Владимир Войнович - Малиновый пеликан Страница 5

— Рад снова вас видеть, — сказал он, войдя в палату. — Предпочел бы встретить вас не здесь, но здесь вам тоже будет неплохо. Весь персонал относится к вам с большим почтением и необычайной нежностью. Как себя чувствуете?

— Зачем меня сюда привезли? — в ответ спросил Костя.

Вопросу доктор не удивился.

— Мы всего лишь исполняем наши обязанности.

— В чем они состоят?

— В частности, в том, чтобы удерживать людей от необратимых поступков.

— А почему вы должны меня удерживать? Почему я, взрослый человек, не могу распорядиться собственной жизнью?

— Потому что решение распорядиться таким образом чаще всего возникает под воздействием сиюминутных эмоций, и человек, удержанный от самоубийства, потом бывает благодарен удержавшим. То есть мы предполагаем, что если вас не удержать, вы бы об этом потом пожалели бы, если б смогли.

— Это не мой случай, — сказал Плотников. — Потому что у меня не эмоции, а четкое осознание того, что моя жизнь никакого смысла не имеет. Но вы вряд ли можете меня понять.

— Почему же? — возразил доктор. — Мысль не так уж оригинальна, как вам кажется. Процентов сорок наших пациентов охотно с вами согласятся. Но если вы продлите ваши размышления в эту сторону, то придете к выводу, что если нет смысла в жизни, то в смерти его тем более нет.

— И что из этого следует? — спросил больной, хотя не очень интересовался ответом.

— А из этого следует то, что если нет смысла ни в том, ни в другом, то и вовсе нет смысла в том, чтобы добровольно менять одну бессмыслицу на другую. Причиняя страдания своим близким.

— Я им живой причиняю больше страданий.

По своему образованию и личному опыту доктор знал, что убеждать больного, находящегося в глубокой депрессии, словами в чем бы то ни было, а тем более в том, что смысл жизни есть, бесполезно, что помочь ему могут только лекарства. Тем не менее он втянулся в разговор и, забыв, что он врач, пытался подействовать на больного логикой, тем более что тот постепенно тоже разговорился.

— И вообще, что такое смысл жизни? — говорил доктор мягким задумчивым голосом, как будто впервые обсуждал эту тему и теперь размышлял вслух. — Представление о нем зависит от мировоззрения или даже от настроения. Смысл жизни можно не видеть ни в чем или видеть во всем. Кавказские люди считают, что человек выполнил свое предназначение, если построил дом, родил сына (дочь не в счет) и посадил дерево.

— Дом со временем разрушится, — парировал Костя, — сын и дерево умрут.

— Мы все умрем. Но сын построит другой дом и родит своего сына, а дерево родит другое дерево. Одно умирает, другое рождается, но в целом природа и все ее составные не умирают, а обновляются и продолжаются в следующих поколениях. Так неужели вы думаете, что во все это не внесено никакого смысла?

— Кем он внесен? Богом?

— Да, я забыл, что вы, кажется, атеист. Ну допустим, вы не верите в Бога, но если мы даже возникли просто из пыли, то почему бы не предположить, что и этот процесс состоялся со смыслом. Ведь не может же быть, что наш мир, такой разнообразный, многозвучный и многоцветный, создан и существует без всякого смысла.

— А остальные миры?

— То есть?

— Все мироздание. Весь этот космос — звезды, планеты, безжизненные, пустые, холодные, серые, в их существовании тоже какой-то смысл?

— Безусловно. Вы как физик лучше меня знаете, что вращение в пространстве небесных тел, их расположение относительно друг друга и взаимная привязанность подчинены строгим законам, которые вы, ученые люди, с изумлением открываете. Вы их только открываете, но созданы-то они не вами. Но их создание было же подчинено какому-то смыслу.

— Я в этом сомневаюсь.

— Ну и сомневайтесь сколько угодно, но зачем же руки на себя накладывать? Почему вам просто не поверить своим ощущениям? Тому, что жизнь бывает всякой: скучной, холодной, серой, дождливой и слякотной, но бывают другие периоды, когда солнечно и светло, когда вы открыли что-то невероятное, когда вы любите и любимы, когда вы лежите в засаде и на вас идет олень, красавец вот с такими рогами… Господи, неужели в такие минуты стоит думать о смысле жизни, когда сама жизнь является смыслом жизни?

