Дженнифер Барнс - Фиксер Страница 54

Айви посмотрела мне в глаза.

— Я твоя.

На этот раз мне было не так больно. Тот факт, что я была для неё важна, всё ещё меня ранил; я всё ещё кровоточила изнутри — но на этот раз я не отстранилась.

— Адам рассказал мне, что дедушка попросил тебя уехать, — я не собиралась говорить с ней об этом — но, кажется, у меня больше не будет возможности завести этот разговор. — В то лето, когда мне было тринадцать, и ты предложила мне жить с тобой — Адам сказал, что дедушка попросил тебя уехать.

Айви кивнула. Я заговорила, но она перебила меня.

— Он был прав, Тэсс, но всё остальное? В этом он не виноват. Я не звонила тебе, не была рядом — и это моя вина, — Айви выдохнула. — Я больше не могла быть твоей сестрой, Тэсс, и это моя вина. После этого я вернулась сюда и завалила себя работой. Я нажила врагов и убедила себя в том, что тебе безопаснее находиться подальше от меня.

Не спрашивая, я знала о том, кем был один из этих врагов.

— Уильям Кейс.

Если Айви и заметила нотку тревоги в моём голосе, она не показала этого.

— Мы поссорились. Он навредил небезразличному мне человеку. Всё кончилось плохо, и я сказала себе, что тебе будет безопаснее, если я буду находиться на расстоянии.

— Ты хотела меня защитить, — от моего собственного дедушки, — мысленно добавила я. — От человека, к которому я обратилась с просьбой спасти тебя.

— Я хотела тебя защитить, — повторила Айви. Затем она закрыла глаза и слегка опустила голову. — Так я себе говорила. Я убеждала себя в том, что защищаю тебя, но, помоги мне Боже, Тэсс, если быть честной — перед самой собой и перед тобой — я защищала себя, — когда она открыла глаза, я увидела в них злость на саму себя и печаль. Не важно, смогу ли я её простить. Она никогда не простит себя за то, что она собиралась сказать. — Видеть тебя, говорить с тобой и любить тебя — это ломало меня. Однажды ты сказала, что я не знаю, каково это быть бессильной, когда другие решают за тебя — но я знаю, Тэсси. Я позволила решать маме с папой, я позволила решать дедушке, я позволила им забрать тебя — и я поклялась, что больше это не повторится.

Айви была моего возраста, — подумала я. — Когда она встретила Томми Кейса и забеременела мной, ей было столько же лет, сколько мне сейчас. Конечно, я знала об этом и раньше, но прежде я не представляла Айви молодой, напуганной — человеком, способным на ошибки. Она была Айви Кендрик. Всё это — не о ней.

— Полагаю, я всегда считала, — мягко произнесла Айви, — что, если я буду достаточно сильной, солидной и успешной — этого будет достаточно. Для тебя. Думала, что, если я буду человеком, который может свернуть горы, то смогу и позаботиться о тебе, — она покачала головой. — Тэсс, тем летом, когда я приехала в Монтану, я думал, что готова. Правда. Я собиралась дать тебе всё. Но дедушка был прав, Тэсси. Я делала это не ради тебя. Ты цвела, ты была счастлива. А я… — слова застряли у неё в горле, но она заставила себя произнести их. — Я была твоей сестрой. Я не могла стать достаточно сильно или успешной. Подходящее время для правды никогда не наступило бы. Ты была счастлива. И ты этого заслуживаешь.

Я никогда не слышала, что бы Айви говорила что-то так жарко, как эти слова. Ты этого заслуживаешь.

— Поэтому ты оставила меня там, — её эмоции эхом отдавались в моём голосе.

— Я оставила тебя там, и это меня сломало. Это разрушило меня, и я не знала, как мне вернуться, — несколько секунд Айви молчала, а потом заставила себя продолжить. — Я оставила тебя там ради тебя, но я держалась на расстоянии ради самой себя. Я столько раз ошибалась, но это? — Айви снова покачала головой. — Эта ошибка никогда не исчезнет. Когда я привезла тебя сюда, я думала, что смогу расплатиться за это, что смогу быть тем, кто тебе нужен.

Я должна была что-то ответить. Должна была сказать, что всё в порядке, что я понимаю или что наши отношения никогда не наладятся, а я никогда не пойму её.

— Прямо сейчас, — вместо этого сказала я, — мне просто нужно, чтобы ты была жива.

Теперь я знала, почему она уехала. Знала, почему она не общалась со мной. Когда-нибудь нам придется с этим разобраться — но не сегодня ночью. После того, что произошло за несколько последних дней, я больше не могла чувствовать. Мне так надоело захлебываться эмоциями. Только на этот раз я хотела краткости. Хотела простоты. Я должна была сосредоточиться на том, что она была жива. Она была рядом.

