Людмила Сурская - Где спряталась ложь? Страница 49

— Ма, а что, давай, скатаем… Рождество как ни как. Встряхнёшься немножко, а то со своей работой белого света не видишь. На лыжи ты, конечно, не рискнёшь встать, но на санках накатаешься запросто. Будет куда выплеснуть эмоции.

— Как скажете. — Отмахнулась от иронии отпрыска Лена. — Только плачу я.

Никита, как водится, открыл рот, опять со своей песней о том, что это его идея, но Данька достал его колено под столом ногой. Прося помалкивать. На том и порешили.

Собрались за несколько часов. Никита даже успел вызвонить пансионат, заказав номера. У него в Карпатах приличное поместье, но вести туда Лену опасно. Насторожится и наверняка не поверит в наспех придуманную сказку. Придётся пожить в пансионате. Оставив все ключи дома, закрыли одним, тем, что был у Никиты, и отправились в путь. За рулём поехал Вася, а на переднем сидении рядом с ним опять восседал Санёк. Никита на вопросительный взгляд Лены среагировал моментально, сказав, что, мол, ребятам тоже покататься хочется. Данька ухмыляясь отворачивался. А ещё он старательно косился в окно, когда Никита целовал мать. В его голове такая картина никак не желала укладываться. Скрашивая дорогу, много травил всяких баек, тем более что Никита, занятый объятиями с Леной, не портил ему насмешками аппетит. Пусть тешится, калякает себе! На заправочной станции тщательно проверили машину: уровень бензина, масла, коробку передач, тормоза, аккумулятор и они отправились в дорогу. Давно такой зимы не было. Но прошли весь провьюженный путь отлично. Хотя снег вихрем перелетал через шоссе и уносился, не успевая нанести сугробы. Ощущение было такое, будто машину стремительно окутывал туман или она пробивалась сквозь дымовую завесу. Останавливались пару раз: заправить машину и перекусить в ресторанчике рядом с заправочной. Добрались на место поздно вечером. За дорогу Лена так успела устать, что предстоящая сказка сильно поблекла в её глазах. Правда Данька не обманул, снега выше крыши и весь, аж до рези в глазах белый. Звёзды усыпали не только небо, но и висели шарами в сосновых гущах, а месяц хитро улыбаясь, бежал себе не оглядываясь вперёд. И немного усталую Лену обступило благодушие. "Не так уж и плохо! Новый год провели в ресторане, а Рождество вполне может получиться экзотичным здесь. В этих местах наверняка сберегли исконные традиции празднования. Так что, будем надеяться, с дидухами, колядками и карнавальными шествиями проблем не будет". Машина свернула по стрелке, где было выведено украинскими и английскими буквами Славское — это горы и снег. К тому же хороший отрыв от цивилизации, а ещё, как выяснилось, свежего воздуха хоть задышись. Заняли сразу два номера. В одном двуместном разместились Лена с Никитой, в другом охрана и Данька. Передохнув и приняв душ, отправились в столовую. Лена опять удовлетворённо посмотрела на Даньку, не обманул, кухня не хуже домашней. Погадав чем заняться, решили пойти на "Рождественский вечер", посмотреть, что это такое и потанцевать. Данька одобрил. За полночь расползлись по номерам. Никита разбирал постель, а она, приоткрыв портьеру, смотрела на снег, мелкие снежинки плавно кружились в зябком свете ночных фонарей…

Лене казалось, что она только расспалась, а сын уже барабанит в дверь. Шаловливое утреннее солнышко щекотало щёки. Нежится в постелях, даже в объятиях друг друга, было кощунством. Позавтракав, кто блинами с мясом и сыром, кто варениками с картошкой и капустой, запив приличным кофе, отправились на трассу. Когда вышли на улицу, она немного расстроилась. Ночью, это всё выглядело романтичнее. Утром тоже неплохо. А сейчас в небе висели низкие тучи, и стояла какая-то промозглая погода. Она скорчила мину. Никита с Данькой сделали вид, что не заметили её актёрского мастерства. Её это ещё больше обидело и она надув губы, проскрипела:

— Куда вы меня обормоты привезли?

Они переглянулись. Данька хихикая отвернулся, а Никита, обняв, терпеливо сказал:

— Давай ты не будешь торопиться с выводами. Потерпи и доверься нам.

Очень хотелось огрызнуться: "Уже доверилась". Но Лена благоразумно заткнулась с капризами: "Чай не девочка глупенькая". На машине подъехали к лифтам. Около них толпились лыжники в полном снаряжении. Но были и такие как она любители. Сели в подвесную кабину подъёмника. Сработал автомат, двери закрылись. Кабинка поползла вверх. Данька, ухмыляясь, комментировал, что вот, мол, маменька, обрати внимание, поднимаемся по канатной дороге. Умник, как будто она сама не соображает. Так и норовит при Никите поддеть. Правда тот спокоен, как танк и не обращает на всё это его мельтешение внимание. Внизу проплывали накрытые снежным покрывалом леса с белыми проплешинами. Торчали острые пики елей и горные вершины поражали своим спокойствием и красотой. Но отчего-то навеяло одиночеством и пустотой. Стало немножко не по себе, жутковато. Лена обняла Никиту и притулилась к его надёжному боку. Он всё понял. Улыбнулся, и обняв её сильнее, прижал к себе. Все сомнения, страхи улетучились. Яркое солнце ударило в глаза. Ничего себе! Солнце было повсюду. Серебряными капельками блестел снег. Такое чувство, что по нему рассыпали бисер. Лена, как не упиралась, а Кушнир отвёл её на трассу для «чайников», взял напрокат лыжи и нанял инструктора.

