Лариса Васильева - Змея в конверте Страница 6

Снова пошел дождь. 

8

Мужик помоложе провел ребят к небольшому дому у тропы. Они этот домик сразу не заметили, разглядывая деревню вдалеке. Из дома торопливо вышли женщина и девочка, и, не оглядываясь, бегом поспешили прочь. Наверно, им и смотреть нельзя на чужаков. Только странно, они ни разу не оглянулись, не посмотрели, кто идет. Они же не могли знать, что сюда ведут чужих.

В избе было тепло и чисто. На столе стояли кружки, кувшин с молоком, деревянная миска с еще дымящейся вареной картошкой, свежие огурцы и хлеб. В печи горели дрова, на печи парил чайник. Это было удивительно, все выглядело так, как будто их здесь ждали.

— Одежду мокрую разложите на лавке у печи, и вот тут повесьте, пусть сохнет. Там за занавеской топчан широкий, для девчат, а ты здесь ляжешь, — молодой мужик кивнул на кровать у другой стены.

— В сенях рукомойник. Видели? Дрова в печь сможете подкинуть? Еще чуток протопите, чтобы ваше барахло высохло. Завтра покажем вам дорогу назад.

Он не прощаясь, вышел.

— Откуда они узнали, что мы придем?

— Кто узнал, Андрюша? — не поняла Женя.

— Ну вы же видите, здесь все готово для нас — картошка сварена, печь топится… Мобильников я у них не заметил.

— А может быть какие-то условные сигналы? Если они сектанты, привыкли все время прятаться, разработали систему сигналов…

— Они не кричали, не стреляли, не подавали дымовых сигналов. Как еще можно сообщить за пару километров? Тем более из-за холма. Издали нас видеть не могли. Вы заметили что-нибудь? Я — нет.

— Наверно у них сторожа сидят где-нибудь на деревьях и передают друг другу…

— Война что ли, сидеть в засаде? Кого они ждали, нас боятся?

Они уселись, только потянулись к еде, но тут в дом вошла босая женщина, в длинном, до щиколоток, полотняном платье, выглядывающем из-под прозрачного дождевика. Подол внизу намок, потемнел. В руках она держала миску с разломанной на куски вареной курицей, поставила ее на стол, оглядела практикантов, покачала головой, шепнула, словно сама себе: «Совсем молоденькие, бедные…», потом погромче:

— Ребята, бегите отсюда, плохое тут место…

— Как бегите? Почему?

— Бегите, бегите, не гоже вам тут оставаться… — Она пугливо оглядывалась, говорила тихо, быстро.

— А что тут плохого?

— Нелюди здесь. Вам подальше надо, на юг, там есть деревня… Ешьте и бегите…

— Ночью? Прямо сейчас? — Ее страх заражал, ребята тоже начали оглядываться по сторонам, на темные, не занавешенные окна.

— Да… — она оглядела их, задумалась. — Сейчас в болота попадете… не пройдете сейчас. Утром бегите, пораньше вставайте, пока никто не пришел.

И вышла.

— Что она сказала: «здесь не люди» или «нелюди»?

— Какая разница?

— Большая, «нелюди» — так говорят обычно о жестоких людях, а «не люди» — понятно всем.

— Что понятно?

— Ну не люди, а инопланетяне, мутанты, призраки, роботы, что еще может быть?

— Андрей, ты еще больше пугаешь… — Оля с вытаращенными от страха глазами выглядела как призрак,

— Давай, Андрей, поедим сначала, потом будем размышлять, а то меня уже тошнит от голода. — Женя не теряя больше времени схватила картошку и кусок курицы.

— А тарелок чистых тут нет?

Оля встала, отдернула белую занавесочку на полке, потом выглянула в сени.

— Ничего нет, это не жилой дом, что-то вроде гостиницы. Между прочим, на нашем деревянном лежаке вместо матраса листы поролона.

— Ну и что?

— Откуда в глухой тайге поролон? Тут должны быть перины, шкуры. Что-то не вяжется.

Разговор затих. Не задумываясь больше о культуре поведения за столом, каждый положил около себя на чистом деревянном еще влажном столе огурец, ломоть хлеба, картошку и принялись наворачивать, не глядя на соседей. Ребята не замечали, с какой жадностью едят.

Вдруг Оля услышала тихий смех. Она поперхнулась, оглянулась — кроме них в избе никого не было. Андрей встал, он сидел посередине, спиной к комнате, взял свой стул и передвинул его поближе к Жене.

— Мне все время кажется, что сзади кто-то стоит, — пояснил он и заглянул за занавеску.

— Везде пусто. Оля, ты что-нибудь слышала?

— Смех, детский.

— А ты, Женя?

— Нет.

— Оля, мы с тобой бредим?

— Может здесь акустика такая? Где-нибудь в соседней избе смеются, а здесь слышно?

