Татьяна Соломатина - Акушер-Ха! Вторая (и последняя) Страница 51

– Немедленно отпусти его. У него СНВГ!

– Я не знаю, что такое СНВГ, – дрожащим голосом прошептал вышедший из столбняка Михаил Валерьевич, директор крупного предприятия, между прочим, – но закончит он явно в КПЗ, если ты и дальше будешь позволять ему так себя вести. – Он трясущимися руками налил в одноразовый стаканчик соседа справа сто грамм водки и залпом выпил.

Полагаю, многие из вас так же, как дядя Миша, не знают расшифровки таинственной аббревиатуры «СНВГ», в отличие от общеизвестной второй.

Сейчас я вам расскажу.

Примерно в то же время, когда родился американец Уильям Сидни Портер, более известный нам как О’Генри (а именно – в середине девятнадцатого века), немецкий врач Генри Хоффман описал чрезмерно подвижного ребёнка и назвал его «Непоседа Фил». Век спустя это состояние было признано «минимальной мозговой дисфункцией», а ближе к веку двадцать первому – и вовсе занесено в Международную Классификацию Болезней под названием: «Синдром нарушения внимания с гиперактивностью» – СНВГ.

С тех пор и не утихают споры психиатров с неврологами, педагогов с родителями и мам с друзьями на предмет того: «Что это такое и как с этим бороться?»

Причины

Их так много – генетика, эзотерика, вселенский разум, на секундочку вышедший в астрал именно в период зачатия, внутриутробного развития, родов и раннего послеродового периода. «Вихри враждебные» в ретикулярной формации головного мозга (а у кого их нет?), нарушение функции лобных долей, подкорковых ядер головного мозга и соединяющих их нервных проводящих путей (у меня тоже бывает «проводку» коротит, и что?)… В общем, моё отношение к полиэтиологической (многопричинной) патологии неоднозначно. Но я не психоневролог. Специалист, конечно же, разъяснит вам всё подробно и аргументированно. В каких-нибудь двух-трёх томах научного руководства. Дочитав последнюю страницу которых, вы будете понимать не больше, чем прочитав этот абзац.

Следствия

В результате (или – в результирующей) многих причин имеем суетливого ребёнка, который ни мгновения не может сидеть спокойно, вскакивает с места без разрешения, даже если это место – кресло самолёта в момент прохождения зоны повышенной турбулентности. Вскочив, он бесцельно бегает, прыгает, ёрзает, карабкается в неподходящих для этого ситуациях и ковыряет пальцем в неподобающих для этого местах. Например – в чужом суфле. Он выкрикивает ответ, не дослушав вопрос. Он спрашивает и, не дожидаясь ответа, действует. Не знает, что такое «очередь», и не понимает, почему старики и грудные дети в привилегированном положении. Он вообще неспособен сосредоточиться. Ни на чём. Получив желанную игрушку, он теряет к ней интерес, едва раскрыв коробку. Болтлив без меры, не соблюдает субординации. Часто переходит от одного незавершённого действия к другому. Чтобы точно так же его не завершить. Тихо и спокойно играть не умеет. Часто теряет вещи. Причём – не только свои. Он – антисоциален. Он – не предвидит последствия своих поступков и не отвечает за них. Он кошмар педагогов и вечное чувство родительской вины перед миром и дядей Мишей. Или, напротив, – чувство превосходства. Света, к примеру, полна ожиданий будущности Эйнштейна для своего отпрыска и не обращает внимания на то, что он мучает кошку. Видимо, он просто хочет посмотреть, что у неё внутри.

Поиск причинно-следственных связей

Включает три этапа:

1. Субъективный – оценка поведения ребёнка. Врачи должны исходить из так называемых «общепринятых диагностических критериев», разработанных Американской психиатрической ассоциацией. Мы же, обычные родители и родственники, можем ориентироваться «на глаз». И на свои культурологические и семейные ценности.

2. Объективный, или психологический, – определяется по количеству ошибок, допущенных ребёнком при выполнении специальных тестов, и по затраченному на задание времени. Исследования результативны как раз в возрасте пяти-шести лет. Для профильных врачей. Лично я не нахожу этот метод достаточно объективным. Все мы разные – и малыши, и доктор, проводящий тест. Мало ли, какой он сам в детстве был. И во что вырос.

3. Электроэнцефалограмма, магнитно-резонансная томография – пожалуй, самый объективный этап диагностики. Если у ребёнка имеется «сбой» в функции или, тьфу-тьфу-тьфу, органике головного мозга – его поведение объяснимо и требует лечения.

