Елена Звездная - Мертвые игры - 2 Страница 5

- Теперь отложили перья и слушаем внимательно.

Уверена, в этот миг все адепты жадно внимали каждому слову, и только я головы не подняла, но слушала крайне, крайне внимательно.

- 'Акшаратас' - один из базовых ритуалов отступников, ритуалов которые те используют... никода не догадаетесь - в быту.

По группе прошелся удивленный ропот, прекратившийся, едва ректор продолжил.

- Как вам известно, маги-отступники способны жить от трехсот, до четырехсот пятидесяти лет. Возможно и больше, но так как случаев более длительной продолжительности жизни зафиксировано не было, не стану и я делать голословные заявления. Так вот - долгая жизнь, имеет свои плюсы и минусы. Из плюсов - способность к постоянному обучению и совершенствованию, из минусов - неизбежная потеря близких и окружающих. Казалось бы мелочь, но мелочи это то, что формирует нашу реальность, смысл нашего существования, комфорт нашего проживания. То есть, как вы понимаете, мириться с такой 'мелочью' как потеря окружения маги-отступники не пожелали. 'Акшаратас' - один из способов сохранить привычный комфорт, который обеспечивает прислуга.

Теперь никто ничего не говорил, все потрясенно слушали. Особенно я.

- Сомневаюсь, что вы в своей жизни сталкивались с таким неприятным занятием как обучение прислуги, но должен заметить - дело это не простое. Более того, порой проще сделать самому, чем объяснить постороннему человеку, как нужно наводить порядок в магической лаборатории. Не удивительно, что сверхмеры раздражительные и нетерпимые отступники крайне трепетно относились к тем, кому удавалось соответствовать их высоким требованиям. Такую прислугу берегли по мере сил и возможностей, но все люди смертны. Можете представить, какую досаду вызывала у отступников смерть квалифицированных слуг. 'Акшаратас' позволил решить эту проблему самым кардинальным образом. - Ректор сделал небольшую паузу, и продолжил: - Когда слуга или служанка в силу старости лишаются возможности качественно выполнять свою работу, маг-отступник подбирает удовлетворяющее его запросам тело, мужчины или женщины, в зависимости от пола прислуги, и помещает жертву в темное место, лишенное доступа дневного света. Подвал, подземелье, пещера - не имеет значения. Здесь человек находится сорок дней, и содержится в условиях голодания, а главное полнейшего отсутствия воды. Воду в чистом виде жертва не получает, лишь вино с кровью раз в два дня. Цель подобного содержания - ослабить, но не убить и ни в коем случае не нанести вред. В ночь после сорокового дня проводится ритуал - маг, расположив оба обнаженных тела на одной плоскости в соприкосновении друг с другом, использует медную пыль как проводник, для чего натирает ладони, виски, грудь жертв, а затем приступает к переселению душ. Процесс болезненный. Чаще всего старый слуга гибнет сам во время ритуала, в редких случаях магу приходится использовать удушение, а затем происходит естественное - под воздействием магии более сильный дух слуги захватывает молодое тело, вытесняя ослабевший без доступа света дух жертвы.

Он вновь остановился. Пауза была достаточно долгой, после чего лорд Гаэр-аш продолжил:

- С первыми лучами солнца ритуал завершался и маг-отступник получает старого обученного слугу, в новой более молодой и прочной оболочке. Естественно, слугу максимально быстро приводили в норму - питание, режим сна, подпитка магией.

Откуда-то от передних парт донеслось:

- И как долго проживало новое... тело?

Ректор не стал отчитывать за неуместный вопрос, как иные преподаватели, он дал четкий ответ:

- Двадцать-двадцать пять лет. Не больше. Не смотря на все попытки отступников увеличить срок эксплуатации нового тела, есть видимо в человеке что-то такое, что начинает умирать, едва истинная душа изгоняется. Именно поэтому 'Акшаратас' применялся исключительно для решения бытовых вопросов, но никогда для переселения душ тех, кто действительно был крайне дорог отступникам.

В аудитории вновь наступила тишина, все потрясенно осознавали услышанное. Да, некроманты из моей группы и раньше говорили, что лекции ректора потрясающие, но почему так - я поняла лишь сейчас. Гаэр-аш умел вызвать интерес к преподаваемому им предмету.

- Да, поганенькая у этих слуг была 'вечная жизнь', - произнес кто-то от окна.

Смех ректора стал неожиданностью. Мы все удивленно посмотрели на него, даже я решилась оторвать взгляд от конспекта. Глава Некроса прекратил смех, усмехнулся, присел на край стола, и рассказал невероятное:

- Вот действительно поганенький случай был под Тарраком. Дом Меча суров к врагам и обычно те, кто бросают вызов роду Харн не осознают, что эти...- усмешка, явно при воспоминании о гоблинском переводе, - суровые воины не умеют отступать.

