Федор Московцев - Таверна «Не уйдешь!» Страница 5

— В моём ухе поселился паук, которого вы должны немедленно вытащить, — сказала она с утвердительной интонацией.

Майкл с тоской и возрастающей тревогой слушал её спокойный бред, совершенно очевидно, что она ушла в мир своих фантазий и вряд ли оттуда вернётся.

— Вот у вас на полке статуэтка голой женщины, — сказала она. — Что это, по-вашему, такое?

Он удивлённо перевёл взгляд на одну из полок стеллажа, на которой среди книг красовался купленный в Помпеях сувенир, стилизация под античную статую.

— Статуэтка женщины?

— Ведь правда, что это не носорог и не обезьяна. И не паук.

— Правда.

— Ну вот. А вы доктор по ЛОР-болезням.

— Да.

Чуть подавшись вперёд, она произнесла зловеще-холодным тоном:

— И в этом заключается ваша ошибка.

— Почему?

— Вы должны быть гинекологом.

— Замечательно. А вы должны быть… на приёме у другого специалиста…

— Но поскольку вы всё-таки ЛОР-врач, вы должны вытащить из моего уха паука. Но вообще, в целом, вы должны быть гинекологом, — докончила она тоном надзирательницы исправительно-трудовой колонии.

Ничто не могло выбить её из бронированного состояния, в котором она находилась и в котором ей были по плечу и ковбои с пришельцами, и синерожие люди-вирусы из вселенной фильма «Трон»; тогда как Майкл был на взводе:

— С какой стати я ДОЛЖЕН быть гинекологом?

В её безжалостных голубых глазах сидящий напротив уважаемый врач был слаб и смертен:

— Как же вы этого не видите, как вы этого не понимаете? Ваша внешность, ваши мягкие манеры, ваши нежные руки… в вас есть что-то женственное. Было бы вполне естественно, если бы к вам ежедневно приходили женщины, садились в это замечательное гинекологическое кресло, раздвигали ноги и показывали бы вам свои прелести. Вот ваше настоящее призвание, а не ухо-горло-нос.

Вдова Юргенс с явным и нескрываемым удовольствием отметила то, как растерялся и смешался её собеседник, и победно докончила:

— Но вернемся к началу нашего разговора — к пауку в моём ухе. Итак, доктор Гудмэн, нам надо с этим поработать: моё ухо и паук.

Майкл сунул руку под стол и нервно нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд в кабинет влетела встревоженная Марта, следом за ней появился охранник в чёрной униформе.

— А-а… Миссис Юргенс хочет уйти… но она, кажется, забыла дорогу. Помогите ей дойти до выхода, — как бы с сожалением сказал Майкл.

Пациентку вывели. Некоторое время Майкл сидел, обхватив руками голову. Едва он привёл свои мысли в порядок, раздался телефонный звонок. Ответив, он сразу узнал по голосу Карла Юргенса, родственника только что выдворенной пациентки, занимавшего не последний пост в ONDCP (Office of National Drug Control Policy — Управление по национальному контролю за оборотом наркотиков). После обмена приветствиями Карл Юргенс с места в карьер принялся обрабатывать Майкла на предмет скорейшей госпитализации своей родственницы:

— …представьте себе, что моя несчастная родственница…

— Но позвольте…

— Послушайте, док, вы каждый день госпитализируете десятки больных, как вы думаете, зачем они к вам обращаются?

— Не знаю, одни для одного, другие для другого, а в общем, я думаю, неизвестно зачем. Но у всех есть причины, в отличие от миссис Юргенс.

— Значит, не хотите мне помочь?

— Уважаемый мистер Юргенс, она видит мир настолько по-другому, что даже министр здравоохранения бессилен ей помочь!

Карл Юргенс был настойчив:

— Вы отказываете в медицинской помощи. Вы отдаете себе отчёт в том, что с ней может произойти?

Майкл задумался. Один факт, что она сумасшедшая, оставлял широкое поле для самых разных и невероятных предположений о её судьбе.

— В отправном пункте мы видим уже аномалию. Но аномалия не моего профиля, а скорее, психиатра. Элементарный здравый смысл и логика подсказывают, что ЛОР-врачу тут делать нечего.

— Да, конечно. Казалось, что может быть нелепее: сумасшедшая вдова, вообразившая, будто у ней в ухе поселился паук, и респектабельный заведующий ЛОР-отделением…

Карл Юргенс сделал паузу и поделился своей логикой:

— …в котором нарушаются правила хранения наркотических препаратов… Знаете, доктор Майкл, если бы мы не были ежедневными свидетелями самых нелогичных и неожиданных на первый взгляд соединений, жизнь свелась бы к алгебре. Психиатр? — сказал он, будто задавая вопрос самому себе. — Но я не смогу объяснить ей обоснованность госпитализации в психиатрическую клинику. Тогда как госпитализация в ЛОР-отделение выглядит вполне резонно. Для пациентки. Вы дадите ей наркоз, а когда она очнётся, покажете паука, которого якобы вытащили из её уха. И в послеоперационном периоде порекомендуете консультации психиатра.

