Олег Рой - Барселонская галерея Страница 5

Столь важное в жизни любого мужчины умение досталось ему от отца. Тот всю свою сознательную жизнь был бабником. Впрочем, сказать, что был при этом неверным мужем, было нельзя. Овдовел Георгий Борисович еще молодым мужчиной. Денису было восемь месяцев, когда мама скончалась.

Второй раз Вербовский — старший так и не женился. Впрочем, совсем не потому, что для него были святы воспоминания о первой жене. И не потому, что не хотел приводить чужую женщину в дом, где растет его маленький сын. Это были официальные версии. Но существовала еще и «неофициальная» правда — Георгию Борисовичу нравилось быть свободным, принадлежать не одной-единственной, а всей прекрасной половине человечества сразу. Он обожал, почти боготворил женщин. Всех на свете: блондинок и брюнеток, шатенок и рыжих, натуральных и крашеных, худышек и толстушек, умниц и дурочек, молоденьких и зрелых. Для Дениса так и осталось загадкой, что вообще сподвигло его отца жениться на маме. Судя по сохранившимся фотографиям, она была миловидной, судя по рассказам дедушек и бабушек — приятной женщиной с легким характером. Но такого набора было мало, чтобы ради него Георгий Вербовский добровольно надел себе на шею хомут. Потомок этого труднообъяснимого союза был убежден — что бы ни произошло в жизни папы, на повторный брак тот не решится никогда.

Насчет себя Денис был не так уверен. Жениться ему даже хотелось. Иногда. Почему бы и нет? Женатый мужчина выглядит как-то солиднее. Опять же, хорошая жена — это обеспеченный тыл. Он не задавался вопросом, будет ли обманывать супругу. Для него как-то само собой разумелось, что если уж он решится на столь важный шаг, то выберет очень умную и самостоятельную спутницу, которая не то что не будет против его похождений, а добровольно будет закрывать на них глаза, трезво оценивая ситуацию. И чтоб без лишних ссор и негативных эмоций. В конце концов, брак — это совместный проект. Как в бизнесе. Партнеры создают что-то вместе и стараются делать это хорошо. И никто из них не вправе требовать полной и пожизненной гарантии.

Отчего-то Денис не сомневался, что женщин с подобной установкой немало. И то, что они ему пока не попадались, его совершенно не смущало. Он знал, чего хочет. А когда человек это знает, он застрахован от лишних переживаний и неудач. Не совсем, конечно, но в большей степени — в отличие от тех, кто идет на поводу у чувств и женится по любви. Вроде его школьного друга Олежки Игнатенко.

И что с его любовью стало? Разбилась о первую же неожиданность. Не сразу, правда, через много счастливых лет, но ведь итог-то все равно плачевный. Олька оказалась бесплодной и на этой почве испортила всю семейную жизнь. Сначала сама чуть не свихнулась, потом достала мужа так, что он согласился на развод. Развелись, оба страдают, проблема не решилась, только новые добавились. Кому нужен такой брак? Только не ему. Его союз с практичной и разумной женщиной будет гармоничным от начала и до конца. Дэн Вербовский свято в это верил.

И почему это он, интересно, в последнее время так часто вспоминает Олежку? Не хватает ему его, что ли? Они не виделись и не слышались уже месяца два. Можно сказать, рекордный срок. А всему виной то, что с Игнатенко стало трудно общаться. Он и раньше-то был весь в себе, а теперь и подавно. И совершенно непонятно, чем это вызвано. Неужели продолжает страдать из-за развода, вместо того чтобы вдохнуть полной грудью, оглянуться по сторонам, увидеть, что мир полон прекрасных дам? Хотя для таких, как Олежка, похоже, существует на свете только одна любовь — первая. Игнатенко идеалист, мечтатель и неисправимый романтик. Так думал Дэн, искренне считавший себя циником и реалистом.

Последнюю неделю Денис провел в Барселоне, устроил себе что-то вроде маленького отпуска. Он и предположить не мог, что закадычный друг все это время находился рядом. Впрочем, если бы Дэн встретил Олега на какой-нибудь из узких мощеных улочек каталонской столицы, он бы скорее огорчился. Искрометный, общительный и неутомимый в Москве, здесь Денис Вербовский становился абсолютно другим — философом и созерцателем, ценящим уединение. Эта странная перемена происходила каждый раз, когда он сюда приезжал.

