Олеандр Олеандров - Хроника пикирующей старости – 1 Страница 5

– Мурр – он снова мне в ответ и подмигивает зелёным глазом.

Ну ладно.

И я волоку его к холодильнику – видишь как много вкусного тут, свежего и полезного, но тебе дружище – дуля. Не полагается. Ибо поведение твоё – очень настырливое и нехорошее, что скажу тебе по секрету – очень плохо отражается на питании …

– Мурр – ещё ласковее отвечает тот.

Ну обожди!

Я волоку его на балкон – вспомни! Вспомни как приятно тут было лежать на солнышке после обеда! Ласково подставляя ему свой животик и потягиваться лапками, чувствуя как лёгкий воздух – обдувает твою шёрстку … так вот, ты только что лишился этого приятель! Поздравляю!

Но ни капли отчаяния в коте я не вижу.

Лишь снова тянется ко мне мордочкой чтобы потереться нос к носу.

Ласково и нежно.

Как будто извиняясь что он не кошка и не двух метрового роста.

Тянется с такой силой что кажется готов отдать за это – балкон и холодильник, и вообще – всё лучшее в своей жизни.

И тогда я сдаюсь.

Устало бормочу – Делай что хочешь … и ложусь на диван.

А тварь подходит ко мне – медленно и грациозно, как победитель. Касается моего носа и ласково что-то мурлычет на ухо. Затем ложится рядом и дышит мне в лицо – - Вот так, дружище.

– Вот так – тихо повторяю я за ним. И чувствую как его тепло – касается моей груди. Подымается по ней куда-то кверху, обволакивает меня, тянет куда-то вдаль …

Я засыпаю.

И вдруг мне снится что он – и есть та самая кошка, двухметрового роста – появляется откуда-то из темноты, из бездны, из бесконечного пространства … подходит и нежно обнимает меня….

И я – вдруг обнимаю её тоже. Нежно и ласково. И что-то мурлычу ей – в ответ

Софья Перовская

Софья Перовская. Когда-то в школе нас учили восторгаться ею А как же! Организовала теракт посреди улицы – бомба кинутая в царя.

Кровавые куски тел раскиданные взрывом. Крики о помощи.

Руки … ноги на мостовой …

Она все-таки покрошила его.

При царе, её называли террористкой.

При Советской власти – революционеркой.

Её фамилией называли улицы, корабли.

Каждый школьник должен был восхищаться ею.

Но вот власть снова поменялась.

Террористка – зазвучало забытое слово.

И новые взрывы бомб на улице – как эхо.

Как привет от Софьи – первой женщине-террористки в истории России.

– Вот именно! Ты же женщина! – Всегда хотел я крикнуть ей. – Как ты можешь готовить бомбу зная что она разнесёт на куски кучу людей – включая невинных детей, стариков, женщин …

Кто ты после этого? Кровавый убийца! Монстр!

Какая ты к черту женщина!

Думала что прославишься в веках?

Ждала похвалу от товарищей по партии?

Или верила что сделаешь мир лучше?

Вот детский столик. Вчера малыш писал на нём школьное домашнее задание.

– Мамочка! Я сделал упражнение! – Радовался он. И бежал показывать тетрадку ей.

А сегодня – он в гробу, разорванный на куски твоей бомбой.

Рядом – его мамочка. Ей оторвало ногу. Умерла от потери крови.

Там ещё десяток трупов.

И каждый из них – оборванная судьба.

И на той тетрадке малыша больше уже никто не будет писать.

Я знаю, когда ты махнула рукой с бомбой – к тебе кинулось несколько человек. чтобы закрыть собой. И спасти других.

Так знай.

Они будут прославлены навеки. Им воздвигнут памятники.

Их именем будут называть улицы.

Того малыша и его мамочку – тоже не забудут. Как и всем другим твоим жертвам.

Государство поможет их семьям.

Поставит на ноги их детей.

Лишь одна ты, Софья – будешь проклята. И ты знала это.

Не правда ли?

Ты же не была дурой.

Так какого хрена ты делаешь эту бомбу?

Запихиваешь её в чемодан дрожащими пальцами. Одеваешь серое платье. А потом всю ночь стоишь у зеркала и со страхом смотришь на себя.

Что видишь ты там?

В своих глазах, губах?

Думала – ты уходишь в вечность?

Нет. В ад.

Так какого хрена ты не остановишься?

Не выкинешь на фиг свою бомбу?

Не переоденешься в праздничное платье, не пойдёшь к людям, веселиться, жить и радоваться. Как все другие.

Я знаю – ты думала про это.

Так что ты выбираешь? Рай или ад?

Выкинь все эти хреновы идеи – про спасение человечества, про высокие цели, про товарищей по партии.

Это всё выдумки.

Это херня все. Поверь мне.

Дай же малышу – закончить школу. А его матери – насладиться его счастьем.

Не убивай ни себя, ни десятки людей вокруг.

Ради чего всё это?

Чтобы быть проклятой навеки?….