Майкл намеревался в резких выражениях дать понять, что ему не страшны угрозы, но его собеседник привёл дополнительные доводы, и доктор Гудмэн сделался печален и учтив:

— Знаете, на самом деле, я сразу хотел положить её на операцию, только вы меня, как рыбу оглушили…

Ему пришлось госпитализировать в ЛОР-отделение миссис Юргенс, причём вместе с её сыном Клэем — на чём Карл Юргенс настоял специальным образом. Мать и сына разместили в комфортабельной двухместной палате. Вечером этого дня Майкл пожаловался жене, что в его жизнь вмешалась стихия в лице чокнутой семейки Юргенсов. Шизофреничка и шантажист — прекрасное сочетание! Его время было и без того плотным, наполненным событиями, людьми, телефонными переговорами и интернет-перепиской, и в нём совершенно не было места подобным форс-мажорам.

В солнечный день, мчась по трассе Пасифик Коуст мимо Малибу по направлению к облюбованной байкерами, серферами и алкоголиками таверне «Не уйдёшь!», Карл Юргенс любовался сверкающей морской гладью, на некоторое время погрузившись в раздумья. Ему уже приходилось тут бывать, но давно, при других обстоятельствах. Теперь он — важная шишка из Управления наркоконтроля, переселенец из Германии с кривой ухмылкой, наводящий ужас на наркодилеров и их клиентов. Он — владелец недвижимости в Вашингтоне и Нью-Йорке, отдыхает на островах Карибского бассейна и в Таиланде, водит перламутровый Мерседес и избавлен от необходимости ходить за продуктами. В данный момент он за рулём арендованного Cadillac Escalade чёрного цвета, у него в руке банка Пепси-колы, и он наслаждается каждым глотком.

Припарковываясь возле таверны, Карл почесал заросший щетиной подбородок и осмотрелся. Мотоциклы. Обшарпанные столики. Чайки и их дерьмо. Океан. Переносные туалеты. Работница заведения оттирала подозрительные пятна серо-чёрного цвета со стеклянного фасада, особенно выделявшиеся на алюминиевых направляющих белого цвета, фиксирующих витринные стёкла. Теме соответствовала доносящаяся из динамиков музыка — дикая заварка из тяжёлых гитар, панковской грязи, изломанных ритмов, диджейских скрэтчей и рэпа.

Карл прошёл внутрь таверны. Хозяин которой постарался придать заведению вид средневекового кабачка. Барная стойка, мебель, как и все элементы интерьера, были сделаны из натурального дерева, которое отлично сочеталось с каменной кладкой, декором и коваными светильниками ручной работы. Массивные деревянные потолочные балки, колонны, и, опять же, деревянные панели — искусственно состаренные — усиливали ощущение старины. Если бы ещё наружная отделка на 100 % соответствовала теме внутреннего интерьера — витринные, от пола до потолка стёкла, явно не из средневековья.

В основном зале столы располагались в три ряда, вдоль левой стены тянулись кабинки, в дальнем левом углу находился вход в малый зал.

Оказавшись внутри, Карл принялся высматривать Ника Флинна, своего сотрудника, когда к нему подошёл хозяин заведения, усатый толстяк Джордж Мородер.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросил он тоном человека, который не особенно рвётся помогать.

Карл горестно качнул своей светлой гитлеровской челкой:

— Я воспользовался служебным положением, чтобы мою родственницу прооперировали в клинике. При этом я закрыл глаза на некоторые нарушения в этом медучреждении. Безусловно, это событие в моей карьере. Я готов расплакаться. Такое чувство, что всё сделанное мной — неправильно. Мне пойти повеситься? Или всех вокруг перестрелять?

Мородер захлопал глазами, пытаясь понять, что происходит. Слова посетителя с кривой ухмылкой, его грубый смех, бегающие карие глаза, немецкий акцент. К тому же он высок, под два метра ростом, и массивен. Наконец, Мородер беспечно сказал:

— Могу предложить отличные баварские сосиски.

Наконец, Карл увидел Флинна, подтвердил насчет сосисок, и направился к своему сотруднику. Ник Флинн, носатый крепыш с жалобным выражением лица, поднялся навстречу коллеге и доложил о том, что собрал досье на Джамала Хамиди, анестезиолога ЛОР-клиники Седарс-Синай. Они приступили к обсуждению.