Елена Катасонова - Зверь по имени Брем Страница 5

Брем лежал под диваном, и ревность терзала его сердце. Никому он теперь не был нужен, никому! Но вот однажды Наташа, совсем как прежде, поставила его перед собой на задние лапы и сказала:

— Совсем я зашилась, дорогая моя собака. И гулять, и стирать, и готовить надо. Да еще магазины!

Пошли-ка вместе, а? Покараулишь Танюшку?

Брем, склонив голову набок, внимательно слушал.

Он понимал, что его просят, о чем-то, — что «собака» — это он и есть, а Танюшка — то существо, из-за которого так резко изменилась его жизнь. Он вообще, как все собаки, живущие рядом с людьми, знал много слов.

Он шагал рядом с Наташей серьезно и молча, остро чувствуя собственную необходимость. У магазина Наташа поставила коляску, сказала: «Сидеть, Брем» — и еще: «Ну, пес, я на тебя надеюсь» — и ушла. Брем уселся перед коляской и стал караулить, зорко поглядывая по сторонам. Он и не заметил, как обида и ревность покинули его сердце и в нем поселилась забота о маленькой девочке, сладко спавшей под надежной защитой. А забота ведь очень скоро переходит в любовь.

И когда это случилось, Брем снова почувствовал себя сильным и молодым, как тогда, до той черной ночи, когда ушла из дома Мария Тихоновна. Течение жизни властно подхватило и понесло его в своем вечном и мудром круговороте. И через несколько дней, когда ничего не подозревавший Шурка вышел на улицу с Ниной Сергеевной и мирно потрусил куда-то, на него с радостным воплем налетел Брем и цапнул за заднюю лапу. Шурка взвизгнул от неожиданности и восторга, развернулся и бросился на врага. Изумленный Саша тщетно пытался остановить Брема:

— Брем, Брем! Да ты что, белены объелся?

— Он у вас просто выздоровел, — сказала Нина Сергеевна. — Очнулся ваш Брем от тоски. Давайте, Саша, договоримся: вы когда выходите на прогулку? И добавила, улыбаясь:

— Теперь опять начнет убегать. Ах ты, бродяга…

Москва, 1983 год