Оксана Робски - Эта-Тета Страница 6

Она на минуту застывает на месте, украдкой поднимает глаза наверх, вправо. Он у окна. Он видит её, и она делает ему знак. Она прикладывает два пальца к своему правому плечу — это их язык, и он понимает его. Она ждёт его у себя. Он отвечает ей так же. Только в его жесте ещё больше нетерпения, ещё больше страсти. Его жест означает — жена ушла, и он сейчас придёт.

Она медленно поднимается по своим ступеням — никто из соседей не должен догадаться. Он приходит к ней через внутренний дворик. Он сжимает её в своих объятиях так, словно она станет вырываться. Она не станет. Она любит его.

— Бежим завтра! — говорит он

Она отводит взгляд. Это должно быть его решение. Потому что это его жена и его дочь.

— Умоляю! Или я убью её! — Он становится на колени и обнимает её нога.

— Бежим, — еле слышно говорит она.

— На рассвете. Ты не передумаешь?

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

Она — это та, которую теперь зовут Галя. Его жена — это её ненавистная в этой жизни сестра, которая считает, что имеет право брать её вещи.

Я подошёл к окну.

Люди сидели за летними столиками ресторана, пили вино и не обращали внимания друг на друга.

Наталья Петровна распахнула перед Млеем огромные стеклянные двери.

— Добро пожаловать в твой офис, Муся! — провозгласила она.

Белая кожаная мебель, а на стенах — в чёрных матовых рамах — изображения самых лучших женских фигур планеты Земля. Тут и Мерилин Монро, Кейт Мосс, Гвинет Пэлтроу и Анжелина Джоли, Анна Семенович и Оксана Робски.

В узких стеклянных шкафах — колбы и коробочки со всевозможными органическими соединениями.

— Нам нужна легенда, — сказала Наталья Петровна. — То, что ты не знаешь, откуда берутся твои таблетки, нам не подходит.

Они зашли в кабинет Млея — над большим лакированным столом висел портрет президента России.

— Пусть посетители думают: с чего это здесь портрет президента? — улыбнулась Наталья Петровна

— И что это будет за легенда? — спросил Млей.

Он сел за лакированный стол и придвинул к себе вазу с орешками.

Наталья Петровна забралась с ногами в кресло напротив. Её острые шпильки впились в тонкую кожу кресла.

— У тебя есть варианты? — поинтересовалась она.

— Может, это специальная еда инопланетян? — предположил Млей.

— Бред, Мусечка! — Её взгляд упал на портрет над столом. — Давай так: правительственная разработка. Но всё засекречено. Только для своих. Месячный курс — 60 тысяч евро.

— Ты же за неделю похудела! — удивился Млей.

— За неделю драть 60 тысяч евро неприлично. Мы будем твои таблетки совмещать, ну например с тёртой морковкой. Чем проще, тем лучше.

Телефон на столе Млея трескуче зазвонил.

— А это наш первый клиент! — Наталья Петровна вскочила. — Муся, ни пуха!

— К чёрту! — ответил Млей.

В кабинет зашла высокая полноватая женщина с резкими чертами лица и такими же резкими манерами. Улыбка остро разрезала её лицо, и она стала похожа на картину кубистов.

— Мусечка, познакомься! — пропела Наталья Петровна. — Это моя подруга Жанна.

Жанна села в кресло и закинула ногу на ногу так неловко, как, бывает, запутываются дворники на ветровом стекле.

— Девочки, только давайте без этой всей лажи про чудодейственные таблетки. Я просто хочу похудеть, как Наташка.

— Почему лажи? — обиделась Наталья Петровна.

— Я посвятила этому большую часть своей жизни, — неожиданно сказал Млей. — И мне неприятен тон, в котором вы говорите про мои разработки.

— Извините! — снова остро улыбнулась Жанна. — Вы в самом деле в такой удивительной форме, это достойно восхищения. Вы выглядите на 40, хотя вам наверняка за 60, а фигура просто молодой девушки!

Наталья Петровна с удивлением посмотрела на подругу — почему та решила, что юной Мусе 60?

— В общем, беру курс! — объявила Жанна — Для себя и для Вовы.

— Правильно, он у тебя поднабрал в последнее время, — поддержала Наталья Петровна

— Ну, этот вопрос мы быстро решим, — кивнула Жанна несколько угрожающе. — Я его уже предупредила.

— Жанночкин муж от неё просто без ума! — объяснила Наталья Петровна Млею.

— Девочки, вы, наверное, карточки не принимаете? — спросила Жанна.

— Нет. Только cash, — сказал Млей, аккуратно расфасовывая капсулы по стеклянным тюбикам. — Я надеюсь, вы хорошо относитесь к тёртой моркови?

