Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом Страница 50

Выбор матери

Мальчики, сочувствуя страдающей матери, воспринимая мир, как и она, презирают себя, кокетничают и тужатся в суперменов, героев, ищущих эффектной в глазах презирающей мужчин матери смерти!

* * *

Я разговаривал с полковником в отставке. Мне - стакан, ему - стакан, в бутылке еще оставалось. Говорили о матерях. Он говорил зло. И горько:

- Ты говоришь мать. Мать это - все! Приходит пополнение - пацаны... Я уже вижу! В-вижу, понимаешь?! Эти двое -орлы, герои! Они - смертники! А он - спокойный, жить будет! Я их троих пошлю подавить огневую точку противника. Этого - справа, этого - слева. Они будут огонь на себя отвлекать... Они погибнут. Вечная память!.. Пацаны! Твою мать!.. А его попрошу: “Доползи!” От матери все! У этих мать в постель лезла... отца унизить. Они сами себе не нужны!.. Они... смерти, как ищут... без нада себя кажут... А того мать - в поту зачинала... Он жить хочет! Он будет каждой пуле кланяться. Не постесняется стелиться. Ему не надо храбрость показывать. Жить охота. Он сзади заползет, без шума... Ему спасибо! Они войну отработали...

- А случайность?

- Случай, конечно!.. Бывает... Но береженного и случай бережет... - Командир не забыл и остатки разлить на двоих и проглотил.

Его прорвавшаяся злость и горечь были замешаны, мне показалось, на никогда не отпускавшей боли вины за то, что он посылал в бой, и перед мальчишками и перед их неведомо как выбравшими несчастье матерями.

Мы не любим, а хотим владеть друг другом...

Первая неправда - из боязни обидеть другого.

Вот почему бог не церемонится с человеком.

Мы все церемонимся друг с другом, и все лжем.

В. Розанов

Почему эти мужчины выбирают этих женщин и покорную или воинственно-пассивную роль при них?

Наблюдать, сочувствовать и анализировать чужое поведение и переживание легче, чем исповедовать себя!

Помните у Курта Левина совсем маленькую девочку, которая хочет сесть на камень[226]?

Она его обнимает, обхватывает, облизывает, кусает, ложится на него, соскальзывает, но сесть не может.

Чтобы сесть, надо от камня отойти, отвернуться, только отодвинувшись, приблизиться и сесть попой.

Но камень так нравится девочке! Сесть так хочется! Силы притяжения так сильны, что девочка не в состоянии отодвинуться.

Ей настолько “до себя”, что совсем не до изучения ситуации. Не до камня. Ей нет времени догадаться: познакомиться с камнем и с собой относительно него.

* * *

Когда я встречаюсь с привычно или, точнее, мало притягательным для меня человеком, интерес к решению своих проблем у меня преобладает над страхом потерять этого человека как партнера.

Я тогда внимателен к своим задачам. Спокойно ориентируюсь в свойствах партнера, ценности его для меня, его интересах и характере свободы, которую он должен иметь, чтобы не отказаться от меня.

Чем меньше я заинтересован в человеке, тем легче мне отодвинуться от него на расстояние достаточное, чтобы разобраться в нем, в себе и в наших отношениях, тем легче мне создать для себя и для него комфортную дистанцию и комфортные условия сотрудничества.

Я не подыгрываю ему, не отказываю в возможности выбора, берегу его инициативу. Веду себя с ним по-людски. Да -да! Нет - нет! Получаю уверенность в его отношении ко мне.

* * *

Встретившись с человеком, для меня чрезвычайно нужным, в особенности с женщиной, ради нужды в которой я готов отказаться от свободы одинокого существования, я, думая об этом или нет, боюсь ее потерять.

Это желание присвоить поглощает настолько, что нет силы, и в голову не приходит дистанцироваться, знакомиться, изучать, понимать партнера и свои действия[227]. Всепоглощающее желание владеть (как предметом, средством для себя - это не замечается) рождает иллюзию идеального проникновения, понимания партнера...

Да и в культуре пашей трезвость в таких отношениях, изучение себя и партнера воспринимается, если не цинизмом, то проявлением равнодушия и холодности.

...Я верю, что целиком предан партнеру, которого прозрел и... жду преданности в ответ.

Я путаю со знанием ощущение доверия, рожденное моей нуждой, и ответную нужду и доверие.