— Женя ничего не слышала. У нас глюки, что ли? Слуховая галлюцинация, одновременно у обоих. До соседней избы полкилометра.

— Тогда это мираж, если сразу слышали двое.

— Скорее иллюзия… Ошибочное представление на основе чего-то реального…

— Женя-то ничего не слышит… Что тут реальное? Чай будем пить?

— Давай.

— И чай подозрительный, какие-то травы вместо заварки…

— Ну, это уже ерунда, зачем нас травить, могли бы тогда и не тратить на нас курицу…

И снова странный звук, словно кто-то не сдержал смеха и прыснул в кулак, — Андрей вздрогнул… Оля настороженно подняла голову:

— Андрей, ты помнишь Блока?

— Не особенно, а что именно?

— «Тем и страшен невидимый взгляд,

Что его невозможно поймать;

Чуешь ты, но не можешь понять,

Чьи глаза за тобою следят».

— Такого стихотворения не помню, мы «Фабрику» учили и еще какое-то, про ресторан. Он же символистом был, да?

— Давайте спать, а завтра пораньше уйдем отсюда, — прервала их диалог Женя, она не любила, когда не могла владеть нитью разговора.

Никаких запоров на двери не было, просто поставили стул у входа и легли. Женя и Оля прижались друг к другу под большим ватным одеялом.

— Может быть, Олега нашли…

Ольга лежала и вспоминала, каким сильным и нежным был Олег, ей так хотелось сейчас к нему… С ним было спокойно и надежно… Глупая она, такой парень за ней ухаживал, а она все раздумывала…

Заснули как убитые. Ночью проснулись от раскатов грома. Странно, обычно гроза бывает внезапно, а тут после долго нудного дождика — гром. Андрей вскочил, открыл дверь:

— Ничего себе!

Девчонки подбежали к нему и замерли, пораженные необычной картиной: молнии одна за другой змеились вдали над горой и били все время в одну точку.

— Интересно, что там такое? Как будто притягивает разряды, как громоотвод, да? — Оле было так интересно, хоть беги туда, на гору, посмотреть. — Может, сходим?

— Ты что, ненормальная? Под дождем переться в лес, да и опасно, может молния сжечь… — как всегда, остудила ее Женя.

Вот и ушли пораньше, как тут уйдешь? Гроза вскоре прекратилась, они заснули под шум проливного дождя. Утром проснулись рано — всем было тревожно, не спалось, в окна ничего не видно, сплошная серая пелена дождя. Андрей вышел в сени, открыл дверь на улицу, постоял на пороге… Потом накинул ветровку и шагнул в дождь, туалета в избе не было. Вернулся промокшим.

— Что будем делать? Такой дождь льет, вода везде стоит, как мы пойдем? — он потрогал разложенные на просушку спальники, — и вещи наши еще не высохли…

Из открытой двери в дом потянуло холодом и влагой. Девчонки закутались плотнее одеялом.

— Спали хорошо, никто нас не беспокоил, почему эта тетка нас пугала?

— Может быть, она ненормальная?

Они пролежали до семи, потом встали, оделись, затопили печь, согрели чай, и сидели молча, не зная, что делать.

Вскоре пришел вчерашний молодой мужик, он сначала слегка стукнул в дверь, вошел, положил на стол каравай хлеба, яйца и кувшин молока.

— Ешьте и сидите здесь, по деревне не ходите, — сказал и повернулся уходить.

— Стойте, подождите! Как вас зовут, скажите, пожалуйста… Неловко, вы нас кормите, а мы даже не знаем вашего имени…

— Захар, — сказал и сразу вышел.

Студенты позавтракали.

— Надо же, летом печку топим, нам дома не поверят…

Сидели сначала у огня, потом, у окошка. Андрей снова заснул. Дождь не переставал. Снова пришел Захар, на этот раз с молодой, шустрой женщиной, они принесли на обед суп в кастрюле, тарелки и хлеб.

— Мы завтра утром уйдем, скажите, куда, в какую сторону нам идти? Где тут село иди деревня побольше, чтобы был телефон, дорога, машина или, автобусы ходили?

— Завтра вы никуда не уйдете. Переправу затопило.

— Какую переправу?

— Это же остров, мы живем на острове среди болот, — пояснил вчерашний знакомец. — Нынешнее лето мокрое, сюда только один проход и оставался. Дожди в последние дни все залили, теперь и ту перемычку затопило. Ждите, когда подсохнет. Сейчас никак не пройти, все раскисло, опасно.

— Вот это номер! Нас наверняка ищут, люди волнуются… И сколько же нам ждать?

— Я не Господь Бог, не знаю, только сейчас вас отсюда никто не выведет, прохода нет. Удивительно, как только вы сюда пробрались…

— А если по нашим следам идти назад? Как сюда пришли, так и выйдем. А потом, за болотом, нам куда идти?