Нам на выбор предлагают три варианта течения СНВГ:

1. Гиперактивность без дефицита внимания (хотя мне сложно представить эдакого бьющего копытом и одномоментно внимающего поучениям).

2. Дефицит внимания без гиперактивности («витает в облаках», ну разве это патология?).

3. Синдром, сочетающий дефицит внимания и гиперактивность.

На мой дилетанский взгляд, деление условное и ненужное. Первые два варианта – норма, а не патология. Третий действительно нуждается в серьёзной диагностике состояния. В том случае, если сопровождается головными болями, заиканием, тремором и тому подобным.

Дифференцировать обычную вседозволенность и распущенное поведение, как следствие вседозволенности, от СНВГ достаточно несложно. Было бы. Если бы не родительская поголовная «медицинская грамотность» и не всепоглощающая любовь к своему чаду.

– У него с детства так! – кричала мне Света. – Я помню, он отбрасывал погремушку, постоянно дрыгал ручками-ножками и совершенно не давал мне спать!

– Ну и что? Моя вела себя точно так же. В младенчестве. И, кстати, роды были, прямо скажем, куда более патологическими, чем твои. Что не помешало ей высидеть в пятилетнем возрасте три часа на задней парте в зале, где проходил Диссертационный Совет. С коробкой фломастеров и книжкой-раскраской.

Так что лечить СНВГ надо. Когда витаминами, когда – словом добрым, а когда и просто нормальным вменяемым воспитанием. С самого раннего детства. Диеты, игры и психологи – это, конечно, хорошо. Но с момента осознания собственного «я» именно вы должны дать понять ребёнку, что есть ещё и другие «я» в этом мире. И если он не хочет закончить в КПЗ, то пусть учится усмирять свои эмоции. А что касается учёбы – даже медведя можно научить на роликах кататься. И научить ребёнка учиться – ваша задача. И вы с ней справитесь. Если у вас, конечно, нет СНВГ. Тогда – да. Тогда смело перекладывайте груз ответственности на психологов. Они чужие люди – справятся лучше.

Усидчивости вам и внимания, дорогие родители.

Остаток вечера Саша просидел рядом с вашей покорной слугой. Хотя первоначально у неё были совсем другие планы. Она так и не поела всласть и не захмелела до упаду, зато дядя Миша был счастлив. Сашино внимание оказалось достаточно легко удерживать короткими чёткими указаниями, а с гиперактивностью мы справились словом добрым и угрозой физической расправы с нанесением лёгких телесных по мягкому месту. Зато Света и поела, и выпила, и потанцевала от души. Пока я постоянно направляла и контролировала её ребёнка. В конце концов, мне было жаль дядю, кота и собаку. Правда, именно я осталась «бездушной сукой», которая за «кондовый домострой» и ничего не понимает в «тонкостях детской души». Для Светы. Сашу же от меня отдирали, как Вождя Краснокожих от Билла. Я пообещала ему, что не буду бежать до канадской границы и даже приглашу его в гости, если он клянётся здоровьем своей маменьки вести себя по-человечески. Он как-то слишком легко поклялся. Поэтому я на всякий случай припрячу парадный фарфор и хрустальные фужеры. И пущу его в дом только без мамы.

Дорогой мой целлюлит

Перед тем как писать это, я внимательнейшим образом пролистала МКБ-10. Международную классификацию болезней десятого пересмотра. Это довольно многостраничное издание, в соответствии с которым врачи ставят диагнозы. Слово «целлюлит» было мною обнаружено в классе «Болезни мочеполовой системы», блоке «Воспалительные болезни женских тазовых органов» под кодом «N73.1» и названием «Хронический параметрит и тазовый целлюлит». И нигде более. Тазовый целлюлит – это воспаление рыхлой соединительной ткани, окружающей матку. Заболевание развивается чаще всего в результате послеродовой инфекции. Полагаю, что слово «целлюлит» вызывает у вас какие угодно ассоциации, только не эти.

Вообще-то «целлюлит» в переводе с «медицинского» на «общечеловеческий» означает «воспаление клетки», а не «апельсиновая корка». Вот о мифах и легендах загадочной «апельсиновой болезни» я и хочу поговорить.

В 1973 году хозяйка одного из крупнейших салонов красоты Нью-Йорка опубликовала в известном журнале Vogue статью с длинным названием: «Целлюлит: эти комочки, шишечки и бугорки, от которых вы не могли избавиться раньше». С тех самых пор новая «болезнь» – cellulite – начала своё победоносное шествие по земному шару. Своей создательнице, а также косметологической индустрии, она принесла миллионные прибыли.