Олег Шишкин - Ведьменыш Страница 6

Он потряс головой, отпил воды и вернулся в кабину, достал из бардачка тряпицу, вылез вновь и, встав на бампер, протер запылившееся стекло.

– Вот так посветлей будет, – пробормотал он, уже привычно угнездившись в кресле, и повернул ключ зажигания.

Машина тронулась. И опять полетела надоевшая и примелькавшаяся трасса. Такая знакомая, что можно было бы гнать и вслепую, на слух, обходя по встречной караваны фур.

Вечерело. Над руслом мелкой речонки, перед которой дорога делала лихой вираж, неровными белыми кляксами поднимался туман, а вокруг… вокруг лежала степь. Она мерцала розовыми головками мальвы, иван-чая и выбеленными гривами лохматых ковылей.

И, кажется, любой проезжавший мимо должен был спросить: а есть ли предел у всего видимого? Можно ли его рассечь глазом? Или расчленить на квадратики периодической таблицы, чтобы где-то в потаенном углу проступил пока невидимый растр? Чтобы открылся энергетический план вселенной, которая взирала тут на людей пугающим оком.

Пустые вопросы. Мир и человек – разные величины.

А движение создавало лишь иллюзию покорения пути, который не принадлежал никому и простирался даже там, где нет человека и никогда не будет.

Главный путь бежал к той смутной границе. У нее уже начиналась зыбкая пустота, идеальное зеро, скрывающее в себе начала всех возможных нитей и черные списки всех непредсказуемых несчастий. Вот этот-то омут и был заветным пупом мира, откуда шла нескончаемая, беспрерывная трансляция идей и пророчеств, направлявшихся к Заратустрам, Буддам и пророкам Даниилам всех человекообразных популяций ближнего и дальнего космоса…

За косогором с бетонным постом ДПС опять пошли лесозащитные полосы, с поселками и проселочными дорогами, бежавшими то к ним, то от них к водонапорным и силосным башням, металлическим вышкам ЛЭП.

Шофер равнодушно смотрел на трассу и проносившиеся изредка автомобили. И вдруг в нем зашевелился страх. Отчего бы? Древний инстинкт опасности? Просто чутье?

3

У развилки Николай притормозил, вышел из машины и, заметив человека в черном костюме, стоявшего спиной к дороге, спросил: «Извини, друг, тут где-то кафе или бар был… Не пойму, то ли с этой, то ли с другой стороны. А?»

Тот обернулся и сказал, махнув рукой: «Чуть дальше, иди вперед…»

Фраза была произнесена без всякой интонации, а голос был и не мужской и не женский. Николай отметил и нездоровый зеленоватый цвет лица незнакомца, и губы, непривычно красные, словно подчеркнутые помадой.

Шофер двинулся было туда, куда ему указали, как вдруг услышал, будто вдогонку: «Все можно увидеть с другой стороны».

Когда он обернулся, незнакомца уже и след простыл.

«И куда он мог нырнуть?» – подумал Николай, но тут же заметил коричневую коробку придорожного кафе.

Над входом дугой выгнулась надпись: «У Артура. 24 часа». Под вывеской были неумело нарисованы три карты: семерки треф, пик и бубен. На кривоватой, просевшей двери кто-то, видимо для полной ясности, нацарапал мелом: «Это кафе. Дверь не ломать. Туалета нет. Он рядом».

Шофер не без труда, грозившего поломкой, от которой и предостерегала надпись, открыл дверь, и в лицо мгновенно дыхнуло до боли знакомое облако из подсолнечного масла, вчерашних щей, давно погибшего половичка и кошачьей жизни.

Зал заведения был залит мутным желтым светом. Обшарпанные столы в кольце пожилых пластмассовых стульев, исцарапанных и исписанных всевозможными словечками. Стены украшали облупившиеся пластмассовые светильники под бронзу, портрет какой-то эстрадной дивы, которой выжгли бычком оба глаза, закопченный календарь «Красоты Урала». Картину дополняло написанное от руки объявление: «Бизнес-ланч. 50 рублей. С 9 до 17».

Прилавок был заполнен прикрытым толстым целлофаном желтоватым ассортиментом. Продавщицы что-то не было видно. И только приблизившись к прилавку вплотную, Николай едва не расхохотался.

За прилавком, строго параллельно, стояла кровать, на ней и лежала хозяюшка: хмурая дородная продавщица с одутловатым лицом, украшенным заячьей губой. С выражением полного безразличия она смотрела установленный на окне телевизор, аж до подбородка натянув одеяло. Сизый свет телика ложился на ее личико, и ненароком могло показаться, что хозяюшка отошла в мир теней. И только когда она почесала свою репку, шофер решился нарушить ее тихий час.

– Болеешь, что ли, стряпуха? – осведомился Николай.

Та настороженно зыркнула на шофера. Потом, видно, свалилась с кровати, а уж затем ее физиономия возникла над горой снеди.

– Да, болею. Выздоровеешь тут с вами, – прошипела торговка.

– А что это такое желтенькое? – ехидно поинтересовался Николай. – Мужика, что ли, порубили?

