце концов, ты можешь купить себе что-нибудь и там. - Карен покосился на Олесю. Она автоматически провела ладонью по волосам, словно хотела их пригладить. - А главное, - вдохновенно продолжал развивать свою мысль Карен, - это шляпки. Ты всегда любила их до страсти! Сколько их у тебя: четырнадцать или шестнадцать? Я малость подзабыл. Летом, в жару, где-нибудь на Сицилии, представляешь, такая огромная соломенная шляпа с большими полями и экзотическим цветком. А тут все ленты, ленты! - Карен выразительно, артистически изобразил на себе прекрасную шляпу. - Потом тебе необходим новый сарафан, шорты, майки... Короче, если ты немедленно не встанешь и не разберешься в своем барахле, я ни за что не отвечаю! Тряпки - это по твоей части, и если ты потом начнешь в Италии ныть, что тебе не в чем ходить, я никаких упреков не приму! Заранее снимаю с себя всякую ответственность! Тебе все ясно? Деньги на столе!

Карен повернулся и, не глядя больше на Олесю, вышел из спальни. В нем явно погибал великий актер. Он сел в гостиной и спокойно развернул газету. Вчера они разработали и обговорили с отцом все детали сегодняшнего плана действий. Идея выглядела безупречной. Карен терпеливо ждал, перечитывая одну и ту же заметку в третий раз. Он не улавливал в ней ни малейшего смысла. Легкий шорох за спиной и слабые, неуверенные шаги. Какой же умный у него отец!

- Карен! - прошелестела в дверях Олеся. - А ты поедешь со мной в магазин?

Карен спокойно и аккуратно, никуда не торопясь, сложил газету и отложил ее в сторону. И только после этого поднял глаза на Олесю. До чего она бледная, худенькая, почти совсем бесплотная в мятом старом халатике, запахнутом кое-как! Как бы она снова не свалилась...

- Ты встала? И даже сама оделась? Явный прогресс! Давай сначала позавтракаем, а потом поедем по магазинам. Я, наконец, отремонтировал твою классную машину, и она еще кое на что может пригодиться. Сядь, пожалуйста! - Он с беспокойством проследил ее долгий путь до кресла, но не двинулся с места, чтобы ей помочь. Нет, все-таки дошла... - Ты будешь завтракать в халате?

Больше всего ему сейчас хотелось схватить ее и больно прижать к себе, зацеловать всю, с головы до маленьких босых ног с облупившимся лаком на ногтях.

- Я сначала пойду в ванную, - слабым голоском доложила Олеся.

И она нерешительно взглянула на него, крепко сжав влажные от пота ладошки. Карен поколебался мгновение. Он уже привык ей помогать, опекать, провожать... Превратился в сиделку, в няньку и давно не реагировал на Олесю как на женщину. Да и она уже мало напоминала прекрасный пол с ее восковой неподвижной фигуркой и отсутствием эмоций.

- Валяй! - уверенно заявил Карен. - На всякий случай, я буду рядом и услышу, если ты позовешь.

Сегодня с утра его мучило навязчивое желание, от которого невозможно избавиться без Олеси. Но рассчитывать на нее не приходится. Достаточно только взглянуть. Значит, нужно обо всем забыть.

Она встала, постояла немного, как бы привыкая к устойчивости паркета. Потом, покачиваясь, побрела в сторону ванной. Карен постарался не обернуться ей вслед. Пусть идет сама! И дойдет наконец!

Олеся осторожно закрыла за собой дверь ванной. План сработал. Карен встал и начал собирать на стол: уже давно пора было завтракать.

Провожал их старший Джангиров. С удовольствием осмотрев Олесю, он подмигнул сыну, ловко забрасывавшему вещи в багажник. Карен улыбнулся.

- Как там детвора?

- Развлекает Маргариту, - коротко ответил Ашот. - Скоро и мы уедем вслед за вами. Я думаю, через неделю, мне нужно здесь еще кое-что закончить.

Он подождал, пока сядут Олеся и Карен, и захлопнул за собой дверцу. Машина двинулась в аэропорт.

- Да, знаешь, папа, - между прочим сообщил Карен, - мы с Олесей вчера зарегистрировались и теперь будем жить по бумаге, а не по любви. Твоих денег хватило в обрез!

И он засмеялся. Джангиров-старший судорожно глотнул. Он давно ждал такого известия и все же оказался к нему не готовым. Круг замкнулся. С его мальчиком соскучиться невозможно.

- Поздравляю вас... А почему ты все сделал тайно? Мы могли бы вместе отметить это событие!

- Отметим, когда вернемся, - равнодушно перекатывая во рту жвачку, отозвался Карен. - А сейчас у нас будет свадебное путешествие! Мне так захотелось! Леся была просто бесподобна! Она стала самой очаровательной невестой России за последние четыре столетия. Мы купили ей потрясающее платье за безумные деньги - учти, пожалуйста, папа! - настоящее диво! Увидишь - остолбенеешь! К сожалению, она категорически отказалась надеть его в дорогу. Очевидно, подозревала, что увидев ее в подвенечном наряде, пилот не сможет поднять в воздух самолет.