Денис знал, что в Барселону нужно ездить сейчас, в конце апреля. Потом будет поздно. Еще несколько дней — и толпы безумных, галдящих туристов заполнят пляжи и набережные, кафе и бульвары. Они не понимают этот город, не любят его всем сердцем, не считают его лучшим уголком на Земле. Они просто отдыхают. Им не понять, что такое ранним утром, когда чинные барселонские старики рассаживаются в плетеные кресла в предвкушении чтения свежей газеты, когда запах свежемолотого кофе, доносящийся из кафе, еще не смешивается с запахом потных тел, спуститься по Рамбла к морю, на безлюдный пляж и, заняв место поудобнее, неторопливо наблюдать, как восходит солнце… Потом можно постоять немного, глядя на чистейшее морское дно, где резвятся маленькие яркие рыбешки, а затем медленно двинуться обратно. Мимо «живых фигур», неспешно и тщательно раскрашивающих тела и лица; мимо жонглеров, лениво болтающих с загорелыми официантками, и художников, вдохновенно рождающих свои нехитрые, но такие радостные и полные жизни картинки. Нигде в мире нет такого удивительного сочетания умиротворения и пьянящего ощущения постоянного движения, как здесь, в Барселоне.

Такие утренние прогулки существуют только для своих. Денис, естественно, причислял к этой категории и себя. И если вдруг во время утреннего променада на глаза попадались случайные туристы (о, он сразу отличал их), возникало раздражение.

«Вот ведь неймется им, — с неприязнью думал Денис. — Нет, чтоб выспаться, потом спокойно позавтракать в отеле… И чего в такую рань переться на набережную? Не иначе, места занимать, а то потом не хватит. Одно слово — совок. Руссо туристо.»

Сам Денис никогда не считал себя туристом. Он искренне любил этот город. Гораздо больше, чем Москву, в которой родился и прожил всю жизнь. Первопрестольную он до сих пор как следует не изучил, ориентировался в ней, кроме знакомых районов, не очень уверенно, а в некоторых местах, вроде Бирюлева или Печатников, за сорок лет не удосужился побывать. С Барселоной все было иначе. Тут Денис знал чуть ли не каждую улочку и каждое здание. Он выучил историю города так досконально, что мог водить экскурсии, познакомился со многими местными жителями — продавцами, официантами, художниками. Ну и какой же он после этого турист?

Его роман с городом начался давным-давно, когда Дэн был совсем еще мальчишкой, и тоже — благодаря отцу. Георгий Борисович долгие годы работал дирижером в музыкальном театре, почему-то носящем имена Станиславского и Немировича-Данченко, хотя, как известно, оба этих театральных деятеля не имели ничего общего ни с оперой, ни с балетом. Тем не менее театр функционировал вполне успешно и выезжал на зарубежные гастроли. В восемьдесят шестом труппа отправилась в Испанию, и Георгий Борисович взял собой сына. Денис до сих пор не знал, каких трудов стоило отцу выбить для него поездку. В стране уже началась перестройка, но до поднятия железного занавеса оставалось еще несколько лет. То, что чувствовал советский гражданин, оказываясь за кордоном, не поддавалось описанию. Многие сходили с ума от одних магазинов. Денис же к огромному ассортименту товаров остался равнодушен. Ну, почти. Отметил, конечно, что, мол, здорово, нам бы так, но ни в эйфорию, ни в меланхолию впадать не стал. Он всегда умел отделять главное от малозначимого.

Вот барселонские улочки — это да. Каталонцы — это восторг. Какие живые, радостные, неусталые лица, какая пластика в каждом движении, какое гостеприимство и раскрепощенность! Дэн смутно догадывался, что его соотечественникам такое не светит, даже если все рынки и магазины с ломящимися от невиданных яств и шмоток прилавками, как по щучьему велению, перенесутся вдруг в Москву, Ленинград или Свердловск.

За двадцать лет родная страна изменилась, словно за два столетия, а здесь, на теплом берегу, почти все осталось по-прежнему. За исключением некоторых незначительных мелочей и толп российских туристов — шумных, бесцеремонных и неряшливых. Так что летом тут стало находиться просто невозможно. Сплошной стресс для нервной системы. Денис прилетал сюда зимой, поздней осенью и в апреле. В апреле обязательно. Барселона в апреле — это рай. Настроение повышается настолько, что можно даже стерпеть туристов. Особенно туристок. Роман на курорте — вдвойне приятный роман. Денис давно понял эту истину и неоднократно проверял ее на практике.

На этот раз у него завязались амурные отношения с молоденькой продавщицей из «Edro Morago», магазина модной мужской одежды. Она была чудо как хороша, имела мужа (а это, как известно, большой плюс для любовницы) и даже немного знала русский язык. Ее словарного запаса было достаточно, чтобы шептать милые неприличности во время любовных игр, а вот для выяснения отношений речевых оборотов не хватало. Неделя прошла сказочно. Отдых получился великолепный. Впрочем, на этот раз Дэн не только отдыхал, но и решал дела с покупкой скромной недвижимости в любимом уголке земного шара. Сделка завершилась успешно, симпатичная квартира с двумя спальнями, гостиной, террасой и шикарным видом на море была приобретена всего за полмиллиона евро.