Аноним - Дневник Алисы Страница 5

Вдруг я почувствовала, что внутри у меня что-то происходит. Я вспомнила, сообразила, что с того момента, как мы начали пить колу, проиграли уже две или три песни, теперь все смотрели на меня. У меня вспотели ладони, а на шее выступили капельки пота. В комнате стало необычно тихо, Джил встала и задернула шторы. Я подумала: «Они решили меня отравить! Зачем?! Зачем им это нужно?!»

Все тело напряглось – каждая мышца, мне стало страшно, страх душил меня, я задыхалась. Когда я открыла глаза, оказалось, что просто это Билл обнял меня за плечи. Я услышала его голос, который звучал будто записанный на пленку в замедленной скорости, он сказал: «Тебе повезло, не бойся, я позабочусь о тебе, это будет отличное путешествие. Расслабься, ну давай, получай удовольствие, наслаждайся». Он ласково гладил меня по лицу и шее и говорил: «Честное слово, я не допущу, чтобы с тобой Случилось что-нибудь плохое».

Мне показалось, что его слова повторяются снова и снова, как замедленное эхо. Я засмеялась, дико, истерически. Мне показалось это самым забавным и абсурдным из всего, что я когда-либо слышала. Потом я заметила странные, движущиеся по потолку образы. Бил уложил меня, и моя голова покоилась у него на руках, когда я смотрела на эти образы, превращающиеся в цветные воронки из огромных пятен красного, синего и желтого цвета. Я хотела поделиться этой красотой с остальными, но слова были влажными, мокрыми, собирались в капли и имели привкус цвета. Я поднялась и стала ходить, внутри и снаружи я чувствовала легкий холодок. Хотела сказать об этом Биллу, но смогла только засмеяться.

Вскоре промежутки между словами стали такими, что между каждым моим словом успевали проноситься целые эшелоны мыслей. Я поняла, что вспомнила совершенный, истинный, первичный язык, которым пользовались Адам и Ева, но когда попыталась об этом сказать, слова никак не желали соотноситься с моими мыслями. Я их теряла, они ускользали от меня, такие замечательные и бесценные, а их необходимо было сохранить для потомков. Я чувствовала себя ужасно, и наконец я уже не могла говорить и грохнулась обратно на пол, закрыла глаза и буквально погрузилась в музыку. Я чувствовала ее запах, я могла потрогать ее и определить, какая она на ощупь. Никогда со мной не происходило ничего более прекрасного. Я была частью каждого инструмента, буквально частью. У каждой ноты был свой характер и форма, у каждой свой собственный, абсолютно отличающийся от других цвет – отличающийся настолько, что я осознавала место этой ноты во всей композиции прежде, чем прозвучит следующая нота. Мое сознание овладело мудростью веков, но не существовало подходящих слов, чтобы ее выразить.

Я взглянула на журнал на столе, и оказалось, что я вижу его в сотне измерений. Он был так прекрасен, что пришлось закрыть глаза, мне было не вынести этого зрелища. Меня тут же унесло в иную сферу, в другой мир, в другое состояние. Все неслось на меня и от меня, дыхание перехватывало, как при спуске на скоростном лифте. Не могу сказать, что было реальным, а что не реальным. Была ли я книгой, столом, музыкой, или я была частью их, но это и не имело значения; неважно, чем я была, – я чувствовала себя восхитительно! Впервые в жизни я была свободна! Я танцевала, что-то изображала, кривлялась перед целой группой людей и наслаждалась каждым мгновением.

Мои чувства так обострились, что я слышала чье-то дыхание в соседнем доме и чувствовала аромат трехслойного апельсинового, красного и зеленого желе, которое готовили за милю отсюда.

Через какое-то время – мне оно показалось вечностью, – я стала приходить в себя, и ребята начали расходиться. Я спросила у Джил, что произошло, и она сказала, что в десяти из четырнадцати бутылок с колой было ЛСД и (пуговица! пуговица!) никто не знал, кто сегодня улетит. Bay! Рада ли я, что оказалась в числе счастливчиков?

Когда мы добрались до дома бабушки, свет там уже не горел. Джил помогла мне добраться до моей комнаты и раздеться и уложила меня в постель. Я погрузилась в сон, похожий на приступ морской болезни, с ощущением счастья, только слегка мешала головная боль, которая могла быть следствием того, что я долго и сильно смеялась. Все это было забавно. Это было восхитительно! Но не думаю, что попробую еще раз. Я слышала слишком много страшных историй о наркотиках.

Теперь, вспоминая, я понимаю, что должна была догадаться о том, что происходит. Любой идиот бы догадался, но мне эта вечеринка казалась такой загадочной и замечательной, что, наверное, я не вслушивалась, а может, и не хотела вслушиваться; если б я догадалась, в чем тут дело, то испугалась бы до смерти. В общем, я рада, что они так со мной поступили, теперь я могу чувствовать себя свободной и ни в чем не виноватой, и вполне целомудренной, ведь не я приняла это решение. И вообще, все уже позади, и я больше не буду об этом думать.

