Вадим Тарасенко - Отщепенцы [СИ] Страница 5

И вот утрамбованная толпа, спаянная одной целью — доехать до нужной остановки, «уютно» расположилась в салоне троллейбуса. Самые последние втискиваются внутрь, опровергая физический закон о конечной упругости материальных тел. Ну а те, кто лез в троллейбус после последних, вися ступеньках, обмениваются несколькими «учтивыми» фразами с водителем троллейбуса:

— Мужчина, давайте или сюда или туда (несколько судорожных движений последнего в дверях).

— Дядя, давай слезай, сзади еще троллейбус едет (еще более судорожные движения в дверях, сопровождаемые жалобными взываниями к народу ужаться на полчеловека. Народ безмолвствует).

— Ты, старый козел, ты, наконец, слезешь со ступенек?

— Ты смотри, молодая нашлась!

После этого они отцепляются от троллейбуса и всем своим видом пантомически пытаются изобразить фразу: "Подумаешь, не очень-то и хотелось". Двери захлопываются. Поехали. У кого поднимется язык назвать этих людей несчастными? Разгоряченные посадкой, размявшиеся и окончательно проснувшиеся, люди едут на работу. Светит солнышко в ярко-голубом небе. За окнами троллейбуса зеленеют деревья. По-моему все это и называется обыкновенным человеческим счастьем. Вот дядя, скажем так преклонных лет, с выражением лица, изображающим невыносимую муку от такой езды. Не верьте ему! Шутник — случай притиснул к нему юное прелестное создание в легком платьице, и в крови у дедушки, хриплым дребезжащим фальцетом поют хиленькие, обессиленные гормоны. Но поют! Вот молодой парень, демонстрируя удаль молодецкую, соорудил вокруг своей подруги непробиваемый барьер из своего тела. Вот старичок в педагогическом упоении стыдит молодого оболтуса, на что последний, выслушав эту проникновенную речь, посылает местного макаренко чуть ли не к первоисточнику жизни. А сколько милых сцен происходит на промежуточных остановках? Вот бабулька, уцепившись за поручни в проходе, изображает листок, трепыхающийся в потоке выходяще-входящих пассажиров. Вот две женщины рубенсовского телосложения, сцепившись бедрами, выясняют, чья талия уже. Наконец и остановка "Восточная проходная". Удачно десантировавшись на ней, Владимир через семь минут был у себя в отделе. Часы на входе в отдел показывали семь пятьдесят пять. Он быстро прикрепил лист на кульман и стал делать необходимые наброски. Рабочий день в КБ начинался в полдевятого. Начальник сектора пришел на работу в восемь двадцать. В восемь сорок Владимир кратко изложил ему причины нестыковки обтекателя с изделием.

— Значит, виноват все-таки эксцентриситет, — подытожил сказанное Анатолий Иванович.

— Я бы сказал — сработала совокупность.

— И что ты предлагаешь?

— Установить на обтекатель "красный груз",[4] компенсирующий эксцентриситет, и все пойдет как по маслу.

— И где ты предлагаешь его установить?

— Естественно в плоскости эксцентриситета, на противоположной стороне, где точнее — надо посмотреть чертежи.

— До обеда управишься? Но мне нужно знать не только, где установить этот груз, но и его вес, и примерные габариты.

— Успею.

В отличие от начальника сектора, Илья удостоился от Владимира более обстоятельного рассказа по поводу решения проблемы стыковки обтекателя с изделием. Случайно подслушанная речь Жанны была передана во всех красках и оттенках (рассказывать о своем вещем эротическом сне Владимир, естественно, воздержался).

— Ну что ж, у тебя почти как в песне из "Веселых ребят": "Нам секс и строить, и жить помогает…", — Илья, улыбаясь, хлопнул Володю по плечу.

— Не строить и жить, а стыковаться.

— Нет, нет именно строить и жить. Ты быстро решил возникшую проблему…

— Еще не решил.

— Ну наметил пути ее решения. В головах у начальника сектора и начальника отдела напротив твоей фамилии появился очередной плюс. А из таких вот плюсов и строится удачная карьера. А удачная карьера — хорошая жизнь. Так что все правильно — "И строить, и жить помогает".

"На лице улыбка — а глаза не веселые, но нельзя же так завидовать, сам же себя этим и изведешь — мысль мелькнула в голове у Володи. Мелькнула и пропала, — А ну его".