– Это пицца.

– А… Пицца? А что еще есть-то?

– Курасан с повидлом. Шаверма рядом лежит. Салат «Бабушкин грибок» и бульон с яйцом.

– Милая леди, а где же салат из авокадо, суп с креветками и белым вином, устрицы, фуагра, черт возьми? – принялся ерничать шофер, разглядывая объявление о бизнес-ланче.

– Все, что есть, перед вами, – отрезала продавщица.

Взяв тарелку с наструганным салатом, Николай поднес ее к носу, понюхал и хотел уже поставить на место, как вдруг продавщица жестко приказала:

– Понюхал – бери!

– Что значит «понюхал – бери»? Я же просто понять: есть или не есть, – взорвался шофер.

– А если каждый своим сопливым носом сюда тыркаться будет? Что мне потом самой, что ли, его жрать? Может, ты туберкулезом болеешь или гепатитчик? Заразу ж принесешь. Одни убытки от вас, – выдала продавщица.

– Это ваши проблемы, тетя! – отрубил Николай. – Дайте мне бульон этот… что ли. И этот ваш курасан с чаем. Чай-то есть?

Недовольная продавщица налила дымящееся варево из кастрюли в пластмассовую плошку и, вынув из холодильника миску с синеватенькими яйцами, одно из них ложкой швырнула в бульон.

Николай, взяв с прилавка блюда и прибор, прежде чем пойти за стол, запел с нарочитым грузинским акцентом, с притворным вожделением поглядывая на хозяюшку бара:

Здравствуй, жирни баба,Здравствуй, дорогой,Ти мэне очень нравишься,Бють моей жэной…

Продавщица, фыркнув, скрылась за горой снеди, вероятно, снова приземлившись на любимую кровать.

Николай оглядел зал, пытаясь понять, куда бы сесть… И тут увидел девушку – худющую блондинку лет двадцати. Та была в джинсовом потертом костюмчике, невысокая. Он молча пристроился напротив и принялся есть.

Девушка, разделавшись со своим бульоном, попыталась было ложкой разрубить яйцо пополам, но получилась неловкость – яйцо вдруг подпрыгнуло и, совершив какой-то странный кульбит, плюхнулось в тарелку Николаю.

С минуту они удивленно смотрели друг на друга. Потом Николай прервал эту паузу, сказав по-доброму: «А вы не стесняйтесь. Кушайте».

И своей ложкой переложил ей в тарелку перелетевшее к нему яйцо.

Девушка залилась краской.

Шофер рассмеялся и спросил:

– Путешествуешь? А?

– Да, – как-то печально ответила девушка. – Путешествовала. Теперь вот хочу домой вернуться. А… ты?

– Шофер я, водила. Вон там… видишь, фура, – кивнул он на окно. – Напарник мой Степик сейчас почивает. Николай.

Девушка задумалась, опустила глаза и сказала:

– Оля. Оля Лазарева.

– Приятно познакомиться. Пиво будешь, Лазарева?

Она кивнула и добавила:

– Я пиво пью с тринадцати лет. А сам что же?

– Мне нельзя. Я за баранкой. Я посмотрю, как ты пьешь, и мне от этого станет так хорошо! Подумаю о том, как приеду домой и вот тогда-то, после дороги, и выпью пивка… – Николай рассмеялся и, побарабанив пальцами по столу, прибавил душевно:

– Вообще-то мы, шоферюги, выпивке предпочитаем игровые автоматы, но в этой жопе их нет.

Возле стола возникла недовольная продавщица и поставила перед шофером чай и тарелочку с круасаном.

– Пива, бабусь, принеси. Местного разлива, хорошо? – крикнул ей в спину Николай.

Когда бутылка уже стояла на столе, он, наливая новой знакомой, спросил:

– Оль, а как ты сюда забралась-то?

– Да мы с парнем моим путешествовали по Уральскому треугольнику.

– Это еще что?

– А про тарелки-то слышал, которые летают?

– А… это. Слышал. Но не видел. Говорят, ерунда это все. Сказки. Моя знакомая, Марина Пикель, из Свердловска родом, дочь главы местного арбитражного суда, здравомыслящая женщина, которая, правда, попадала во все идиотские ситуации, так вот она тоже в них, в пришельцев, верит. А я нет… А вот шаровую молнию я действительно однажды на трасе видел. В мае дело было. Едем мы по шоссе километрах в пятидесяти от Нижнего Тагила. Часа три утра. Дорога идет мимо поросшего лесом холма. А за ним другая – прямо скажу, неприятная трасса. Ни фонарей, ничего… И вдруг – бац! Что такое? Вижу какой-то всполох за холмом. Обрадовался: дорогу наконец-то как следует осветили. Только я об этом подумал, как этот самый свет стал из-за косогора подниматься и вдруг взлетел над верхушками деревьев. Большой, с хороший гараж, пылающий шар. Я испугался и по тормозам, разбудил Степана. Других машин на шоссе не было. Шар повисел-повисел и улетел в сторону города. Перепугались мы с напарником – они ведь взрываются. А тарелок этих, НЛО, не видел.