Джозеф Хеллер - Портрет художника в старости Страница 5
- Категория: Проза / Современная проза
- Автор: Джозеф Хеллер
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 34
- Добавлено: 2018-12-10 01:48:58
Джозеф Хеллер - Портрет художника в старости краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Джозеф Хеллер - Портрет художника в старости» бесплатно полную версию:Роман-завещание Джозефа Хеллера. Роман, изданный уже посмертно. Что это?Философская фантасмагория?Сатира в духе Вуди Аллена на нравы немолодых интеллектуалов?Ироничная литературная игра?А если перед вами — все вышесказанное плюс что-то еще?
Джозеф Хеллер - Портрет художника в старости читать онлайн бесплатно
С тех пор я возненавидела Париса и всех обитателей города Троя. Когда греки-ахейцы поплыли туда на войну, я им помогала, а эта мочалка Афродита взяла сторону Трои.
Мне кажется, я не понимаю мужчин. Почему Зевсу нужны другие женщины, почему он их вожделеет? Теперь я часто сплю одна и, засыпая, вижу разные картины. Как эти женщины чувствуют себя с Зевсом? Сопротивляются, зная, что это Зевс? Или получают удовольствие, когда он берет их? Иногда представляю себя на месте Леды. Наверное, это очень волнующе, когда тебя покрывает огромный лебедь, особенно если сознаешь, что это бог. А случай с Данаей? Мне тоже было бы приятно, если бы Зевс вдруг пролился на меня в нашей спальне золотым дождем. Вот если бы он хоть раз ублаготворил меня таким манером! Но этого не случается. Со мной он не хочет играть в такие игры. И не играет, знает, что не обязательно. Когда он приходит ко мне, у него не находится для меня новой ласки. Он всегда одинаков, всегда тот же самый старый бог.
~~~
Даже неосуществленные, ни во что не воплощенные замыслы сохраняют в глазах профессионального писателя немалую ценность, поглощая часы, дни, недели, прежде чем успевают обнаружить свою несостоятельность и сгинуть в метафизическом тлене. Они глубоко и надежно занимают ум тем, что больше всего хочется делать и во что радостно погружаешься, пока не поднимет смертоносную голову сознание тщетности усилий. Наш автор, разумеется, не позволял себе смотреть подобным образом на то, что он считал своей работой, а иные критики называли его искусством. Убивать время, заполнять его увлечениями и развлечениями для того, чтобы не впасть в хандру, отнюдь не было первостепенным мотивом его творческих порывов, когда он пятьдесят лет назад всерьез взялся за перо, и не является стимулирующим началом теперь.
Однако именно так стала смотреть на вещи, на нынешнюю, самую длительную, вселяющую в него порой панический ужас полосу застоя и неуверенности в собственных силах его теперешняя жена, молчаливая Полли. Конечно, с ним легче, когда он занят, чем-то захвачен, чем когда бездельничает и не находит себе места. Полли давно научилась даже в самых откровенных разговорах не высказывать своего мнения иначе, как соглашаться с мужем, если тот затрагивает больную тему, и никогда не высказывала его за исключением тех нередких случаев, когда забывала молчать. Полли была добрая, обязательная и робкая женщина и больше всего на свете хотела избежать во втором своем замужестве ненужных разногласий и разладов. Перешагнув за пятьдесят и приобретя привлекательную полноту фигуры, к чему склонны многие из нас, входящие в золотые предзакатные годы, она никогда не задумывалась над тем, куда денется, если и этот, второй брак потерпит крушение и завершится разводом.
Моего автора зовут Юджин Порху, потому что я захотел назвать его именно так. Происходит он, видимо, из западноевропейцев или турок, по крови он еврей частично, а может быть, и полностью. Это не играет никакой роли. У него четверо взрослых детей от первых двух браков, но они имеют к данной истории такое же отношение, как внезапно хлынувший ливень за окном, резкий запах жимолости или магнолии, каким повеяло из сада. Где они живут и чем занимаются, нас с вами не касается. Кроме детей, постоянно существуют внуки в неведомом, растущем количестве, которые тоже не примут участия в нашем рассказе, посему и их оставим в покое и в стороне. У Полли есть две взрослые дочери от первого брака, они живут где-то своей жизнью. В доме чище и больше порядка, когда потомки живут где-то своей жизнью, освободив нас от своих проблем и несносных характеров, с какими пришлось бы считаться, будь они рядом.
Последний роман Порху — кое-кто утверждал, что это «наиболее хорошо написанная им вещь» после его дебюта, — был опубликован восемнадцать месяцев назад, когда автору пошел уже семьдесят четвертый год. Рецензенты почти единодушно отозвались о романе уважительно, чем он был разочарован, а расходился он немного лучше, чем предполагалось, чем он тоже был разочарован.