Глава 4

Я пошёл в торговый центр «Барвиха Лакшери» купить какой-нибудь подарок Вове.

В Armani всё было слишком просто, в Prado — узко, в Brioni — смешно, а вот в Loro Piano я купил кашемировый пиджак и такой же шарф.

— Хороший выбор, — похвалил меня мальчишеский голос сзади.

Я обернулся.

Это был первый землянин, кроме скучающих продавцов, которого я встретил «Барвихе Лакшери». Хотя выйдя из гостиницы и пройдя всё это расстояние пешком я очень рассчитывал посмотреть на девушек с волосами светлыми, как ромашка, на которой не загадали любовь.

— Спасибо, — сказал я.

Он смотрел своими нахальными голубыми глазами на женщину, лет на десять старше его, и ему впервые было немного страшно попросить у неё номер телефона.

Мы вместе вышли из магазина.

— Хотите, я подвезу вас? Но вы, наверное, на машине? — спросил мальчишка, подходя к чёрному «Мерседесу», дверцу которого сразу же услужливо открыл охранник

— Я пешком. Гуляю, — сказал я. И улыбнулся.

Мальчишка топтался у машины.

— Я Данила. — Он бесстрашно протянул мне руку, знакомясь.

— Мила, — сказал я. — Очень приятно.

Охранники Данилы вежливо смотрели в сторону.

— Знаете, у меня есть фото Loro Piano с миланского показа. Хотите, перешлю? — спросил Данила.

— Хочу, — улыбнулся я.

— Оставите свои адрес?

— Я его не помню, у меня такая дырявая память! Я вообще-то не продвинутый юзер… — Я развёл руками.

— Ладно. Я позвоню, хотите? И вы скажете мне свой адрес! — Данила уже явно чувствовал себя «в своей тарелке» (выражение землян, ничего общего с космическим кораблём).

— Я позвоню сама, — сказал я. Во-первых, я старше. Во-вторых, у меня нет телефона.

Ему, кажется, даже пальцами щёлкнуть не пришлось, как охранник, положив листочек на капот, записал мне номер его телефона.

— Только обязательно позвоните! — улыбнулся мальчишка, и за ним захлопнули дверцу автомобиля.

У меня в руке был подарок Вове, и теперь я пошёл купить себе телефон. Я перешёл дорогу и оказался в Dream House. Всё очень удобно устроено на Рублёво-Успенском шоссе.

Пожилой продавец скучал за прилавком. Маленькие гуманоиды рассматривали новые телефоны.

— Вот этот Nokia, — сказал я продавцу, показывая на последнюю модель. Последнюю — относительно всех остальных, произведённых на Земле.

Продавец посмотрел на меня и не мог сказать ни слова.

— Извините, a iPhone красного цвета есть? — подошла к нему девочка лет семи в рваных белых джинсах и кроссовках-роликах.

— Нет, — сказал продавец, не сводя с меня глаз.

— А заказать можете? — настаивала девочка.

— Можем. Оставь свой телефон. — Он вдруг засуетился, взял ручку, положил её, взял зачем-то свой телефон, убрал в карман.

— У вас есть мой телефон. Я — Настя, — сказала девочка удивлённо. — Закажете?

Продавец кивнул. Он видел перед собой свою жену. Нет, не ту, которая сегодня с утра готовит его любимый торт «Наполеон» — к завтрашнему дню рождения. А ту, с которой познакомился двадцать лет назад, которая научила его грести вёслами на лодке в Парке Горького, которой он выиграл тогда здоровенного розового медведя в таре. Этот медведь до сих пор занимает почётное место на диване в их гостиной.

— Да-да, конечно! — засуетился продавец и скрылся в подсобке.

— Вот! — Он принёс для меня коробку с телефоном и открыл её. — Хорошая модель. И клавиши удобные, эсэмэс легко писать. Вам чёрного цвета? У нас ещё серебристый есть…

— Мне лучше серебристый, — сказал я и опустил глаза.

Я заплатил.

— Я оставлю вам свою визитку — позвоните, если что. Может, с меню надо будет помочь разобраться, или неисправный… но тогда мы вам его обменяем…

Я взял визитку.

— Я вам здесь ещё свой мобильный напишу. — Он выхватил визитку у меня из рук.

— Спасибо.

Уже у стеклянных дверей я обернулся.

— Я позвоню, — пообещал я.

Продавец молча кивнул и плавно переместился на стул — как будто только что преодолел состояние невесомости.

Мне нужна была телефонная карта.

Девушка, продающая карты, не отрывала взгляда от книги. Она машинально кинула мне пакет МТС и за всё время моего пребывания в конторке отвлеклась лишь на секунду, когда пересчитывала деньги.

— Всего доброго! — очень вежливо попрощалась она, не поднимая головы.