— Учись, не дрейфь, позже в более экзотичное место поедем.

— Ты издеваешься?

Какое к лешему "другое место" это бы пережить. Никита, посмеиваясь, поцеловал в её сердито сцепленные губы: «Злючка». Лена позлилась его упорству, перекрестилась для надёжности и, встав на лыжи, принялась учиться. К тому же стыдно пасовать перед многочисленными детьми, которые со смехом наблюдали за ней. "Ничего, осилю. Не боги горшки обжигали". Здесь даже самые маленькие без страха спускались с пологих возвышенностей. Никита был прав, вскоре ей очень даже ничего, понравилось. Правда, когда приходится думать только о том, как правильно держать ноги, чтоб не убиться, то не успеваешь рассмотреть как всё вокруг красиво. Но она понимает, что на получения удовольствия нужен опыт и время. У неё довольно-таки быстро и удачно получилось спускаться по некрутым склонам. Этим и занялась. Приговор себе она вынесла быстро: кататься безусловно будет, но крутой лыжницы из неё не получится. Устав, выпила чашечку горячего кофе. Которым потчевали тут же. Постояла обдуваемая ветерком, подставив солнышку лицо и упиваясь обманчивым чувством свободы, призрачной возможностью оттолкнуться от вяжущей ноги земли и подняться в небо, проплыть, над верхушками деревьев, по подобию растрёпанных облаков. Помечтала, вздохнула: "Ах эти фантазии, мешающие жить! Уже полжизни профантазировала" И решила вернуться вниз одна. Никита с Данькой, пристроив её, ушли на трассу для продвинутых. Почему бы и нет, по вьющейся по склону тропиночке прогуляться до пансионата, одно удовольствие. Как не ворчал в телефон Никита, чтоб шла на подъёмник, принципиально потопала ногами. Её обогнала, смеясь и толкаясь молодёжь. "Альтернативы молодости нет". — Тут же подумалось ей. Лене вспомнились свои цветущие годы, и немного взгрустнулось. Так же купали друг друга в сугробах и визжали. Строили снежные крепости и беззаботно порхали. Сейчас кажется, что это было тысячу лет тому назад. Почему она так быстро проходит. Столько много лет ждёшь её, а она раз и нет её, и невесёлым отражением глядит на тебя из зеркала почти сорокалетняя усталая баба. А ведь в их годы женщины такого возраста казались ей старыми тётками и про какую-то там любовь в их возрасте, было просто смешно думать. И вот ей скоро будет сорок, а она не хочет думать о них. И это всё перевернул вверх ногами Никита. До него было предсказуемо и понятно. Она носила длинные юбки, делала пучок или ракушку и вполне была довольна своим возрастом. Ах, если б ему сейчас в пару её ту 17-юю… Хотя в свои 17 она не подошла бы ему. Ещё глупа и неинтересна. А в 25 затюканная Долговым была уже никакая. Старуха. А Никиту знала всего ничего, а кажется, что всю жизнь. Хотя она о нём ничего не знает. А то, что знает, может быть не правдой. Тропинка обогнула кусты, запорошенные белым ворсистым инеем. "Точно, как кораллы, только белые! — восторженно подумала она, приостанавливаясь около них. — Жаль, нет фотоаппарата, красота неописуемая". Захотелось заорать во всё горло от переполнявших чувств, поделившись ими со всем миром, да так, чтоб попадал снег с деревьев устроив безумный снегопад. Рядом раздался скрип снега и торопливые шаги, она даже не успела оглянуться, как её лицо припечатала огромная снежная рукавица и мужские руки принялись шарить по карманам. Кричать было невозможно рот забит снегом, лицо саднило. Только подумала, что наверняка, двое воришек. Руки, показалось, было четыре. Дальше раскачали и бросили в сугроб лицом. Пока выбралась, никого поблизости уже не было. Страх сменила обида и злость. "Но почему я!" Ощупала себя, всё оказалось на месте. И золотишко, и деньги преспокойно занимали свои места. "Тогда что искали? Неужели опять дискету, хотя могли и ключи от квартиры. Хорошо, что взяли всего одни и они у Никиты. Мужикам ничего не скажу, не буду портить им праздник. К тому же сама виновата, Кушнир предупреждал. Лучше надо поторопиться в номер и привести до их прихода лицо в порядок. Отвратительное зрелище женщина с чёрными подтёками краски под глазами. Паразиты, покупали в сугробе на славу, тушь аж капает". Поразмыслив, решила на трассу назавтра не ходить, а поехать посмотреть Ивано-Франковск.