Борис Виан - Сколопендр и планктон Страница 5

В перерывах между танцами Лепренс подражал крику ведьмедя или принимал одиннадцатую часть стакана разбавленного спирта, чтобы не опьянеть слишком быстро.

Майор по-прежнему танцевал с подружкой Зизани, меж тем как Антиох исчез в смежном с танцевальным залом укромном сексодромчике, куда сваливали верхнюю одежду.

Исчез, понятное дело, вместе с Зизани.

Глава IX

Решив, что народ загрустил, один рыжий верзила, который сильно картавил, хотя и откликался на самое что ни на есть американское имя Вилли (или Билли — как когда), вздумал расшевелить присутствующих.

Он остановил проигрыватель, с дьявольской ловкостью выдернув вилку из розетки — хитроумный прием, который Антиох не предусмотрел, — и выскочил на середину зала.

— Для лазнооблазия, — объявил он, — пледлагаю, чтобы каждый спел или лассказал истолию. Не стану плятаться за чужие спины, сам и начну.

Он так картавил, что приходилось по ходу исправлять орфографию.

— Это истолия, — начал он, — об одном малом, у католого был дефект лечи.

— Сельезно? — достаточно громко, чтобы его услышали, спросил Антиох, приоткрыв дверь сексодромчика.

Пробежал некоторый холодок.

— Вплочем, — сказал рыжий, — я ее забыл. Лучше ласскажу длугую. Об одном типе, котолый вошел в заведение, где было написано «Тлактил».

— Тик-так? — переспросил чей-то голос.

— И сплашивает, — продолжил Вилли, не обращая внимания на перебившего: — господин Тлак, можно в вашем тиле подстлелить «цыпочку»? А тот отвечает: «Кулы кончились. Могу пледложить цыплят табака». — «Не надо табака, я не кулю», — говолит пелвый.

И Вилли расхохотался.

Так как анекдот все знали, раздалось лишь несколько вымученных смешков.

— Лаз вам понлавилось, — снова заговорил Вилли, — ласскажу еще. Но потом будет очеледь длугого. Жолжа, наплимел.

Пока Жолж отнекивался, подошедшему Антиоху удалось за его спиной ощупью вставить вилку обратно, и пары снова затанцевали. Вилли уныло пожал плачами и пробормотал:

— Ладно, как хотят. Я только пытался их слегка ластолмошить.

Майор вновь обхватил свою партнершу, а Антиох возвратился в сексодром, где пудрилась печальная Зизани.

Глава X

Прямо посреди Марлийского леса под гевеей сидел Провансаль де Сколопендр и вполголоса ругался почем зря уже битых полчаса, а вполголоса потому, что первые полчаса он ругался во весь голос и у него заклинило левую голосовую связку.

Глава XI

Снова проскользнув в сексодром, Антиох разглядел в углу на куче пальто четыре ноги, на которые прежде не обратил внимания. Эти двое вверху изучали свои видовые различия, измеряя внутренний диаметр по принципу «входит — не входит» в соответствии с рекомендациями Комитета по стандартам.

Колени у девушки были что надо, но на коже рыжий пушок, как отметил, подняв глаза, Антиох. Его покоробил этот резкий цвет, и он целомудренно отвернулся.

Антиох не стал тревожить двух исследователей в области физиологии, прикрывшихся непромокаемым плащом. В конце концов они не делали ничего плохого. Когда же еще приобретать практический навык в естественных науках, как не в этом возрасте?

Антиох помог Зизани привести в порядок съехавшее набок платье, и они как пи в чем не бывало вновь отправились в зал. Да и что особенного…

Майор с мрачным видом стоял около проигрывателя. Подошел Антиох.

— Можешь идти, — проговорил он.

— Ну что, девушка благовоспитанная? — спросил Майор.

— Мало сказать, благовоспитанная, — ответил Антиох. — С большим чувством такта.

— Голову даю на отсечение, что она девственница! — заявил Майор.

— Двадцать минут назад цела была бы твоя голова.

— Не пойму, куда ты клонишь, — сказал Майор. — Ну да ладно. Так ты думаешь, девочка хорошая?

— Не то слово, старик, — уверил его Антиох.

— Думаешь, у меня может выгореть? — с надеждой спросил Майор.

— Ну конечно, старик, — снова уверил его приятель, остановившийся понаблюдать за одной очень стильной парой.