Спор затянулся. Время от времени в палату заглядывала дежурная медсестра Галя с предложением сделать укольчик. Доктор делал ей знак, она исчезала. Доктор приводил аргументы, больной их отвергал и приводил свои. Оба спорщика были люди умные, образованные. Доводы каждого были убедительны, но и контрдоводы были такими же. В конце концов оба утомились, а тем временем забрезжил рассвет. Доктор спохватился, что прошла целая ночь, а ему утром опять на работу, простился с собеседником и пообещал, что встретятся утром во время обхода. Доктор ушел, больной заснул и спал долго. Проснулся от солнечного света и свежего воздуха. Это санитарка Наталья открыла окно, чтобы проветрить палату. За створками окна была решетка из толстых металлических прутьев, и тень от нее лежала на полу, который мокрой шваброй протирала Наталья. Потом влажной тряпкой она протерла столик в углу, стул и спинку кровати, на которой лежал Костя. Затем встала на стул, чтобы закрыть окно.

— Не надо, — сказал ей Костя.

— Что не надо?

— Не надо закрывать окно.

— Хорошо, — сказала Наталья и вышла.

Костя лежал на кровати, жмурился от слепящего солнца и вдруг понял, что это очень и очень хорошо — ощущать тепло солнечных лучей и вдыхать свежий весенний утренний воздух и слушать заоконные шумы городского движения, чьи-то голоса, стук каблуков, шелест листвы и карканье ворон. Он вспомнил о своей попытке самоубийства и представил себе, что сейчас он был бы не здесь, а в морге, голый и синий на цинковом ложе, и проникший сквозь форточку солнечный луч лежал бы на его безжизненном белом лице. И, на секунду представив себе эту картину, он содрогнулся от ужаса. И подумал, что неужели и правда пришло ему в голову самому добровольно отказаться от жизни, которая так прекрасна во всех своих проявлениях. Он вспомнил ночной разговор с Геннадием Еремеевичем Цымбалюком. Все, что говорил ему доктор, сейчас казалось Косте необычайно мудрым и убедительным. А его собственные возражения глупыми и бессмысленным. Теперь он точно понимал, что смысл жизни неизвестен, но он есть, а если его и нет, то и не нужно. Не надо никакого смысла, надо просто жить, наслаждаясь солнцем, воздухом, природой, цветами, музыкой, любовью, работой, выпивкой, едой и чтением умных книг. Все это он немедленно хотел рассказать Геннадию Еремеевичу и с нетерпением ждал девяти часов утра, когда тот явится с утренним обходом. Но в девять доктор не появился, а около десяти пришла лечащий врач Оксана Габриэлевна. Глаза у нее были заплаканы, и это очень не понравилось пациенту. Ему казалось, что в такое прекрасное утро все должны радоваться жизни и ничего омрачающего радость ни у кого не должно быть. Она смерила давление и спросила, как дела.

Больной сказал:

— Хорошо.

Она, похоже, удивилась и переспросила:

— Хорошо? В каком смысле?

— В том смысле, что я хорошо себя чувствую.

Видимо, его ответ не совпадал с ее ожиданиями, и она решила уточнить:

— А как настроение?

— Приподнятое, — сказал он. — А у вас что-то случилось?

Так он спросил и напрягся, очень не хотелось услышать что-нибудь огорчительное.

Она не ответила и задала свой вопрос:

— Я слышала, вы чуть ли не всю ночь говорили с Геннадием Еремеевичем?

— Да, — охотно поделился больной, — говорили.

— И как он вам показался?

— Не знаю. Может быть, он владеет гипнозом или еще что-то такое. Я никогда не думал, что на меня кто-то может так сильно подействовать словами. А он меня убедил в том, что жизнь чего-то все-таки стоит.

— Кажется, вы убедили его в обратном, — сказала она и пошла к выходу. Уже взявшись за ручку двери, обернулась, встретила вопрошающий Костин взгляд и медленно, отделяя слово от слова, голосом диктора, читающего последние известия, сообщила:

— Геннадий Еремеевич Цымбалюк сегодня утром застрелился в своем кабинете.

Жизнь напрокат

Так что же все-таки наша жизнь? Дар напрасный, дар случайный, или что? Впрочем, это даже не дар, а лизинг, что ли, или даже просто аренда. То, что дается на время. Кому-то на продолжительный срок, а кому-то поменьше. Разумеется, меня как всякого человека занимает неизбежная мысль: а что же будет после, когда Арендатор возьмет свой товар обратно? Некоторые шли дальше. Набоков думал не только о том, что будет, когда его не будет, но и о том, что было, когда его не было. Если я его правильно понял и запомнил, он воспринимал прошлое как смерть до жизни и ставил знак равенства между ней и смертью после. До рождения его не было и после смерти его не стало. Но мне это рассуждение кажется не совсем корректным, потому что между временем до и после есть большая разница. О том, что было до нас, мы с большей или меньшей достоверностью представляем себе, пользуясь археологическими, письменными, а теперь и видеосвидетельствами наших предков. Это дарованная нам память о прошлой жизни. Как вставная флешка в компьютер. А память, это и есть жизнь. Чем больше в ней запомненных событий, тем она кажется нам длиннее.