Так какого хрена ты ещё сомневаешься? Зачем отшатываешься от зеркала и берёшь эту бомбу в руки?

Куда идёшь теперь?

Посеревшая за ночь, согнувшаяся, с потухшими глазами. Как будто умерла ещё до взрыва.

Вернись! Ты же ещё жива!

Всё можно изменить!

Я вижу тебя как будто наяву- глаза пустые. Лицо осунулось.

И вдруг думаю – а может ты действительно уже мёртвая? Умерла ещё до взрыва.

Возможно – той ночью когда стояла у зеркала.

Или днём раньше, когда готовила бомбу.

Хватаю её за руку – Остановись – шепчу ей прямо в ухо. – не делай этого .. не надо …. прошу тебя.

Она смотрит на меня пустыми безжизненными глазами. И мне страшно.

– Нет – качает головой.

Но я не сдаюсь.

– Что? Хочешь уйти в ад с музыкой? – Пытаюсь затеять разговор. Выиграть время. Отвлечь от покушения. – Посмотри какой день прекрасный. Как цветы цветут. Как птицы летают.

Она останавливается. Выдёргивает руку и тихо отвечает – Я уже в аду.

Неужели ты не понял этого.

Глаза её снова тухнут.

– Уйди – говорит мне. – Сейчас буду царя взрывать.

– Да на кой хрен от тебе нужен? -Отвечаю – он через 20 лет сам умрёт.

А она мне:

– Ты сможешь ждать. А я – не хочу.

Голос её почему-то теперь дрожит. Глаза прячет от меня. Но слушает.

И я продолжаю: – И ради этого ты готова идти в ад??? Как глупо .. и жестоко …

Он не отвечает, отворачивается и уходит. Чуть сгорбленная. С большим чемоданом в руке.

– Ты дура! – Кричу ей в след. – Идиотка! Через 50 лет будет революция и царей не будет больше!

Остановись! Роди детей! Нянчи внуков!

Да пошло в жопу всё это счастье человеческое. И его идеалы. Если они будут построены на чьих-то слезах. Живи для себя идиотка!

Представляешь – как будет выглядеть твой первый ребёнок!

Может это будет мальчик. А может девочка – красивая, на тебя похожая.

Ты будешь её воспитывать, водить в школу … гулять вместе в парке!

Она будет называть тебя мамочкой! Ты же мечтала об этом, правда?

Из-за угла показывается царская коляска. Красивая. Мчится по улице – огромные лошади размахивают гривами … стук копыт … земля дрожит.

Совсем уже рядом от нас.

И Софья вдруг останавливается, оборачивается ко мне. Зовёт: – Иди сюда!

А в глазах – ненависть.

– Так говоришь тебе посрать на счастье человечества? …..

Значит ты недалеко ушёл от меня.

И бросает чемодан под ноги – себе, мне и коляске мчащейся по улице.

– Дура!!!! – Лишь успеваю крикнуть я. – Ты же ничего не поня …

И страшный удар обрывает меня на полуслове …

Яркая вспышка в глазах и лечу куда-то вверх.

Потом что-то происходит. Что-то странное. Такое чувство что это уже было.

Я начинаю чувствовать себя снова.

И одновременно понимаю что уже я умер.

А раз так, то закончим наш спор!

– Так кто из нас сейчас попадёт в ад, а кто в рай? – Говорю в полной темноте. – Сейчас увидишь Софья.

– А мне всё равно – отвечает откуда-то из темноты. – Я умерла ещё там, у зеркала.

И вдруг откуда-то сверху появляется свет.

Я вижу – мы не одни. Вокруг нас много людей.

Как появились они здесь – не знаю. Но они смотрят на Софью. И я тогда догадываюсь – это жертвы её взрыва.

Подымаю голову – там, вверху – тысячи звёздочек. Там рай. Там покой и радость.

Смотрю вниз – там что-то красное как море Из огня и жара.

Там ад.

Свет сверху приближается.

Скоро мы уйдём в него … навеки.

И вдруг слышу вой … страшный, отчаянный.

Вижу как Софья закрыла лицо руками. – Пожалуйста … не смотрите на меня! ….

И слезы сквозь пальцы – вдруг закапали на пол.

Чудо

Не могу не поделиться с Вами этой историей, братья мои и сестры.

Начиналась она скучно – одного высокопоставленного чиновника поймали на взятке. И показали его фото по ТВ.

Сначала его облик не поразил меня – толстый, с наглым взглядом и жирной физиономией

Но как я ошибался, друзья мои! Как ошибался!

Пусть это будет мне уроком!

А теперь – держитесь за стул: сегодня утром – этот чиновник …. исчез.

Я читал эту новость в интернете и не верил своим глазам …… в тюрьме его осматривали лучшие врачи, ставили самые ужасные диагнозы …. …. он лежал с мертвенно бледным выражением лица и не шевелился …….. а его адвокаты требовали чтобы его немедленно перевели под домашний арест.