Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана Страница 5

Клеберг пошел сообщить об увиденном Боксербауму и нашел его в отгороженной столовой, превращенной в студию.

– Посмотри.

Боксербаум показал на большую картину: какая-то королева или аристократка восемнадцатого века в голубом платье с кружевной оторочкой сидела перед фортепьяно, с нотами в руках. Детальность работы просто поражала. Картина была подписана именем Миллиган.

– Слушай, красиво, – признал Клеберг.

Он окинул взглядом выстроенные вдоль стены холсты, кисти, тюбики с краской.

Боксербаум хлопнул себя по лбу.

– Донна Уэст упоминала пятна на руке. Это краска. Он перед этим рисовал.

Никки Миллер тоже посмотрела на картину и вернулась к подозреваемому, который так и сидел на стуле.

– Вы же Миллиган, да?

Он изумленно посмотрел на нее.

– Нет, – буркнул он.

– У вас там красивая картина. Это вы рисовали?

Он кивнул.

– А на ней подпись «Миллиган», – с улыбкой сказала она.

К нему подошел Боксербаум.

– Билл, меня зовут Элиот Боксербаум, я из полиции Университета Огайо. Вы ответите на мои вопросы?

Молчание. Глаза у этого человека не дергались, как говорила Кэрри Драер.

– Ему кто-нибудь права зачитал? – Ответа не последовало, так что Боксербаум достал карточку и объявил Миллигану его права. Чтобы не оставалось сомнений. – Билл, вас обвиняют в похищении девушек из кампуса. Вы готовы обсудить этот вопрос?

Миллиган поднял на него потрясенный взгляд.

– Что такое? Я кому-то сделал плохо?

– Вы уверяли, что кто-то за ними придет. Кто?

– Надеюсь, я никому не сделал больно.

Когда еще один из офицеров пошел в спальню, Миллиган поднял голову.

– Только не пинайте коробку. Взорвется.

– Там бомба? – поспешно спросил Клеберг.

– Она… там…

– Покажете? – попросил Боксербаум.

Миллиган медленно встал и пошел в спальню. Встав у двери, он кивнул в сторону небольшой картонной коробки, стоявшей возле комода. Клеберг остался с ним, а Боксербаум вернулся в гостиную. Остальные офицеры столпились в дверном проеме позади Миллигана. Боксербаум опустился на колени возле коробки. Через отверстие сверху в ней виднелись провода и нечто, похожее на часы.

Он вышел из комнаты и обратился к сержанту Демпси:

– Позвоните в пожарную службу и вызовите команду по обезвреживанию взрывных устройств. Мы с Клебергом вернемся в участок. И отвезем туда Миллигана.

Клеберг сел за руль полицейской машины. Рядом с ним – Роквелл из группы захвата. Боксербаум с Миллиганом, который так ничего и не ответил на вопросы об изнасилованиях, расположились сзади. Билли наклонился вперед, поскольку руки в наручниках завели за спину и ему было неудобно сидеть. При этом он бормотал нечто бессвязное.

– Мой брат Стюарт умер… я сделал кому-то плохо?

– Были ли вы знакомы с кем-то из этих девушек? – спросил Боксербаум. – Знали ли вы медсестру?

– Моя мать работала медсестрой, – промямлил Миллиган.

– Объясните, почему вы выбирали жертв на территории кампуса.

– На меня охотятся немцы…

– Билл, давайте обсудим случившееся. Вас соблазнили длинные черные волосы медсестры?

Миллиган посмотрел на него.

– Вы странный какой-то, – а через время добавил: – Моя сестра жутко разозлится, когда узнает.

Боксербаум сдался.

Приехав в главное полицейское отделение, они провели преступника через служебный вход в кабинет предварительного следствия, расположенный на четвертом этаже. Боксербаум и Клеберг пошли в другую комнату, чтобы помочь Никки Миллер составить письменные показания, необходимые для получения ордера на обыск.

В половине двенадцатого офицер Бессел снова зачитал Миллигану его права и спросил, будет ли он от них отказываться. Миллиган тупо смотрел на него.

Никки Миллер слышала, как Бессел с ним разговаривал.

– Слушай, Билл, ты изнасиловал трех женщин, нам нужны разъяснения.

– Я? – переспросил Миллиган. – Я кому-то навредил? Если я кого-то обидел, прошу прощения.

После чего замолчал.

Бессел повел его на пятый этаж, чтобы снять отпечатки пальцев и сделать фотографии.

Когда они вошли, на них посмотрела женщина в форме. Бессел схватил Миллигана за руку, чтобы снять отпечатки, но тот вдруг резко ее отдернул, словно его испугало это прикосновение, и он попытался защититься, спрятавшись за спину женщины.

– Он боится, – заметила она. Повернувшись к белому как мел и трясущемуся молодому человеку, женщина объяснила мягко, словно ребенку: – Нам надо снять отпечатки пальцев. Ты понимаешь, что это значит?