До обеда Владимир с Ильей успели прикинуть и где закреплять груз — компенсатор и сколько он должен весить. А на листе кальки Илья прямо от руки нарисовал и его эскиз — простая прямоугольная болванка с отверстиями для крепежа. Сразу после обеда начальник сектора доложил все начальнику отдела. Тот созвонился с конструкторами и в три часа было созвано совещание, где присутствовали и проектанты, и конструкторы, и испытатели. Совещание протекало бурно. Прямых доказательств, что именно из-за перечисленных Кедровым факторов "обтекатель не захотел налазить на изделие" — как выразился один из конструкторов, не было. Пыл конструкторов понять было можно. Такую же телеграмму, как и проектанты, получили и они. Но конструкторов было больше, следовательно, больше было и начальников. И эта телеграмма у конструкторов еще только спускалась сквозь глубины всевозможных начальников, чтобы, в конце концов, лечь на неказистое дно непосредственных исполнителей. А тут на тебе, конструкторы еще толком и не прочли текст телеграммы, а какие-то пацаны-проектанты уже имеют решение, да еще суют им, конструкторам, под нос эскиз какой-то болванки — мол, пардон, вот вам эскиз болванки, гордо именуемой грузом-компенсатором, извольте из этого эскизика быстренько сварганить рабочий чертеж и отдать в работу в экспериментальное производство. Форменная наглость! Подвел итоги бурной дискуссии Валерий Николаевич:

— Являются ли приведенные товарищем Кедровым факторы причиной не стыковки обтекателя с изделием 15 А 18М? Сто процентной гарантии у нас нет. Но других вариантов объяснения нестыковки у нас тоже нет. И что мы в конце концов теряем? Ну повесим мы эту болванку на обтекатель. Но не в полет же с ней идти. Состыкуемся, снимем. По крайней мере — хуже не будет. Эксцентриситет она же устраняет? Устраняет. Поэтому болванку, или как его, груз — компенсатор, мы делать будем. Особо теоретизировать тут нечего. Сроки летных испытаний поджимают.

После совещания к Володе подошел Сергей, с испытательного комплекса. Володя близко познакомился с ним уже здесь, в КБ, часто общаясь с испытателями. А побывав как-то раз вместе на полигоне, можно сказать, что они стали друзьями. Сергей, также как и он, закончил физтех университета, но на год раньше. Во время учебы они просто знали о существовании друг друга, бывали в общих компаниях, и при встречах обменивались друг с другом только простым кивком головы.

— Еще раз привет, старик, — Сергей искренне улыбался другу.

— Привет.

— Здорово ты утер нос конструкторам.

— Погоди радоваться, все точки над i расставит полигон.

— Ты летишь?

— А куда я денусь?

— Отлично.

— Ты тоже летишь?

— А куда я денусь? — оба расхохотались, — вы, проектанты, что-то там придумываете, а нам, испытателям, приходиться все это испытывать.

— Не что-то, а последний писк научно-технического прогресса.

— Ну, ну. Точно что писк… мышиный, — Сергей хлопнул Владимира по плечу. — Слушай, заходи послезавтра ко мне, часиков в семь. А то, блин, живем в одной общаге, даже на одном этаже, а умудрились две недели друг с другом не видеться. Я угощаю.

— С чего это ты такой щедрый?

— Придешь, узнаешь. Есть повод.

— Ну ты, брат, прямо заинтриговал.

— Значит придешь?

— Обязательно приду. А почему послезавтра, а не, например, завтра?

— Да так, личные дела.

Вот из-за этих самых личных дел мы и не видимся неделями, — теперь Владимир хлопнул Сергея по плечу.

Сергей что-то хмыкнул про себя. И, весело улыбаясь, сказал:

— Друзья друзьями, ну а девушки девушками. И что для мужчины важнее — одному богу известно.

— Я, думаю, богу известно, — Володя озорно глянул на Сергея и закончил, — но и дьяволу известно тоже.

— Это точно. Но то, что подсовывает нам дьявол, это один из самых сладких грехов.

— Полностью с тобой согласен.

Так потрепавшись между собой пяток минут, друзья собрались расходиться:

— Значит послезавтра?

— Послезавтра я жду. Кстати, тебе когда на полигон лететь? — задал вопрос Сергей.

— Да вроде двадцать второго. Двадцать третьего, судя по телеграмме, я должен уже быть на полигоне, на совещании.

— Значит мне где-то ориентироваться на двадцать четвертое — двадцать пятое. О'кэй. Значит послезавтра я тебя жду.

— Ты так меня заинтриговал, что приду обязательно.

— И Илью с собой прихвати, я уже и забыл, когда мы втроем собирались.

— Постараюсь прихватить.

— Так, Илья, Серега приглашает нас на послезавтра, к себе на вечеринку. Он угощает. Форма одежды парадная. У него какой-то повод для встречи, так что это не просто так. — Это были первые слова, которые сказал Володя Илье, вернувшись с совещания.