Ольга Карпович - Семейная тайна Страница 53

Кирилл приблизился к нему. Задел головой тяжелую ветку, и ледяная струя заползла ему за шиворот.

– Доволен? – Андрей обернулся к нему, в расширенных глазах стояла ярость. – Мы ее потеряли. Ее нет нигде!

– Я давно ее потерял, – тяжело дыша, произнес Кирилл. – А ты – только сейчас. Ненавижу тебя, ублюдок! Ты все у меня отнял, всю мою жизнь разворотил…

Не в силах больше сдерживаться, он ударил Андрея тяжелым кулаком в челюсть. Тот от неожиданности потерял равновесие и рухнул в прелую листву.

– Ах ты, гад! – Андрей сплюнул кровью, пружинисто поднялся. – Значит, ты давно все знал, да? Про нас с Софьей…

Он бросился на Кирилла.

Кирилл был тяжелее, но Андрей – быстрее, ловчее. По-настоящему драться не умел никто из них. Беспорядочно молотя друг друга, как мальчишки-третьеклассники, они повалились в грязь и принялись кататься по земле, сцепившись в бешеной схватке. Волосы Андрея слиплись от грязи, хрустнули под тяжестью тел слетевшие с носа очки Кирилла.

– А ты думал, я тупой, да? Думал, не догадаюсь? Вы с Софьей хорошо все устроили… – уворачиваясь от ударов, говорил Кирилл. – Считали, я не пойму, что вы с ней…

– А ты молчал, да? – отплевываясь от попавшей в рот грязи, твердил Андрей. – Вот это терпение, вот это выдержка! Знал, что я сплю с твоей женой, и ни слова не говорил… На что ты надеялся? Что я просто исчезну, под машину попаду? Да я бы… Я бы на твоем месте убил нас обоих!

– Я хотел… – пробормотал Кирилл. – Я так и – сделал…

В ту же секунду чуть в стороне раздался показавшийся знакомым старческий голос:

– Ну-ну, не плачь, милая, не убивайся так. Помогу я тебе, выведу отсюда… Вот только найдем друзей твоих – и всех вас я выведу…

А затем изменившийся почти до неузнаваемости, плаксивый, дрожащий голос Софьи:

– Вот они! Здесь!

Дерущихся мужчин словно отбросило друг от друга.

Расцепившись, оба сели на земле. Андрей локтем вытер грязь с лица. Кирилл промакивал нечистым носовым платком кровь на губе.

Софья появилась из-за деревьев. Рядом с ней шел тот самый старик, который вчера утром предлагал друзьям перевезти их через реку.

– О-хо-хо, – вздохнул дед, оглядев измазанных, тяжело дышавших мужчин. – Я гляжу, ребятушки, измучились вы совсем, исстрадались. За что ж вы так друг друга, а, болезные?

– Он… – с трудом переводя дыхание, произнес Кирилл. – Он другом моим прикидывался, а сам… с женой моей спал. Что, старик, скажешь, я простить его должен был, вторую щеку подставить, а?

Он и сам не знал, почему вдруг решил ответить этому чужому, незнакомому старику.

Наверное, слишком измучился за эти сутки, слишком долго бродил по замкнутому кругу вместе с самыми любимыми и ненавидимыми им людьми, и теперь любой сторонний человек, тем более тот, кого он уже встречал раньше, казался ему возможностью глотнуть свежего воздуха.

Сами они не смогут выбраться из этой паутины, он давно это понял.

Так пусть этот благостный дед их рассудит.

Он подобрал с земли сломанные очки и принялся машинально вертеть их в пальцах.

– А верно ли это? Не ошибся ты, милок? – оглядев всех троих внимательным взглядом утонувших в морщинках бусинок-глаз, спросил старик.

– Верно ли? – оскалился Кирилл. – Я своими глазами… Я видел их, понимаешь, дед, видел… Я давно все знал. Ждал, может, совести у них хватит признаться мне во всем. А они только улыбались мне и лгали, все время лгали. Вот этот человек, которого я считал лучшим своим другом. Эта женщина, жена моя, твердила мне, что любит, жить без меня не может, а сама…

Софья стояла, опустив голову, закрыв лицо руками.

Андрей поднялся на ноги, повернулся к друзьям спиной, глядя куда-то сквозь деревья.

– Правда это, ребятушки, или, может, напраслину на вас возвели, а? – мягко спросил старик.

– Правда, – глухо проговорила Софья. – Все – правда.

– Да, – буркнул, не оборачиваясь, Андрей. – Я не хочу сейчас оправдываться, потому что ты, Кир, мне все равно не поверишь. Но если ты думаешь, что мне это было легко… Я не хотел, чтобы так вышло, я пытался с собой бороться до последнего. Я старался прекратить все это, честное слово, пытался. Но не смог…

– Может, я еще пожалеть тебя должен? – вскинулся Кирилл.

