Евгений Гришковец - Асфальт Страница 51

Он по этой причине завидовал Стёпе. Стёпу дети не просто любили, а фактически визжали от восторга, как только его видели. Обе Мишины дочери любили «дядю Сёпу» как самое лучшее, увлекательное развлечение и как самый интересный нескончаемый аттракцион.

Стёпа моментально придумывал детям занятие. Он мог сочинить игру во что угодно и где угодно. Он с ними что-то мастерил, ползал и ещё умел детям дать такое задание, которое дети молча долго и усердно выполняли, а сам Стёпа успевал за это время выпить и закусить со взрослыми. Стёпа справлялся практически с любым количеством детей самых разных возрастов и темпераментов. Он мог с ними даже организовать концерт или спектакль и вместе с ними его показать. Взрослые были не очень довольны просмотром таких домашних представлений, в которых Стёпу дети обычно наряжали чёрт знает кем и неизвестно во что, чаще всего из гардероба родителей.

Такие концерты были непонятны взрослым. Но взрослые были вынуждены смотреть их, оторвавшись от стола и общения, бурно всё одобрять и всему аплодировать. Стёпа и дети были счастливы.

Стёпа возился с детьми, и было видно, что ему это нравится и интересно не меньше, чем детям. А Миша так не мог. Ему трудно было соответствовать и угадывать то, что дети любят и чего они хотят. Он быстро уставал от детей и не знал, что с ними делать. При этом Миша детей любил, с нежностью и трепетом наблюдал за ними, слушал их голоса, ему нравилось, как дети пахнут. А от любви к своим дочерям его иногда даже трясло. Он так их любил, что, глядя на них, готов был разрыдаться от нежности и желания уберечь их от всего плохого в жизни. Но придумывать им игры, занятия, весёлые шалости и просто с удовольствием проводить с ними много времени в обычной житейской возне Миша не умел и не мог.

Незадолго до назначенного времени прихода преподавателя английского языка Миша совсем разволновался и сходил в туалет умыться. Глядя в зеркало, он увидел возле верхней губы порез от бритвы. Он вспомнил об этом порезе и расстроился. Миша знал за собой дурацкую черту думать о том, что у него на лице какая-нибудь царапина или прыщик. Если он ставил жирное пятно на одежду во время обеда или ужина, то настроение было испорчено до того момента, пока ему не удавалось переодеться. Миша не мог забыть об этом пятне, даже если оно было едва заметно и невелико. Миша пытался бороться с этой своей чертой, но пока черта побеждала.

Преподаватель пришёл почти вовремя. Он опоздал буквально на считаные минуты. Мише это понравилось. Валентина провела его к Мише в кабинет, и Миша увидел нормального человека в скромном, но не нелепом костюме. На вид он был точно существенно ниже Миши, наверняка немного старше и заметно волновался. Мише это понравилось очень. Он встал навстречу вошедшему, и они пожали друг другу руки.

– Олег, – сказал преподаватель.

– Михаил, – улыбаясь, сказал Миша, – присаживайтесь.

Они сели – Миша на своё обычное место, Олег на стул перед его столом. Олег замялся и не знал, куда ему девать портфель, но после заминки он поставил его себе на колени и уставился на Мишу. Возникла неловкая пауза.

– Знаете, Михаил, – наконец сказал Олег, – я не раз был вот в таких ситуациях. Я эти ситуации очень не люблю. У меня было много учеников среди руководителей разного уровня. Вы меня извините, но я сейчас себя чувствую, как на приёме, которого я долго добивался, а это не совсем так. Правда? – Олег улыбнулся. – Если вы не возражаете, перейдём сразу к делу?

– Ну, разумеется, – ответил Миша и улыбнулся. А сам подумал: «Ну, сейчас будет спрашивать о моём уровне знания языка, чёрт бы его побрал».

– Тогда я скажу напрямик, – Олег откашлялся. Было заметно, что он волнуется. – От нашей теперешней встречи зависит, будем мы дальше встречаться и работать вместе или не будем. Но это зависит, извините, не только от того, понравлюсь ли я вам, но и понравитесь ли вы мне. А пока я чувствую себя, будто я пришёл вас о чём-то просить, – он замялся на секунду. – Вы не могли бы пересесть из своего руководящего кресла ко мне сюда? Тут ещё один стул есть…

– Ой! Да конечно… – Миша несколько удивился, но не счёл его слова наглыми или неприличными. Он тут же пересел на тот самый стул. – Пожалуйста.

– Спасибо! – улыбался и волновался Олег. – Чёрт возьми, никак не могу привыкнуть к таким вот процедурам.

– Теперь вам удобно, – слегка язвительно, но внешне совершенно дружелюбно сказал Миша. Он ждал начала проверки его уровня знаний.

