Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь Страница 6

Этим и дорог. Мечтал ли еще полететь? Мечтал.

Говорил об этом не часто, но говорил. И были у него определенные планы… Таким людям надо бы отпускать по два века, а он прожил до обидного мало. Но жил хорошо. До последней минуты жил по высокому счету: «Navigare necesse est, vivere non est necesse» — «Плавать no морю необходимо…»

Фото автора. 7 марта 1974 г.

Мастер

(Окно в природу)

Любопытная новость. В животном мире объявился еще один сообразительный мастер. Расскажем о нем в том же порядке, как это сделал американский журнал «Нейшнл джиографик».

Фотографу-натуралисту Роберту Сиссону позвонили из штата Флорида. «Приезжай. Зеленая цапля ловит рыбу с приманкой». Фотограф, подозревая розыгрыш, огрызнулся: «Ты, наверное, слишком долго был на солнце?» — «Нет, Боб, это верно. Она бросает приманку в воду и, притаившись, ждет. Если рыба не появилась, цапля ловит приманку и переносит в другое место…»

Фотограф немедленно выехал во Флориду. Его снимки — доказательство удивительных и, судя по всему, недавно приобретенных навыков прирожденного рыболова.

На юго-востоке штата, в районе — Майами, есть океанарий. Тут держат для публики морских животных. Местечко это, изрезанное каналами, кишит водяной птицей и мелкой рыбой. Каждый промышляет еду на собственный лад. Но кое-что птицам и рыбам попадает из рук многочисленных посетителей. В парке стоят автоматы, продающие корм. За монетку получаешь пригоршню красноватых таблеток — и, пожалуйста, наблюдай, как вода закипает от рыбы возле прикормки. Конечно, немало таблеток люди теряют на землю, и сообразительная птица сумела понять, насколько добычливей рыболовство с приманкой.

Происходит все так. Небольшая голубовато-зеленая птица находит таблетку и уносит в укромное место канала или ручья. Вытянув шею, птица роняет приманку в воду и, слившись с берегом, застывает. Терпеливое ожидание.

И вот вода вскипает от рыб. Мгновенный бросок, и рыбешка пяти сантиметров — в клюве.

Повернув добычу головой вниз, цапля глотает ее, и снова неподвижное, терпеливое ожидание.

По наблюдению Роберта Сиссона, за двадцать пять минут цапля поймала 24 рыбки и промахнулась всего лишь два раза. Если приманку сносит течение, птица возвращает ее в нужное место. Уловистый уголок цапля находит почти безошибочно, но если «клев» слабоват, птица меняет место, перенося туда и приманку.

Все ли цапли этого вида рыбачат именно так? Нет. Другие ловят рыбешек дедовским способом — подолгу стоят у воды, ожидая, когда рыбешка случайно появится. Нетрудно понять, насколько ловля с приманкой добычливей. Цапля-изобретатель, несомненно, относится к числу гениев среди цапель. Ее догадка вполне стоит удочки, изобретенной некогда человеком. Трудно сказать, именно этой цапле надо выдать патент или кто-нибудь до нее пробовал подманить рыбу, а «гений» только успешно использовал привлекательный рыбий корм? Но так или иначе мы еще один раз убеждаемся: инстинкт инстинктом, а в сообразительности животным отказывать тоже нельзя — обязательно отыщется новатор, который сделает что-то не так, как все. И если открытие находится в соответствии со стабильными условиями среды, новшество закрепляется. У снятой тут цапли, по наблюдению Сиссона, есть уже подражатели, правда, не столь способные и прилежные. И все же наглядная выгода рационализации, несомненно, послужит уроком для птиц, особенно молодому потомству, которое учится жить. Но говорить, что все зеленые цапли будут впредь охотиться только так, будет поспешностью.

В новой «технологии» есть один неустойчивый, искусственный элемент, который неожиданно может выпасть, и система нарушится. Речь идет о приманке. По какой-либо причине таблетки перестанут вдруг продавать, перестанут терять и так далее. Или еще вариант: цапля попадает в такое место, где гранулу концентрата просто и не найти. Вот если в самой природе птицы отыщут приманку, способную плавать и привлекать рыбу… Но для этого, как видно, нужен еще один гений или хотя бы счастливый случай должен пойти навстречу зеленым цаплям…

1. Несет таблетку…

2. Бросила таблетку.

3. Улов!