На парне была курчавая шевелюра и лазурного цвета костюм, причем пиджак ниспадал до икр. Три выреза сзади, семь складок, два перекрывавших друг друга хлястика и одна-единственная пуговица. Из-под пиджака едва выглядывали узкие брюки, из них, как из необычных ножен, непристойно выступали икры. Воротник прикрывал уши до самого верха, однако небольшие разрезы с обеих сторон позволяли ушам ходить туда-сюда. Галстук состоял из единственной хитроумно завязанной шелковой нитки, а из верхнего кармана торчал оранжево-сиреневый платок. Такие же горчичного цвета носки, что и у Майора, которые, впрочем, парень носил с куда меньшей элегантностью, утопали в бежевых замшевых ботинках с уймой самых различных дырочек. Стильный парень, ничего не скажешь.

На девице тоже был пиджак, из-под которого самое меньшее на миллиметр торчала широкая плиссированная юбка из маврикийского тарлататана. Девушка была сложена на диво — выпяченный зад так и покачивался на коротких толстых ногах. У нее сильно потели подмышки. Не столь эксцентрично одетая, как ее партнер, — ярко-красная блузка, шелковые темно-коричневые чулки, светло-желтые из свиной кожи туфли на низком каблуке, девять позолоченных браслетов на левом запястье и кольцо в носу — она не так бросалась в глаза.

Его имя было Александр, прозвище — Коко. Ее — Жаклин, прозвище — тоже Коко.

Коко хватал партнершу за левую лодыжку, ловко раскручивал Коко в воздухе и приземлял ее на свое левое колено, затем переносил правую ногу через голову Коко, быстро опускал, и партнерша, уже стоя, тыкалась лицом в спину Коко. Потом он внезапно резко опрокидывался, делал мостик и, просунув голову между ляжек девицы, быстро вставал, приподнимая ее над полом, девица летела головой вперед между его ног, в результате чего он возвращался в прежнее положение: спиной к подружке. Поворачиваясь к девице, он издавал пронзительное «йе!», махал указательным пальцем, делал три шага назад, четыре вперед, одиннадцать в сторону, шесть кружась, два на брюхе, и все начиналось сызнова. Пот с обоих лил ручьями, плясали они самозабвенно, слегка взволнованные всеобщим вниманием и тем оттенком уважения, которое читалось на лицах восхищенных зрителей. Стильные, очень стильные ребята, что и говорить.

Антиох с сожалением вздохнул — он был слишком стар для подобных кульбитов, да и трусы у него держались на честном слове.

Он вновь обратился к Майору:

— Почему ты ее не пригласишь?

— Никак не решусь, — ответил Майор. — Поджилки трясутся. Уж больно она хороша.

Антиох подошел к девушке, в ее больших подведенных глазах сверкнула радость.

— Знаешь, — сказал он, — тебе надо потанцевать с Майором, он в тебе души ие чает.

— Чего ради ты мне ЭТО говоришь! — заволновалась Зизани.

— Уверяю тебя, так будет лучше. Он очень милый человек, денег у него куры не клюют, и потом он круглый идиот, лучшего мужа днем с огнем не сыщешь.

— Как? Я еще и замуж за него должна выйти?

— Ну разумеется! — без тени сомнения на лице произнес Антиох.

Глава XII

Решивший наконец подняться на ноги Провансаль приближался к дому Майора. Ему оставалось одолеть не больше девяти километров восьмисот метров. Ныла левая нога. Ей приходилось туго, так как портной Провансаля всегда считал, что у его клиента нормальное телосложение.

До Версаля Провансаль добрался незадолго до половины седьмого, выгадав десять минут по сравнению с пешим путем за счет хитроумных пересадок из одного серо-голубого трамвайчика в другой. Он кипел от гнева.

Последний трамвайчик высадил его недалеко от знаменитого Пикардийского холма.

Он попытался поймать машину. Завидев маленькую, в три лошадиные силы, ветхую «забралину» с толстой дамой за рулем, он в отчаянии воздел руки вверх. «Забрал ина» затормозила.

— Спасибо, мадам, — сказал Провансаль. — Вы случаем через Виль-д'Авриль не проезжаете?

— Нет, месье, — ответила дама. — На кой мне Виль-д'Авриль, если я здешняя?

— И то правда, мадам, — согласился Провансаль. Скрепя сердце он поперся дальше.

Через сотню метров, одолев лишь треть склона, он тяжело задышал. Потом вновь остановился.

Проехала еще одна машина, «дюгеслин» модели 1905 года с радиаторными клапанами и разбитым задним мостом.

Она затормозила менее чем в метре от Провансаля (дорога шла в гору), и из окна высунулся старик с окладистой бородой.

Не успел Провансаль закинуть удочку, как тот сказал:

— Давайте, молодой человек, садитесь: только ручку поверните немного вперед.

Минут двенадцать Провансаль вертел ручку, а когда ему наконец удалось открыть дверцу, машина рванула с места. Старик сумел ее остановить лишь на самом верху холма.