– Я не буду выяснять сейчас, как и насколько хорошо или плохо вы знаете язык, сказал Олег. – Мне важно спросить вас о другом, чтобы понять, что мы будем с вами делать, если решим, что будем работать.

– Спрашивайте. Пожалуйста, – сказал Миша, чувствуя, что ему этот Олег начинает нравиться по-настоящему.

– Можете не сомневаться, у меня большой опыт работы с разными людьми, разного возраста и уровня знаний, – голос Олега быстро выровнялся и окреп. – Вам нужно ответить мне, как вы сами оцениваете свои знания языка?

– Очень и очень слабые знания, – быстро ответил Миша.

– Но вы пытались когда-нибудь изъясняться по-английски? Был опыт?

– Именно что пытался, – усмехнулся Миша, – а что было делать? Было нужно. Но только на уровне магазина или ресторана. Да и то жестами объяснял лучше.

– Но покупку вы совершили? – продолжал Олег.

– Да, совершил, – пожал плечами Миша.

– Понятно! Значит, по-английски вы говорили, и языковой барьер переступали, – Олег на этих словах едва заметно улыбнулся. – А теперь попробуйте сформулировать, зачем вам нужно более глубокое знание языка?

– Ну-у, – Миша поднял глаза вверх, задумался и хотел начать отвечать.

– Вы должны понимать, – не дал ему ответить Олег, – что изучение языка со мной – это длительный и довольно кропотливый процесс. Я задания буду давать. Задания на дом. И их нужно будет выполнять. Я не умею погружать людей в сон и чтобы они просыпались с английским языком на устах. И таблеток у меня таких нет, чтобы вы заплатили за таблетку много денег, приняли её и заговорили с лондонским акцентом. Я не верю в быстрое и качественное обучение языку. Я обучаю довольно медленно и трудоёмко. Вы ещё не испугались?

Миша молча отрицательно помотал головой.

– Тогда подумайте и скажите, – продолжил Олег, – вам язык нужен для работы, для деловых контактов и общения с партнёрами, чтобы не выглядеть невеждой перед иностранцами и хоть как-то контролировать ситуацию? Или вы хотите освоить язык для более полноценной жизни, для общения, чтения книг, газет?…

– Скорее второе, – ответил Миша быстро, – хотя и первое не помешает. Но скорее второе…

– Понятно…

Они разговаривали ещё минут пятнадцать. Оба пару раз пошутили и оба посмеялись. К концу разговора уже Миша стал волноваться. Его интересовало, понравился ли он преподавателю и что тот решит, в конце концов.

– Со своей стороны могу сказать, – сказал Олег, – что для первой встречи достаточно. Мне многое понятно.

– Значит, вы сочли меня не безнадёжным? – улыбнулся Миша. – Будете со мной заниматься?

– А у вас с русским языком тоже проблемы? – тоже улыбаясь, сказал Олег. – Я же сказал, что для первой встречи достаточно, а это означает, что, если…

– Понял, понял, – сказал Миша быстро.

– У меня тут для вас списочек того, что необходимо иметь для занятий. Что-то придётся купить…

Они обсудили детали, договорились о следующей встрече, и Миша проводил Олега до выхода из офиса.

Когда Миша возвращался в кабинет, Валентина сидела на своём месте и смотрела ему в глаза.

– Ну, как учитель? – спросила она наконец.

– Во! – и Миша показал ей поднятый вверх большой палец. – Договорились, что будем работать. Запиши, что во вторник первое занятие здесь в восемнадцать ноль-ноль.

– Ну, слава богу! – всей грудью выдохнула Валентина. – Я очень рада. Сейчас позвоню и поблагодарю тех, кто мне его рекомендовал.

– Спасибо, Валюша! Надеюсь, он то, что надо, – сказал Миша, заходя в кабинет.

– Вы пока здесь? – спросила она.

– Да! – ответил Миша. – Посижу, поработаю. Если будут звонить, соединяй. А что?

– Да я хотела насчёт похорон. Хочу вам счета показать, – сказала Валентина почти виновато.

– Через полчасика, ладно? – сказал Миша, скрываясь за дверью кабинета.

Почему-то ему не захотелось заглядывать в похоронные расходы. Он не хотел портить себе возникшее хорошее настроение.

Как– то вечер сам собой приблизился, за окном совсем стемнело, а Миша чувствовал себя отчаянно усталым. Он ближе к окончанию рабочего дня даже не без досады вспомнил слова Сергея о том, что если бы он, Сергей, работал, как Миша, то давно бы уже заработал все деньги в мире. Миша ещё подумал, что если ему и впредь будет так же трудно даваться работа, то нужно что-то в этой работе менять.