Борис Васильев - Не стреляйте белых лебедей Страница 6

- С горя, мать, с горя! - сказал шкипер. - И мне Машку жалко, но обновление в жизни должно быть.

- Неужели продали? - тихо спросила Еленка, все еще не веря.

- Уговорил, - опять вздохнула старуха. - Неделю балабонил: телка, говорит, купим.

- Телок-то получше будет, - сказал вдруг Сергей.

- Да, - сказал старик, закуривая, - коза - ту хоть газетами корми, а коровке сенцо подавай.

- Ну, вот и на попятный, - пригорюнилась Авдотья Кузьминична. - Ну, ровно чуяла я…

- Будет, мать, у тебя телок, будет, - сказал шкипер. - Я от своего слова сроду еще не отказывался. А что сено теперь дороже молочка, так это тоже надо учесть.

- Без коровушки и дом не дом, а так, общежитие, - тихо сказала старуха. - Ты вот, Еленка, не понимаешь этого, а когда зимой-то стоит она за стеной да вздыхает, до того тепло на душе становится, до того радостно… Это ведь скотина добрая, незлобивая, а уж такая ласковая, такая привязчивая, что и человек рядом с нею ровно оттаивает. И уж не о суетности мирской, а о вечном думает, о добром…

- Христианка ты у меня, мать, - улыбнулся шкипер. - Чуть что - сразу по Писанию.

- Крестьянка, - строго поправила старуха. - Крестьянка я, Игнаша, крестьянская дочь.

- А ты, Игнат Григорьич, с колхозом насчет сена не говорил? - спросил Иван. - Может, столкуешься: выделят деляночку. А с покосом мы тебе всегда поможем.

- Покос не вопрос, да осока в цене высока, - улыбнулся шкипер. - Тыщу лет деды наши осоку эту с низин выводили, а мы ее обратно единым махом.

- Как это так? - спросил Сергей.

- Просто, парень: пойму затопили. Все заливные луга, все низиночки да ложки под воду ушли, а остались одни косогоры, где сроду ничего, кроме бурьяна, и не росло.

- Да, убили красу, - вздохнула старуха.

- Странные это рассуждения, - сказал Сергей. - Много чего, конечно, жалко, но не это же главное. Главное - электроэнергия. Энергия, а не цветочки в девичьи веночки. А потом - чего старое-то жалеть? Отгуляло и - не брыкайся!…

- О сегодняшнем дне все стараемся, - перебил шкипер. - Сегодня купить на рупь пятаков, а завтра - хоть трава не расти. Так?

- Не так! - резко сказал Сергей. - Энергия - это и сегодня, и завтра, и вообще… Красоты не будет, да? Ну, этой не будет, так другая будет, велика ли важность.

- Ладно, отложим красоту. - Шкипер надел очки и достал книгу, которую читал до их прихода. - Парень, я вижу, ты деловой, и красота тебе - как безногому валенки. Давай и мы по-деловому рассудим. Знаешь ли ты, парень, что такое луг вырастить? Не год на это уходит, не сто лет - тысяча. Тысячу лет люди луга эти пестовали, кочкарник да лютик всякий на нет сводили, кусты корчевали, болота сбрасывали. И лугам цены не было, и скот нагуливался тут такой, какой сейчас только на выставке и увидишь. Теперь же луга эти под воду ушли карасям на утеху, низины позатопило, и всего в приплоде имеем одну осоку да болотный мох.

- Ежи пропали, - сказала вдруг старуха. - Раньше ежей в лесу было - тьма-тьмущая, а теперь совсем пропали.

- Сырость, - подтвердил старик. - Боровая дичь да зверье начисто из этих мест ушли. А лес с ними сжился, они ему помогали, он их кормил. А сейчас что будет? Утка тебе семян не разнесет - для этого белка нужна, глухарь, тетерев. И с этой стороны лесу - полный карачун, и через сотни лет внуки наши одну сплошную ольху вдоль всей Волги увидят - там, где на нашей еще памяти мачтовые сосны шумели.

- Да все устроится, - сказал Сергей. - Ну, напортачили, конечно, это есть, а панику поднимать не стоит. Сейчас в наших руках техника, атом, химия - все исправим, дайте срок!…

Старик угрюмо молчал.

- Домой! - сказал Иван и встал. - Спасибо вам, хозяева, за хлеб-соль, за ласку…

Ночь выдалась черная, звездная, густая. Ивана чуть пошатывало, и Еленка вела его под руку. Сергей шел сзади, сунув руки в карманы. В сонной тишине тяжело ударил запоздалый жерех.

Разбудили их рано: в четвертом часу гулко загрохотало над головой:

- Эй, хозяева, к диспетчеру на полных оборотах!…

В кубрике было еще темно. Еленка сидя натянула платье, соскочила на холодный пол. Иван уже возился наверху, открывая задраенные на ночь люки.

- Видать, в Красногорье пойдем, - сказал он. - Туда пораньше надо, пока плотами ход не заставили. Отдавай чалку, Сергей.

Сергей спрыгнул на баржу, отпутал разлохмаченный старый канат, спросил:

- А завтракать?