Вот после слов про суровость к врагам вся группа улыбалась, читали-то все, но стоило ректору продолжить, улыбки исчезли.

- Так вот, воины дома Меча осадили логово отступника. Действовали профессионально и быстро - почти вся охрана мага была перебита в течение часа, затем воины ворвались в замок. Тарн, - ректор взглянул на Рика, - насколько мне известно, ваш отец участвовал в захвате, не так ли?

Мой сосед величественно кивнул. Гаэр-аш продолжил:

- Так вот, прислуга мага так же была перебита, но раненного мужчину отступник успел увести и скрыть. Ненадолго. Дом Меча не тот противник, которого легко сбить со следа - через четыре дня юная прелестная девушка с лексиконом пьяного матроса была схвачена на ближайшем рынке. Думаю, вы уже догадались кем она была.

Справа от нашей парты раздался осторожный вопрос:

- Тот самый раненный слуга?

- Именно так, - усмехнувшись, подтвердил ректор. - И суть в том, что новые тела отступников обычно зачарованы от боли и магических повреждений, то есть пытать таких слуг практически бесполезно. Если бы не одно но - это было тело юной девушки, красивой и невинной, и вселенный в нее мужчина прекрасно знал, что могут сделать разозленные воины. Так что палачам дома Меча хватило лишь пары непрозрачных намеков, чтобы слуга заговорил. И он выдал все - местоположение скрывшегося, но не имеющего возможность покинуть Таррак мага-отступника, тайные ходы, наличие охранных заклинаний. Абсолютно все.

- Да, - протянул Ревис с первой парты, - оказаться в теле женщины, это действительно погано.

И группа всем составом повернулась, чтобы одарить меня долгим сочувствующим взглядом. Наверное, стоило промолчать, но неожиданно вспылив, я заявила:

- Скажите это своим мамам. Уверена, им будет очень 'приятно'.

- Достаточно! - отрезал лорд Гаэр-аш. - Записывайте.

И лекция продолжилась подробным описанием ритуала, с рисунком требуемого положения тел, магической формулой и скрупулезным внесением схемы повреждения магического фона, которая позволяла определить факт состоявшегося ритуала даже без наличия косвенных улик.

Я записывала машинально, старясь не думать, как однажды вместо старой кухарки Тали, появилась молодая женщина, которая двигалась как прежняя кухарка, готовила все мои любимые десерты и называла меня 'Линни'. А на мои удивленные вопросы следовало 'Так тетушка Тали мне все-все про тебя рассказала, девочка моя, вот я и знаю'. И я верила, потому что чувствовала и любовь, и заботу, и мне было очень приятно, когда женщина время от времени гладила по голове или приходила читать сказки, когда дядя задерживался. Впрочем, в доме Тадора меня любили все, даже садовники с жуткими оборванными ноздрями, которые, как я потом узнала, являются свидетельством осуждения на каторгу. А ведь из них никто не сквернословил, не грубил, не вел себя как преступник. Никто. И никто не остался в доме, после гибели дяди Тадора - когда я появилась там, дом был разграблен и пуст. Но если бы только дом - убежище в горе, доступ к которому так стремились заполучить дознаватели, тоже оказалось безлюдным.

Не стоило предаваться воспоминаниям - после того разговора ректора с дознавателем Нардашем, я старательно гнала прочь все мысли о дяде Тадоре. Абсолютно все. Мне не хотелось думать плохо о единственном человеке, которого я так искренне любила. Единственном, кто любил меня.

Прозвенел звонок. Мы все поднялись, выказывая уважение к преподавателю, и я рухнула на стул, едва дверь хлопнула. И вот тогда я рухнула на стул и закрыла лицо руками. Усталость, опустошенность и горечь накатили разом, отнимая последние силы. Хотелось расплакаться, навзрыд и так, чтобы после слез не осталось никаких эмоций, хотелось спрятаться под одеялом, укрыться с головой и обнять Пауля, который будет тихо и успокаивающе пищать что-то хорошее. Хотелось.

- Риа, - Рик осторожно обнял за плечи, - ты чего? Риа?

На его вопрос Лоргас с передней парты, отозвался веселым:

- Осознала, что девушка и теперь в обоснованном ужасе.

Все загоготали. Наверное, в другое время, я ответила бы хоть что-то, а сейчас не смогла. Повернулась к Рику, уткнувшись лбом в его плечо, и просидела так, пока все не вышли. Сидели мы долго, я, глотая слезы и Рик, просто обнимая меня. Лекция ректора была последней, и опустела не только наша аудитория, пустел и весь корпус - некроманты спешили на ужин.