– Я… не хочу, чтобы он меня трогал.

– Хорошо, – ответила она. – Давай я. Согласен?

Миллиган кивнул и позволил ей провести процедуру.

После чего его сфотографировали, и офицер отвел Билли в камеру предварительного заключения.

Заполнив формуляры, необходимые для получения ордера на обыск, Никки Миллер позвонила судье Уэсту. Узнав о том, какие улики имеются в наличии и насколько срочное это дело, судья попросил ее заехать к нему домой и в двадцать минут второго ночи подписал ордер. Миллер вернулась в Ченинвэй, хотя туман к этому времени стал еще страшнее.

Затем она вызвала оперативно-следственную группу. Группа прибыла на место в два часа пятнадцать минут, Миллер предъявила ордер, и они обыскали квартиру. Вот список вещей, изъятых из квартиры подозреваемого:

КОМОД С ЗЕРКАЛОМ – 343 доллара наличными, солнцезащитные очки, наручники с ключом, кошелек, удостоверения личности на имя Уильяма Симса и Уильяма Миллигана, квитанция на имя Донны Уэст.

ШКАФ – карточки «Мастер Чардж» на имя Донны Уэст и Кэрри Драер, больничное удостоверение Донны Уэст, фотография Полли Ньютон, пистолет 25-го калибра [Tanfoglio Giuseppe] A.R.M.I. [sic], самозарядный с пятью боевыми патронами.

ТУАЛЕТНЫЙ СТОЛИК – лист бумаги 7,6x28 см с именем и адресом Полли Ньютон. Страница из ее записной книжки.

ИЗГОЛОВЬЕ КРОВАТИ – автоматический складной нож, два пакета с порошком.

КОМОД – телефонный счет на имя Миллигана, кобура «Смит-Вессон».

ПОД КРАСНЫМ СТУЛОМ – девятимиллиметровый «Смит-Вессон» с обоймой и шестью боевыми патронами.

ПОД СИДЕНЬЕМ КОРИЧНЕВОГО КРЕСЛА – обойма с пятнадцатью боевыми патронами и полиэтиленовый пакет с пятнадцатью патронами.

Вернувшись в отделение, Никки Миллер передала улики судебному секретарю, заверила их и отнесла в комнату, где хранились вещественные доказательства.

– Для суда этого будет достаточно, – заметила она.

Миллиган сидел в углу камеры съежившись, его сильно трясло. Вдруг послышался негромкий звук, обычно сопровождающий удушье, и он потерял сознание. Через минуту Билли открыл глаза и в крайнем удивлении осмотрел стены, унитаз, нары.

– Боже мой, нет! – закричал он. – Только не это!

Он уселся на пол и тупо уставился в пустоту. Заметил в углу таракана, и лицо его изменилось. Миллиган скрестил ноги, согнулся, сложил руки вместе и опустил на них подбородок, улыбнулся, как малое дитя, и принялся смотреть на бегающих кругами насекомых.

2

Когда через несколько часов за Миллиганом пришли, чтобы перевести его, тот не спал. Его приковали наручниками к огромному черному мужику и цепочку преступников вывели из фойе, вниз по лестнице и через заднюю дверь на стоянку, к фургону, направлявшемуся в окружную тюрьму Франклина.

Фургон доехал до торгового центра Коламбуса – футуристической крепости в самом центре города. Ее массивные бетонные стены без окон поднимались на высоту трех этажей, сходясь к центру. Из третьего этажа росло современное офисное здание. Во внутреннем дворе за всеми наблюдал памятник Бенджамину Франклину.

Фургон въехал в переулок за зданием тюрьмы и остановился перед гаражной дверью из гофрированной стали. Если посмотреть с этого ракурса, тюрьма оказывается в тени высотного здания, к которому пристроена, – окружного суда Франклина.

Дверь поднялась, фургон въехал, и она вновь опустилась. Заключенных в наручниках вывели в закуток между двумя стальными дверями. Всех, кроме одного. Миллиган, которому удалось снять наручники, остался в фургоне.

– Миллиган, выходи, – прокричал офицер. – Сукин сын, насильник херов! Думаешь, мы тут развлекаемся?

– Я тут ни при чем, – сказал чернокожий преступник, к которому ранее был прикован Миллиган. – Богом клянусь, он их просто снял на раз!

Ведущая в тюрьму дверь с шипением поехала вверх, и шестерых преступников загнали в проход между внешней дверью и обнесенной решеткой территорией. Через решетку была видна диспечерская – телеэкраны, компьютерные терминалы, десятки полицейских, и мужчин, и женщин, в серых брюках либо юбках и черных рубашках. Когда внешняя дверь закрылась, открылись внутренние ворота-решетка, и заключенных повели дальше.

В фойе сновали люди в черных рубахах, стучали по клавиатуре компьютерных терминалов. У самого входа стояла женщина с желтым конвертом.