- На ходу. - Иван запустил двигатель. - Еленка покормит по очереди.

До десяти они без отдыха сновали по реке: ходили в Красногорье, возили приказ в контору, проволоку на вторую сплоточную, монтеров в самые верховья: там открывался хлебный ларек. Хлопот было много, а еще больше - криков и недовольства, потому что всем было некогда, а старенький катерок никак не мог одновременно поспеть в разные концы.

- Вот глупость-то! - сердился Сергей. - За каждым нарядом к диспетчеру мотаться - это ж придумать надо!

Катер стоял у причала: надобность в нем вдруг схлынула. Из кубрика появилась Еленка. Выплеснула помои, сказала ворчливо:

- Люльку бы забросили, что ли.

Иван снял с крыши рубки снасть, вместе с Сергеем собрал дуги в крестовину, натянул сеть.

- Маловата люлька-то, - сказал Сергей.

- В норме, - пояснил Иван. - Полтора на полтора больше инспекция не велит.

Он закинул люльку с кормы, подождал, пока она ляжет на дно, закрепил веревку за леер.

- И ловится? - спросил Сергей.

- На еду хватало.

Помолчали, Сергей, покурив, кинул окурок за борт, спросил:

- Поглядеть?

- Погляди, - сказал Иван.

Сергей прошел на корму, намотал на руку веревку, рывком поднял из воды. Край зацепился за обшивку, дуги спружинили, подбросив в воздух брызги и двух небольших подлещиков, серебряно блеснувших на солнце.

- Я ж говорю, мала сеть!…

- Не рви, - сказал Иван. - Тащи спокойно, рыба целее будет.

За сорок минут поймали полтора десятка окуней и подлещиков - мелких и тощих. Иван не удержался:

- Федор на это дело мастак был…

- Трофимыч! - крикнули из окна диспетчерской. - Давай пока к нефтянке!…

- Ну, считай, еще пятьсот литров на мою шею, - вздохнул Иван.

Сергей вытащил люльку, положил ее на корме, отдал чалку. Иван завел двигатель, стал отводить катер кормой вперед, разворачиваясь. Сергей заглянул в рубку:

- Дай постоять.

- Становись. - Иван отошел в сторону, сдвинув к стенке высокий табурет на трех ножках. - Держи пока на створы.

Сергей стоял за штурвалом, чуть расставив ноги, ссутулившись. Поначалу он нарочно повалял катер с борта на борт, проверяя, как он слушается руля и велик ли свободный ход. Катерок рыскнул несколько раз, но выровнялся и точно, как по нитке, пошел на створы. Иван молчал, приглядываясь к помощнику: все в нем, начиная с позы, убеждало, что парень ходил по воде.

- Клади направо, к мыску.

Сергей заложил так, что катер не пришлось подравнивать.

Иван одобрительно улыбнулся:

- Ловко.

- На том и держимся! - весело ответил Сергей.

Он мягко причалил к нефтянке - чистенькой, выкрашенной в красную краску нефтеналивной барже. Передал штурвал Ивану, спрыгнул на баржу, зачалил катер.

На шум вышла приземистая молодуха в платке и телогрейке. Из-под короткой юбки выглядывали ярко-синие рейтузы.

- Не курить, мужики! - привычно крикнула она.

- Здорово, хозяйка, - весело сказал Сергей, с удивлением разглядывая толстуху. - Ты чего это вырядилась, как дед-мороз?

- А ты посиди здесь восемь часов, так узнаешь. - Она встретила его взгляд, с готовностью заулыбалась, сразу порозовев всем скуластеньким, некрасивым лицом. - Новенький, что ли?

- Вместо Никифорова, - сказал Иван. - Вот наряд, Шура.

- Пьете вы горючку, что ли, - удивилась Шура, взяв наряд. - Идем, распишешься.

Она еще раз глянула на Сергея, хихикнула и пошла к каюте. Сергей метнулся к катеру, зашептал:

- Погоди тут, капитан…

Торопливо прошел в каюту. Иван открыл горловины баков, промыл фильтры, подтащил рукав от третьей помпы (он всегда заправлялся от нее), подсоединил.

- Ой, щекотно!… - громко взвизгнула толстуха. Из каюты вышел Сергей. Подошел к Ивану, давясь от смеха:

- Ну, дура! Страшное дело… Ты какой подсоединил?

- Третий.

- Ну и держи его покрепче.

Кинулся к первой помпе, сунул рукав в вентиляционное отверстие, включил: топливо туго побежало по рукаву, перекачиваясь из отсека в отсек. В дверь выглянула Шура:

- Ты чего колдуешь?

- В порядке! - Сергей шагнул к ней, оттесняя в каюту. - Давай-ка, девочка, документики проверим…

- Ну, ты, медведь! - Шура крепко ударила его по спине. - Ты руками-то не очень, слышишь?

Дверь за ними закрылась. Иван хмуро держал пустой рукав. Рядом мерно работала помпа, гоняя топливо по замкнутому кругу. Щелкала стрелка, отсчитывая литры. Из рубки вышла Еленка.

- Скоро?

- Скоро… - Иван помолчал. - Обманываем, Еленка.

- Как так?