Денис Гуцко - Орлы над трупом Страница 5

Тут можно читать бесплатно Денис Гуцко - Орлы над трупом. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Денис Гуцко - Орлы над трупом

Денис Гуцко - Орлы над трупом краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Денис Гуцко - Орлы над трупом» бесплатно полную версию:

Денис Гуцко - Орлы над трупом читать онлайн бесплатно

Денис Гуцко - Орлы над трупом - читать книгу онлайн бесплатно, автор Денис Гуцко

– Почитаю. Соответствует моменту, – раскрыла наугад, стала читать. – «Ибо, где будет труп, там соберутся и орлы. И вдруг, после скоби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света…» – прервалась на полуслове и громко захлопнула книгу.

– Луна не даст. Андрей, а я пить хочу. У тебя есть что-нибудь попить?

Камень на обочине вдруг превратился в кролика и, часто подкидывая меховой зад, рванул через дорогу. Почти под самым колесом мелькнули его уши, лапы, черная пуговка глаза – Андрей успел дернуть руль вправо.

– Утром перед выездом еще подумала: надо воды какой-нибудь купить. А потом забыла. Можно было в холодильнике взять начатую бутылку. Ты сам не хочешь пить?

Глупо вот так расплющивать кроликов. Однажды в детстве он видел, как их забивают. Вытаскивают из клетки за задние лапы – тот водит ушами, пытается рассмотреть перевернувшийся вверх тормашками мир. Но тут его бьют ребром ладони по затылку – и мир для него гаснет, только в ноздрях вскипают два кровяных шарика.

– Надо было на трассе купить. Интересно, у тех бабок в платках… с ведрами которые… была вода? Слушай, а здесь бывают родники? Или колодцы? Чтобы попить…

Мало того, что их можно убить подзатыльником, так они еще и сами под колеса кидаются. Глупые кролики. Подвержены смерти, как какому-нибудь насморку.

– Андрей, – сказала Наташа деревянным голосом. – Со мной сейчас истерика будет. Ты останови машину, я пройдусь, подышу.

Она шла по дороге, он медленно ехал сзади, метрах в тридцати, неотрывно глядя ей в спину. Земля вокруг лежала растрепанная и мятая: бурьяны сменялись пахотой; пахота, влезая на склон, обрывалась и сменялась бурьянами. В сапогах на «шпильке» она выглядела здесь неправдоподобно.

Давно хотелось посмотреть на нее – рассмотреть ее. Но со стороны, чтобы безопасно, чтобы не пришлось встретиться взглядом. Андрей подумал: а ведь так было всегда. Он предпочитал наблюдать за ней со стороны – чтобы не смотреть в глаза. Странно, конечно. С Наташей ему действительно было хорошо, но что-то мешало смотреть ей в глаза.

Андрей закурил.

Над окружающими пригорками орудовал ветер. Спина ее была прямой, походка ровной. Разве что плечи, слегка приподнятые, неподвижные, выдавали напряжение. Она была похожа на озябшую птицу.

Ему нужно время, чтобы прийти в себя.

Полунин и не подумал бы мучиться.

Ветер теребил ее волосы, полы плаща, умершую в ожидании снегов траву, поднимал завитки пыли над дорогой и тасовал с обочины на обочину всякий осенний хлам: листья, веточки, соцветия репейника, которые подпрыгивали на кочках, словно крохотные мячики. Далеко впереди светло-коричневым дымом стелилась облетевшая роща. Невидимые руки шарили вокруг, ерошили окрестность, заметали, что плохо лежит. Свою добычу ветер нес куда-то за рощу. И казалось при этом – алчно пересыпал из одной ладони в другую. Справа налево летели репейник и листья, потом летели слева направо.

Полунин убил бы. Мих Миху не нужно было бы времени, чтобы прийти в себя. Такие, как он, не нуждаются во времени. Такие, как он, обдумали все заранее. Возможно, ему и в самом деле доводилось убивать. Мрачная двусмысленность всегда витала вокруг Мих Миха. Никогда нельзя было сказать про него: «вот сейчас он подумал то, вот сейчас он чувствует это».

Что он, подлец, чувствовал, когда трахал его жену? Весело ему было?

Не иначе, какие-то чувства водились между ними – не платил же он ей.

Андрей усмехнулся: платил Мих Мих ему. Ему платил, ее трахал. Покойный любил изящные схемы.

Когда-то Андрею казалось, что красивая женщина – как боевая награда. Заслужил – получи. Но Мих Мих не заслужил ничем. Не думал он о женщинах всерьез. И любовник наверняка был убогий. Наверняка и над ней нависал сосредоточенно, как над тарелкой. Но Андрей вспоминал, как она ходила там в халате и тапочках, вспоминал дорогие платья в чемодане, и его охватывало отчаяние оттого, что все оказывалось не так, как должно быть.

Руль скрипнул в его руках. Андрей остановился и смотрел, как Наташа уходит все дальше и дальше в сторону рощи, туда, куда летит ветер. Если можно было бы отпустить ее, дать уйти за эту рощу: пусть уходит, пусть летит себе по ветру. Ничего не было. Ее не было. Женщины – не награда. Их не приколешь на грудь. Они летят. Какими-то своими неведомыми маршрутами. Женщин приносит и уносит ветер. Принесет еще.