Мое интуитивное ощущение проникновения в другого верно настолько, насколько нужда и доверие, интуитивное признание раскрепощает партнера. И - насколько это близящее общее переживание свободы становится, хоть на время, важнее всего остального.

Но “все остальное” есть. И будет осуществляться тем неожиданнее, чем бесконтрольнее оно для нас обоих.

Захваченный чувством, я горжусь тем, что доверяю. И сомнение мне кажется чуть ли не предательством чувства и партнера.

Оказывается, я люблю свое влечение и влечение ко мне. А до партнера - всего остального в партнере (кроме его ко мне влечения) мне и дела нет. Как, впрочем, и до себя самого вне влечения!

Силы притяжения не дают мне контролировать себя, не дают знакомиться. Я так хочу обладать, что готов, поглотив, разрушить, уничтожить объект влечения.

Кроме того, избегая риска потерять желанного партнера, я, уже совершенно сознательно, скрываю те свойства, которые, как мне известно, партнеру не нравятся.

Я не думаю, что вру. Просто берегу ее от неприятного ей.

О том, что обнаружение скрываемых свойств позже, когда стиль общения двоих уже наметился, будет драматичнее, и физически и морально больнее, я не думаю. Напротив, верю, что когда нас многое свяжет, ей будет легче принять трудные мои стороны (почему?!). В действительности она будет более принуждена обстоятельствами.

Мягча, я дезинформирую ее, веря, что смягчаю ей шок знакомства.

Так я готовлю: либо другому - последующие разочарования, либо себе - необходимость всегдашнего сокрытия себя. Готовлю накопление скрытой агрессии, которая станет потаенной травмой для обоих, хорошей миной при плохой игре. А для наших детей, как и для партнера, готовлю, как мы видели, - извращение опыта.

Занятый тем, чтобы не потерять партнера, я берегу себя и, совсем даже не зная об этом, не берегу партнера. Не забочусь о том, что строю для него. Не занят им и его будущим. Не забочусь о нем, а значит, не забочусь и о нас!

Это первая причина утраты инициативы: занятый своим желанием обладать, я не занят партнером.

Парадокс и трудность здесь и для меня и для партнера заключается в том, что все, что я и она принимаем за доброту и заботу, что легко и приятно, и что было бы действительно замечательным в зрелых отношениях самостоятельной ответственности за себя и за свою ситуацию, все это здесь, в детских отношениях ожидания праздника, ожидания заботы о себе от другого, здесь все, что выглядит добротой, и заботой, на поверку оказывается требующей платы позой и следствием равнодушия к партнеру. Как, впрочем, и к себе!

В этой же ситуации по-детски эгоцентрических отношений часто то, что воспринимается грубостью, даже жестокостью (оборвать, остановить, сознательно навязать свою тактику... “милые бранятся - только тешатся!”), оказывается необходимой, рискованной искренностью, нередко проявлением чувства долга не ввести другого в заблуждение, следствием, в конечном счете, заботы о партнере.

Вместо “мягко стелет - жестко спать!” - риск “потерять дружбу”, но, ради знакомства и близости, “сказать правду”.

В отношениях эгоцентрических надежд - получить от другого как можно больше удовольствий для себя, в эгоцентрических отношениях все, кажущееся добротой и заботой, оказывается способом “купить” другого, манипулировать им, средством усыпить бдительность, чтобы другой подпустил к себе, не оттолкнул, не ушел, отдал себя в распоряжение.

Что поделать, мы все грешим этим!

И все-таки, получая в ответ желанную “вещь”, сетуем на то, что она (он) с нами бездушна (бездушен).

В этих же отношениях попытка вести себя по-человечески: открыто, подлинно, не как с вещью, пугает. Переживается, как нарушение молчаливо-вежливого уговора “не усложнять” и... врать. Попытка искренности переживается неприличием - хамством, грубостью, несправедливостью - “ведь обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад”. Подлинность здесь недозволительна и вызывает яростный протест.

Нуждаясь в партнере, как кошка в мышке. То есть, не нуждаясь в нем свободном, мы боимся его потерять. И покупаем обманом, услужливостью. Лжем, как партнер того требует.

Это - условие утраты инициативы: и я, и партнер за доброту принимаем услужливость.

“Лжем, как того хочет партнер..." - это очень важная деталь.

Как бы ни строились отношения, они всегда - отношения не схем и претензий, но двоих разных людей (эгоцентрики они или открытые опыту[228] личности).