Михаил Барщевский - В перерывах суеты Страница 5

Стал Миша отнекиваться, но «старший товарищ» рыкнул: «Кончай из себя девочку строить! И вообще, ты что, на мое место метишь?» Пришлось Мише с ходу ретироваться. Вот чего он точно не хотел, это чтобы «батя» даже в шутку такое говорил. А он, казалось, и не очень-то шутил.

Сначала Михал Михалычу Леша позвонил сам. Начал запанибратски:

— Привет, коллега! Ну что, вместе будем теперь преступников ловить?

— Здравствуйте, Алексей Эдуардович! — прохладно отозвался новый прокурор района. — Преступников ловить будем. Всех.

— Может, подъеду, познакомимся?

— Это хорошо бы. Только, — Миша замялся, — только, знаете, давайте так сделаем. Тут на вас жалоба есть. На недозволенные методы ведения следствия. Надеюсь, необоснованная. Давайте я ее проверю, закрою, а потом мы с вами и лично познакомимся.

— Так сказать, на свободу с чистой совестью? — не к месту брякнул Леша.

— А она у вас чистая? — Голос Миши стал прокурорским не по должности, а по интонации.

— В данном случае — точно. А вообще, Михал Михалыч, сами понимаете, наша работа не всегда стерильная, как в больнице. Всяко случиться может. Поможете?

— А вот этого не обещаю.

Леше разговор не понравился. Но особенно разгорячился Жеглов, когда узнал, что новый прокурор ничего лучше не придумал, как поднять все ранее закрытые на него проверочные дела. Друзья из районной прокуратуры «стукнули» сразу.

Леша бросился к начальнику УВД: «Выручай!» Тот позвонил Попову. От ворот поворот. Позвонил его бывшему шефу. Тот наотрез отказался о чем-либо Мишу просить. Во-первых, все равно бесполезно. Во-вторых, только хуже может быть.

Попов «копать» начал по-настоящему. Стал вызывать всех, кто на Лешу за последние два года жалобы строчил. До того дошел, что одного придурка из колонии этапировал в Москву для допроса.

Леше докладывали про каждый шаг «нового», так что иллюзий он себе никаких не строил. Притом хорошо знал, что рыльце у него ох в каком пушку! Но он же за правое дело боролся, в конце-то концов!

Чем больше Михал Михалыч «въезжал» в дела Жеглова, тем чаще ему вспоминался образ удалого милиционера послевоенных лет, мастерски сыгранный его любимым Высоцким. Но странная вещь, воспринимал он реального Жеглова не как продолжателя дела Жеглова киношного, а как его антипода, как человека, порочащего светлую фамилию. Хотя, если разобраться, пытался урезонить себя Миша, на самом-то деле оба они «не за белых, а за красных». Только тот Жеглов обижал киноперсонажи, а этот — простых беззащитных реальных людей.

Но парень явно не дурак. Этот без борьбы не сдастся. С этим надо ухо востро держать...

Леша Жеглов понял — жареным запахло всерьез. «Ну что ж, чистюля, сам виноват! Святоша поганый! Ты первый начал!» — уже не раз заводил себя Леша. Особенно тетешкаться с Поповым он не собирался. Это на войне два раза в одну воронку снаряд не падает. А здесь... Прошлого прокурора сняли за взятки, так и в нечистоплотность нового по инерции легко поверят!

Жеглов снял трубку и набрал номер Попова.

Миша к встрече с Жегловым уже был готов. Он, конечно, может его засадить по самый небалуй. Но парень вроде на руку хоть и скор, но чист. Никаких свидетельств мздоимства за Жегловым не обнаружилось. Михал Михалыч решил, что предложит Жеглову тихо уйти. По крайней мере, из его района.

Жеглов встретился с коллегами из ФСБ. В последнее время былой антагонизм между ведомствами стаял. Даром, что ли, все нынешнее милицейское начальство — бывшие комитетчики?

Ребята с радостью согласились помочь. Взять с поличным прокурора района, да еще в Москве, это у них наверху точно понравится. А то Генеральный прокурор что-то слишком часто на их ведомство стал свое хайло разевать!

Молоденький милицейский следователь Петя Сашкин, заваленный делами, замотанный, задерганный, проштрафился весьма прилично. По одному арестантскому делу срок заключения закончился вчера, а вспомнил он об этом только сегодня! Хорошо еще, что в следственных изоляторах три дня «накидывали» на задержку почты.

Сашкин напросился на прием к прокурору района, надеясь выпросить продление срока задним числом. Уверен был, что получит. Ведь не с пустыми руками шел. Не зря же ему повезло подслушать разговор Жеглова с начфином о выдаче двадцати тысяч долларов на «контрольную закупку» чиновника-взяточника. Петя хоть и молоденький был, но сомнений, кто этот чиновник, у него не возникло.