Да, он знавал лучшие времена в начале своей карьеры. Его книги вызывали бурю аплодисментов и завоевывали все большее число поклонников — они-то и продвигали его работы на первые места в списках общенациональных бестселлеров и держали их там почти весь книжный сезон. Все это осталось в далеком прошлом. После радостных треволнений, связанных с появлением сигнального экземпляра, и приятного турне по стране на предмет рекламы американских и зарубежных изданий обычно проходило около года, прежде чем его охватывало неистребимое желание целиком отдаться новой книге, зародыш замысла которой незримо зрел в нем, пока он грелся в лучах удовлетворенного честолюбия от сознания достигнутого успеха. Теперь прошло уже полтора года, а у него не было ни темы, ни сюжета, ни сколько-нибудь отчетливого представления о том, что делать. Временами он сетовал, что ему, как это ни парадоксально, не повезло. Он слишком долго и удачливо жил и писал, слишком долго был на виду. Как и другие сравнимые с ним авторы его поколения, он заработал и выстрадал свою блистательную биографию. Он жаждал положения и успеха, жаждал быть принятым и признанным, а стал… стал привычным и малоинтересным.
В конце концов талант открывают только единожды. И он редко удивляет дважды.
Полли исподтишка наблюдала за мужем, жалела его и себя. Она была привязана к нему сильнее, чем он предполагал, и более всего чувствовала себя на своем месте, когда он пребывал в бодрости и веселии. Она просто не представляла, что бы делала без него. Ее первый муж, самодовольный и высокомерный тип, неожиданно для них обоих достигший головокружительного успеха, со временем сильно переменился. Когда младшая их дочь покинула отчий дом, у него нашлась бездна причин и поводов быть недовольным женщиной, с которой прожил много лет, называть ее — с ее слов — заурядной, стареющей и скучной. Обвинения жалили больно, и она страдала. Как звали того человека, чем он занимался — значения не имеет: он вряд ли еще раз появится на этих страницах. А Полли не сумела взглянуть на вещи со стороны, иначе поняла бы, что всякая мужнина жена, на прагматический взгляд Порху, заурядна и скучна в сравнении с молоденькой вертихвосткой, предметом очередного его увлечения. Что до неприличного намека на возраст, Порху сумел быть образцом учтивости и участия. В начале их интимных отношений он сделал ей чистосердечный комплимент, заявив:
— Знаешь, Полли, ты подмахиваешь, как молодая!
Это были самые лестные слова, какие она когда-либо слышала от джентльмена, — так она думала тогда, так же думает и теперь.
Она и впрямь была молодой, то есть была прежде, ибо замужество и годы поубавили ее былую пылкость, когда она хотела быть под стать сластолюбивому партнеру. Да, замужество и годы порой сказываются на женщинах, часто размышлял он. Верно и то, что она решительно ничем не выделялась, и это было еще одно ее достоинство в его глазах в ту пору. Третий брак и бесчисленное множество романтических связей между ними и одновременно с ними — нет, с него более чем достаточно живых, беззаботных, с броской внешностью женщин.
Едва ли не каждый день она расстраивалась, видя, как он мечется, угнетаемый неспособностью остановиться на чем-нибудь действительно стоящем. Обычная общительная женщина с ровным характером, она давно заметила, что ее шутливо ободряющие замечания вроде: «Ну как, ты еще не закончил новую книгу?» — вызывали у него реакцию прямо противоположную ожидаемой, и поэтому она больше не делала таких замечаний, если только не забывала промолчать. Разговорчивая и добродушная, она всегда хотела сказать гораздо больше, чем ему хотелось слушать, и это часто ставило ее в положение, которое она называла «Уловкой-22»: либо она избегает разговоров с ним о том, чем ей хотелось бы поделиться, и таким образом отказывается от права на свободу слова, либо, утомляя своей болтовней, рискует вызвать в нем раздражение, иногда яростное. И то и другое казалось несправедливым. Я могу привести массу примеров, больше чем необходимо, но вы вскоре перестанете их слушать. И Порху не станет. Ему не доставит радости слушать их снова и снова, а Полли не доставит радости, если подробно их описать. Кроме того, эта книга — о нем, а не о ней, это трактат в форме беллетристики о целой жизни, убитой на сочинительство беллетристики, но Полли могла усмотреть в ней нечто другое.
Порху, бывало, слушал жену, сколько мог, с неподвижным лицом и остекленевшими глазами, как будто вовсе не замечая ее, пока она, спохватившись, не умолкала. Или говорил резко: «Ну и что?» или же: «Зачем ты мне это рассказываешь?» Один из его издевательских тактических приемов заключался в том, чтобы во весь голос рявкнуть: «ЧТО-О?», едва она заговорит, словно любая, самая невинная фраза непростительно и непоправимо нарушает сосредоточенное течение его глубокой мысли. Его неожиданный крик неизменно заставал ее врасплох, она в страхе прикусывала губу. Раскаиваясь, она выдавливала робкое: «Ничего, ничего», а он со злорадным чувством думал, что заработал еще одно очко в семейном единоборстве. Не расслышав как следует, что она говорит из соседней комнаты, он взял за правило не переспрашивать и никогда не переспрашивал — разве что забудется и откликнется.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.