Но старик опустил ему легкую, почти невесомую руку на плечо, как бы прося замолчать, и обратился к – Софье:

– Как же так вышло-то, а? – Он качал всклокоченной седой головой не с осуждением, а словно с недоумением: что же это такое творят люди со своей и чужой жизнью. – Грех ведь это, великий грех, смертный…

– А, Софья? Как это так вышло? – усмехаясь больной, вымученной улыбкой, переспросил Кирилл. – Ну, давай, скажи правду, хоть раз в жизни. Отвечай, ты что же, действительно никогда меня не любила? Вышла замуж назло, да? Потому что Андрей тебя отверг? И все эти годы терпела меня? И только ждала удобного случая, когда твой возлюбленный наконец обратит на тебя внимание?

– Нет, – отчаянно, сквозь всхлип, закричала Софья. – Все не так, все было не так! Я правда любила тебя. И люблю… И Андрея, наверно, тоже… Я не знаю, не знаю, я запуталась. Я знаю, что мы поступали ужасно, бесчестно. Я… Поверь мне, Кирилл, меня жизнь достаточно наказала за то, что я сделала.

– И как же она тебя наказала? – скептически отозвался Кирилл. – Я смотрю, ты прямо-таки терпишь невыносимые муки: ноги промочила и переночевала одну ночь в лесу.

– Я… – начала Софья и вдруг вскинула голову и окликнула: – Андрей! Послушай! Ты тоже должен это знать. Я… я лгала вам обоим, простите меня, если сможете. А я себя не прощу никогда. Год назад… Ты помнишь, Андрей, ты сказал мне тогда, что мы должны расстаться, потому что ты не хочешь больше обманывать Кирилла?

– Честным, значит, хотел опять стать? – обернулся к Андрею Кирилл. – Поздновато спохватился!

– Подожди! – перебила его Софья.

Андрей напряженно смотрел на нее.

– Я помню… Что? Что тогда произошло?

Софья помедлила, отчего-то посмотрела на старика, и тот, глядя на нее ласково и терпеливо, кивнул: мол, продолжай, облегчи душу, никто тебя не тронет.

– Я была беременна тогда, – едва слышно произнесла Софья. – Я… Я так хотела этого ребенка… Девочку – маленькую, теплую, беззащитную. Я бы так любила ее, я бы все свое тепло, всю нежность ей – отдала!

Сбившись, она опустилась на торчавший из земли пень и заплакала.

– Что ты сделала? – подскочил к ней Андрей. – Ну, говори же! Отвечай!

– Не-ет, – прошептал Кирилл, расширенными глазами глядя на Софью. – Ты врешь! Не может этого быть.

– Ты убила его? Убила моего ребенка? – ахнул – Андрей.

– Твоего? – она подняла на него залитое слезами лицо. – Или ребенка Кирилла? Я не знала, чей он, знала только, что это мой ребенок – мой, понимаешь? Кровь от моей крови… И я убила его, потому что не знала, как мне жить дальше. Потому что все чудовищно запуталось. Я пошла в больницу, и его там выскребли из меня! Выскребли моего… – она с истерическим стоном вдохнула воздух, – моего ребенка… мою девочку… Я так хотела… Господи, господи, зачем я сделала это? Лучше бы я себя убила, а не ее.

Закрыв лицо руками, она принялась раскачиваться из стороны в сторону.

– Ты должна была сказать мне, – заговорил вдруг Андрей. – Это могло бы все изменить. Я бы не стал ждать дальше… Мы бы вместе признались Кириллу. Я бы заставил тебя, если бы ты не захотела…

– Ты бросил меня, разве не помнишь? – обвиняюще выкрикнула ему Софья. – Решил опять поиграть в благородство! Тебе всегда было наплевать на мои чувства, лишь бы выглядеть в собственных глазах чистеньким. Ты и тогда, семь лет назад, отдал меня ему, даже не спросив, чего хочу я…

– Отойди! – Кирилл оттолкнул Андрея плечом и присел на корточки рядом с Софьей. – Бедная моя девочка! – он дотронулся ладонью до ее щеки. – Почему же ты не пришла ко мне, не рассказала все, как есть? Я бы простил тебя… Я бы вырастил этого ребенка, как своего, даже если бы он как две капли воды был бы похож на Андрея. Я бы никогда тебя не упрекнул!

– Ты так в этом уверен? – покачала головой Софья. – Ох, Кирилл, ты же сам знаешь: ты бы каждый день вглядывался в него, стараясь разгадать, твой он или чужой. Ты бы возненавидел этого ребенка, потому что он постоянно напоминал бы тебе о моей неверности. Я знаю тебя, знаю… Я не могла прийти со своей беременностью ни к одному из вас. Единственное, о чем я сейчас жалею, что у меня не хватило решимости уйти, просто уехать куда-нибудь и жить там вдвоем с моей девочкой. Без вас обоих. А теперь уже ничего не поправить… Она приходит ко мне каждую ночь, зовет меня: «Мама! Мама!», а я боюсь ей ответить, протянуть руки. Что мне сказать ей? Что я убила ее? Убила свое нерожденное дитя?

– Ты с ума сходишь, – исступленно выговорил Андрей. – Зачем ты так себя мучаешь? Себя и нас…