Он мог бы ничего не узнать. Жили бы как жили. Может быть, без Мих Миха, без его денег, получилось бы даже лучше. Как в самом начале – ведь получалось у них в самом начале. Каждый выходной он проводил с ней. Сам себе удивлялся – всю неделю обдумывал, как проведет с ней свободный день. Раньше у него время от времени возникала потребность в жгучей близости с женщиной, такой, когда хочется лезть друг другу в душу, и желание поделиться всем сокровенным делается невыносимым. Но раньше, до Наташи, достаточно было простых и понятных вещей. Букета цветов. Бутылки вина. Свечей. Рассказов о детстве. О самых постыдных поступках или причудах. О прошлых любовниках и любовницах. О заветной мечте, которую, впрочем, можно было и на ходу сочинить.

С Наташей ему не хватало простых и понятных вещей. Распить бутылку вина перед постелью или рассказать друг другу о детстве было недостаточно. С ней хотелось чего-то еще. Конечно, все оставалось брошенным на середине. Все обрывалось…

Если они проводили вместе вечер, то назавтра ему непременно нужно было куда-то нестись, а оттуда на доклад к боссу, потому что тот «ничего важного никогда телефонам не доверял», а от босса еще куда-нибудь. Не доверял телефонам! «Эти слова по воздуху… Каждый может подслушать. Нет, ты приезжай, скажи мне свои слова так, чтобы я тебя видел, а ты меня». Полунин сочинял для него дела со скоростью пулемета. Расстреливал поручениями. Дела были самые разные. Порой копеечные, порой дурные: переписать, организовать кладбищенских бомжей, закрепить за каждым участок и заставить убирать там мусор. Бесплатно, за одно только разрешение и впредь кормиться с кладбища. Бомжи-уборщики, мастера могильной чистоты. И чем дурней было задание, тем строже он спрашивал. Если поручения его оказывались не выполнены, то, грузно расхаживая перед самым его носом – почему-то нужно было пройти в каком-нибудь сантиметре, – он отчитывал его как мальчишку, называл студентом, предлагал перейти в землекопы, а выговорившись, печально пенял на то, «с кем приходится работать».

Мог бы ничего не узнать – ныло в сердце. Вадик не дозвонился бы, Наташа собрала бы чертов чемодан раньше, чем он туда добрался. Он ничего не узнал бы. Ничего. А собственно, что он знает сейчас? Все то же ничего. Словно кутенку, у которого вот-вот прорежутся глаза, мелькнуло что-то – и тьма захлопнулась. Но теперь в ней было тесно и тоскливо.

Андрей вдруг заметил, что Наташа остановилась и смотрит в его сторону. Она отошла далеко, с этого расстояния не разглядеть уже лица, не разобрать, как она смотрит – и он тоже смотрел на нее. Андрей вдруг почувствовал, что злость совсем его покинула. Без злости стало совсем уж пусто.

Он не торопился включить скорость, но и дождаться, пока их нагонит кто-нибудь из едущих сзади, Андрей не хотел. Секунду, – попросил он сам у себя, глядя на стоящую среди ветреной природы Наташу, – одну секунду. Началась паника, мысли полезли все разом. Секунду, одну секунду. Отчетливо прозвучала лишь самая глупая и никчемная мысль: вот кто может знать, есть ли на совести Мих Миха чья-нибудь жизнь.

Андрей зажмурился.

2

Было непонятно, куда подевался дождь.

Сначала казалось: вот-вот грянет. Тучи замазали небо, асфальт потемнел. В воздухе носилась водяная пыль, и на лобовом стекле вырастали капли. Дрожа и петляя, они расползались в стороны. Вадим гнал. Не хотелось, чтобы дождь застал слишком далеко от Литвиновки. Из «Каравеллы» он выжимал до ста двадцати на более-менее нормальных участках, но у него было нехорошее предчувствие.

На Каменском переезде его остановили менты. Вадим и сам удивился: он никогда не нарушал правила. А тут – как ехал, так и перемахнул, не притормаживая.

Вылез из машины смущенный.

– И чего так гоним? – спросил мент через губу.

– Путь неблизкий, хочу до дождя успеть.

В горле пересохло, будто его поймали с чем-то очень-очень серьезным, и он не знает, как выкрутиться. Второй мент оторвался от его прав, построил брови домиком и широко, театрально обернувшись, посмотрел на небо. Небо впереди было чистое, как вымытое блюдце. Он обвел жезлом горизонт.

– До дождя? – сказал. – Хм, наверное, далеко собрался. Салон покажи-ка.

А сам уже клевал козырьком кепки в тонированное боковое стекло.

В салоне лежал Михал Михалыч.

Чтобы меньше болтало, гроб прихватили веревками к полу, пропустив веревки под крепления сидений, располагавшихся вдоль бортов, и обложили покрышками.

– Михал Михалыч Полунин скончался, хоронить везу на родину, в деревню Литвиновка, – отчеканил он.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.