Живая природа неустанно совершенствуется и приспосабливается. Все, что притерто, проверено и испытано, бережно сохраняется. Но ничего абсолютно застывшего нет — беспрерывные пробы, находки, тупики и неожиданные перспективы. В последние годы сделано много интереснейших наблюдений. Обнаружено, например, что некоторые животные пользуются орудиями труда. Каланы камнем разбивают панцирь моллюсков. Галапагосский вьюрковый дятел иголкой кактуса достает личинок из ходов в древесине. Обезьяны с помощью палочки лакомятся термитами. Африканские стервятники, не способные раздолбить скорлупу страусовых яиц, берут в клювы камни и таким образом достигают желаемого. Орлы, как известно, разбивают панцири черепах, бросая добычу сверху. То же самое вороны проделывают с речными моллюсками. В Африке я наблюдал охоту одной из цапель: отставив крыло, она создавала тень над водой, в которой спешила укрыться потревоженная живность. В этом «укрытии» цапля и настигала добычу.

Можно не сомневаться: в природе много еще незамеченных или неподтвержденных свидетельством фотокамеры тайн. В разных местах и от разных людей я, например, слышал рассказ о том, как лисицы ловят раков… хвостом. Этот способ охоты перестал казаться очень уж фантастичным, когда я вспомнил, как в детстве мы, ребятишки, ловили раков, опуская на веревочке в воду клочки овчины. Раков, застрявших клешнями в шерсти, мы успевали кидать на берег. И все же лисья охота остается в разряде баек, пока не будет фотографически подтверждена, подобно вот этому рассказу о цапле.

Убедительность фотографического свидетельства огромна. Кино- и фотосъемка разбивания страусовых яиц птицами с помощью камня произвела очень большое впечатление на биологов и любителей природы. Ученые, занятые поведением животных, сочли это открытие сенсационным и удивились: почему же раньше этого не наблюдали? Но оказалось, что наблюдали! Наблюдали охотники-африканцы.

Наблюдение было описано также европейскими натуралистами в 1912,1903 и даже в 1876 годах.

Но на рассказы не обратили внимания (байки!) и позабыли о них. Надо было увидеть снимки и кинокадры, чтобы воскликнуть: это же чудо!

Цените возможности фотокамеры.

По воскресеньям или субботам мы теперь снова будем встречаться. Среди обширной почты в наш уголок есть много просьб рассказать о животных Североамериканского континента. Мы посвятим этому несколько «Окон».

Фото из архива В. Пескова. 10 марта 1974 г.

Те годы

Слову «целина», что означает по словарю «непаханая», необработанная землю, суждено было вобрать в себя нечто большее. Целина стала понятием географическим, социальным и героическим.

История Земли знает немало массовых переселений людей. Одно из них — заселение Америки, длившееся несколько веков.

Всплеском, яркой страницей этих миграций было заселение в прошлом веке Великих равнин, распашка их и превращение в житницу. Американские переселенцы были мужественные люди.

Началом жизни на новых местах были костры и землянки. Землепашцам не на что было надеяться, кроме как на свои силы и свое мужество, в лучшем случае на поддержку соседа.

Переселение на земли Востока у нас имело ту же задачу: сделать житницей дикие степи. И трудности были те же. Палатки, землянки, костры, палящее солнце, от которого некуда спрятаться, ветер, снега… Через все это надо было пройти, прежде чем спавшие земли стали кормить человека.

От пионера — поселенца Америки наш целинник и все великое переселение отличались тем, что освоение новых земель не просто поощрялось государством. Оно было поддержано всеми средствами государства.

Деньги, техника, строительные материалы и, главное, всеобщее внимание были отданы людям, ехавшим на Восток. Несколько лет страна жила этим переселением, восхищаясь мужеством людей, укоренявших жизнь в доселе пустынных местах и делясь с ними всем, чем можно было поделиться.

Это были славные годы! Первая палатка, первая борозда. Первые всходы. Первый хлеб. Первый ребенок, родившийся тут. Первая могила. Первый поселок. Первые деревца. Сколько всего дорогого заключено в слове первый. Это было молодое, осязаемое, романтическое движение вперед, дававшее щедрые всходы.

Я не был на целине в годы палаток. Два этих снимка сделаны уже на поднятой целине. Уже хлеба, а не дикие травы росли в степях. Мы тогда удивлялись: как шоферы ухитряются находить путь в этих желтых пространствах? Ни деревца, ни пригорка, ни каких-либо других ориентиров — только хлеба! Вот один из этих ребят. Я встретил его на дороге за нехитрым обедом — кусок хлеба, суп из котла полевой кухни… Увидев фотокамеру, шофер приосанился: «Сделай милость, увековечь!» Вот таким он и был, переселенец-целинник.