Дорогой Дневник, два дня пыталась убедить себя, что употребление ЛСД превращает меня в «наркоманку», что ко мне применимы и прочие низкие, грязные и презрительные эпитеты, которые я слышала в адрес ребят, что употребляют ЛСД и другие наркотики, но мне так, так, так интересно, я так хочу попробовать марихуану, только разок, обещаю! Мне просто необходимо убедиться, что все эти разговоры о ней неправда. Все, что я слышала о ЛСД, явно написано несведущими, невежественными людьми вроде моих родителей, которые не знают, о чем говорят. Может, и с марихуаной то же самое. В общем, Джил звонила сегодня утром, она сказала, что на выходные собирается к друзьям, а в понедельник она первым делом позвонит мне.

Я сказала, что отлично, отлично, отлично провела у нее время, и мне показалось, что ей было приятно. Я уверена: если я намекну, что я хочу разок попробовать марихуану, она поймет, а потом я сразу уеду домой и забуду обо всех наркотиках на свете, но так приятно чувствовать себя сведущей и знать, что к чему в этом мире. Конечно, я не хочу, чтобы кто-нибудь про все узнал, придется тебя запереть в металлический ящичек для рыбацких принадлежностей с надежным замком. Нельзя же допустить, чтобы кто-нибудь тебя прочел, особенно теперь! Нет, лучше буду носить тебя с собой, даже в библиотеку, хочу поискать там что-нибудь о наркотиках. Слава богу, что существует каталог, спросить я не решилась бы. А если пойти сейчас, когда библиотека только открылась, мне, наверное, никто не будет мешать.

По дороге в библиотеку встретила Билла. Он пригласил меня вечером к себе. Интересно, что будет? Я исследую абсолютно новый мир, ты даже не представляешь, какие широкие перспективы открываются передо мной. Чувствую себя Алисой в Стране Чудес. Может, Льюис Дж. Кэрролл тоже сидел на наркотиках?

Дорогой мой, близкий мой, милый мой друг, мой Дневник, у меня была самая фантастическая, познавательная и пугающая неделя в жизни. Это было как… Bay! Лучшее, что со мной происходило. Помнишь, я говорила тебе о свидании с Биллом? Ну так вот, в пятницу он познакомил меня с «торпедами», а в воскресенье со «спидом». И то и другое похоже на катание на падающей звезде по Млечному Пути, только в миллион, в триллион раз лучше. «Спид» поначалу немного пугал, потому что Биллу пришлось вколоть его мне прямо в руку. Я так ненавидела уколы, когда лежала в больнице, но тут совсем другое, теперь не могу дождаться, да, не могу дождаться следующего раза. Неудивительно, что он называется speed! Я почти не контролировала себя, на самом деле я бы и не смогла, если б хотела этого, но я и не хотела. Я танцевала так, как и мечтать не может такая зацикленная на себе мышь вроде меня. Я чувствовала себя великолепно, я была свободной, распутной, другой, улучшенной, совершенной представительницей другого, улучшенного, совершенного биологического вида. Это было дико! Это было прекрасно! Правда.

Дорогой Дневник, прошлой ночью у дедушки был небольшой сердечный приступ. Слава богу, это случилось, когда я только собиралась уходить, и оказалось не очень серьезным. Бедная бабушка, это здорово выбило ее из колеи, но внешне она остается спокойной. Они не цеплялись ко мне ни разу со дня моего приезда, и им было так приятно, что я отлично провожу время и что у меня появилось много друзей, и они совсем перестали вмешиваться в мою жизнь. Славные, неиспорченные души! Если б они только знали, что происходит! Брови взлетели бы до макушек!

После приступа дедушке придется провести в постели несколько недель, и мне надо быть очень осторожной, чтобы не создавать лишних проблем, а то меня могут отправить домой. Может, если я стану больше помогать по дому, они даже решат, что я им очень нужна.

Надеюсь, с дедушкой все будет в порядке. Я его так люблю. Я понимаю, что когда-нибудь и он, и бабушка умрут, но, надеюсь, это случится еще очень, очень нескоро. Странно, но до сих пор я никогда не задумывалась о смерти. Наверное, я тоже когда-нибудь умру. Интересно, есть ли жизнь после смерти? Надеюсь, что есть! Но вообще-то не это волнует меня на самом деле. Я знаю, что душа возвращается обратно к Богу и все такое, но мысли о теле, погребенном и гниющем в темной холодной земле, которым кормятся черви, невыносимы. Лучше уж пусть меня кремируют. Да! Пусть. Когда вернусь домой, попрошу маму и папу и ребят, чтобы они меня кремировали после того, как я умру. Хочу быть в этом уверенной. Они сделают, как я попрошу, ведь они такие славные, милые, они такая чудесная и хорошая семья, я люблю их, мне так повезло, что я оказалась с ними. Надо не забыть им опять написать письмо, прямо сегодня. Все время забываю писать, но все, исправлюсь, я просто обязана исправиться! Напишу, что хочу домой, прямо сейчас! Хочу уехать от Билла и Джил и прочих! Не знаю, почему нельзя употреблять наркотики, они такие клевые, и прекрасные, и замечательные, но знаю, что нельзя, и не буду! Никогда. Здесь и сейчас торжественно клянусь, что с этого дня до самой смерти все, кто меня знает, смогут гордиться мной, и тогда я буду гордиться собой!