За такую информацию ему прокурор не только срок продлит, а... Что «а», Петя никак придумать не мог.

Прокурор хоть и сказал: «Не верю. Думаю, перепутали вы что-то!», но видно было, что и поверил, и выводы сделал. Однако, продлив-таки задним числом срок, предупредил — в первый и последний раз. Явно не шутил.

Михал Михалыч сидел у себя в кабинете. Телефон отключил, просто снял трубку и положил рядом. Секретаршу предупредил — никого к нему не пускать. Снял форменный пиджак, что делал редко, повесил на спинку кресла.

По старой привычке стал рисовать на бумаге кружочки, соединяя их линиями, перечеркивая их, делая двойными, — помогало думать. Ситуация складывалась непростая.

Отступать Миша не хотел. Он этого Жеглова «дожмет». Но и идти с открытым забралом на опытного оперативника — глупость несусветная.

Хочет устроить провокацию с дачей взятки? Ладно, это, может, и хорошо. Бумеранг бы устроить!..

Миша вспомнил историю своего бывшего шефа. Молоденькому тогда следователю один подследственный решил нагадить. Все как и сейчас — узнал об этом следователь и решил наказать провокатора. Договорился с братом, что тот в назначенное время будет под окном его кабинета ждать на мотоцикле. Провокатор вошел, передал деньги, а молодой следователь тут же, в одно касание, их в форточку выбросил. Брат деньги схватил и «по газам». Когда оперативники в кабинет следователя влетели, тот только рассмеялся. Провокатор кричит: «Быстрее! На улицу! Он деньги выбросил!» Но пойди поймай мотоциклиста в городе... И денежки тю-тю, и провокация не удалась!

Беда только в том, что эта история чуть ли не в учебники вошла. Знали ее все оперативники и следователи. Так что повторить не удастся...

А свои мозги на что?

Лешу звонок прокурора не столько удивил, сколько обрадовал. Парень, кажись, пошел на попятный, да еще не без выгоды для себя. Но поздно! «Хочешь, чтобы я зашел? Спрашиваешь, буду ли я благодарен? Хорошо, зайду! И так, блин, отблагодарю, что до конца жизни не забудешь! Сам виноват, гад!»

Леша Жеглов с радостной улыбкой на устах вошел в кабинет Михал Михалыча Попова на три минуты позже назначенного времени. Миша встретил его неприветливо, встал из-за стола и с ходу спросил:

— Деньги принес?

— Принес!

— Пошли! — Попов, увлекая за собой Жеглова, направился в зал совещаний, примыкавший к кабинету.

«Фээсбэшники — ребята толковые, сообразят, что делать!» — успокоил себя Леша.

В зале совещаний собрался практически весь состав районной прокуратуры. Вплоть до уборщицы. Как только Попов с Жегловым вошли в набитую стоящими и сидящими людьми комнату, Попов громко скомандовал:

— Давай деньги!

— Во-о-от.., — удивленно протянул Жеглов две пачки стодолларовых купюр. Такого поворота он никак не ждал. Растерялся. Ему бы, старому оперативнику, сообразить, как крутануться, а он «повелся»...

Попов быстро взял деньги, передал своему заму и распорядился: «Подели между всеми! Поровну!» И... пустился в пляс. Он танцевал вприсядку, похлопывая себя по ногам, по коленям, отбивал чечетку, взмахивая руками и кружа вокруг кресла председательствующего, как вокруг партнерши.

Ошарашенный Жеглов, ничего не понимая, хлопал глазами. Смеющаяся публика радостно била в ладоши, в такт, присвистывая и покрикивая, помогая своему шефу исполнить номер по высшему разряду.

В зал вломились люди в масках. Человек десять. Следом оператор с телекамерой и мужик в прокурорской форме с генеральскими погонами — явно представитель Генеральной. Вломились и застыли! Такого поворота сюжета они явно не ждали. Только оператор по инерции включился в работу, ради которой его позвали: спокойно запечатлевал происходящее.

Следователь ФСБ, которому поручили разобраться во всем этом деле, готов был взвыть от бессилия.

Все сотрудники районной прокуратуры в один голос заявили: их срочно собрали в зал совещаний, предупредив, что новый прокурор обещал на пари перед ними сплясать. Более того, сумму пари обещано разделить между всеми. Кто-то решил, что новый прикалывается, кто-то — что ищет контакта с коллективом. Наиболее наивные подумали, что он таким способом решил материально поддержать своих коллег. Но факт оставался фактом — куча свидетелей, подтверждающих факт пари. Видеосъемка, на которой прокурор танцует и все радостно хлопают, не выражая при этом никакого удивления. Дело надо было закрывать.