Сейчас я не могу в этом разобраться, Айви.

— Я думала, что Адам может быть моим отцом, — внезапно произнесла я. Попытка сменить тему сработала.

— Это не он, — тут же произнесла Айви.

Я взглянула ей в глаза.

— Это его брат.

На миг Айви застыла.

— Теперь я понимаю, о чём постоянно говорит Боди, — наконец, сказала она. — Это жутковато, — я подумала было, что на этом она закончит, но это было не так. — Томми был… волнующим, — ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слово. — Сплошные движения и эмоции. Он вечно был в движении и никогда не переставал чувствовать. Он был упрямым, верным и никогда не думала о последствиях своих поступков.

— Значит это у меня от него, — я хотела пошутить, но затем я снова подумала об этих словах. Это у меня от него.

Айви протянула ко мне руку и сжала моё плечо, а потом повернулась к фотографиям на стене.

— Для чего всё это? — ещё одна смена темы — на этот раз, менее удачная. В ответ на молчание Айви сработал мой внутренний радар. — Айви?

Я указала на фотографии на стене. Судья Пирс. Майор Бхарани. Дэмиен Костас. Дело было окончено. Так почему Айви сидела здесь, глядя на снимки этих троих?

— Ничего, — ответила Айви и шагнула к стене, чтобы снять с ней фотографии.

— Ладно, — сказала я. Ничего не мешало бы Айви спать по ночам. — Расскажи мне.

Айви уже пыталась скрывать от меня происходящее, и ничем хорошим это не кончилось. Возможно, она наконец-то поняла это, а может быть, она слишком вымоталась для споров. Она опустила руки от первой фотографии, оставляя её на стене. Через секунду, она заговорила.

— После того, как Костас узнал, что его сына помиловали, он отпустил меня, — Айви закрыла глаза, и я знала, что она думает об этом моменте. — Он вышел из здания. Он не был опасен, не был вооружен. Он собирался сдаться, так зачем стрелять? — Айви опустила взгляд на свои ладони. — Мы говорим о натренированных людях, которые отлично умеют вести переговоры, Тэсс. Они не могли в него выстрелить.

Она обернулась к стене. К фотографиям. Судья. Хирург. Телохранитель президента.

— Костас убил Бхарани, когда тот стал помехой, — произнесла Айви. — Костас убил Пирса, когда он отказался исполнять свою часть сделки.

Я поняла, о чём она говорит, и озвучила вопрос.

— Тогда кто убил Костаса?

Кто выстрелил в него? Предположительно, агент ударной группы, но…

— Кто убил Костаса? — перебивая мои размышления, повторила Айви. — Или, — добавила она, — кто отдал приказ?

Взгляд Айви скользнул к столу. На нём лежала тетрадь, а в ней был список.

Имена.

Мысленно я вернулась к нашему разговору с Генри. На одноразовом телефоне был ещё один номер, — сказал он. — А значит, в это вовлечен как минимум ещё один человек.

Как минимум.

Много раз я думала о том, что мы ищем либо человека, отравившего дедушку Генри, либо человека, у которого была возможность протолкнуть кандидатуру Пирса на эту должность. Но мне и в голову не приходило, что, возможно, мы ищем их обоих.

— Ты думаешь, что в этом замешан кто-то ещё, — сказала я. Айви никак не ответила на мои слова. — Костас убил отца Вивви, потому что он был помехой, но, когда сына Костаса помиловали…

Костас сказал мне, что не собирался уходить от наказания. Он говорил о чести.

Костас был помехой, — сама того не желая, подумала я. — Возможно, личного охранника президента застрелил не в меру рьяный полицейский. А возможно, кому-то из ударной группы было приказано убедиться в том, кто Костас не выйдет из здания живым.

В этом плане будет смысл, только если Пирс будет уверен, что его кандидатуру выдвинут на должность — иначе он не стоит риска.

У Костаса не было подобной власти. И когда я спросила у него, был ли Пирс организатором всего этого, он не ответил. Он замер с неясным выражением на лице.

Не потому что он думал о Пирсе. А потому что он думал о ком-то другом.

— Пирс был поставлен в известность о моей проблеме, — сказала я Айви. — Это слова Костаса. Он не сказал, что Пирс догадался о ней, не сказал, что он всё спланировал. Пирс был поставлен в известность о моей проблеме.

Но кто ему рассказал? Я вспомнила о телефоне, который Костас сломал напополам. Телефон-раскладушка, явно одноразовый. Так у кого мог быть номер? Кто ему звонил?