Иржи Грошек - Файф-о-клок Страница 6

– Ну хватит! – разозлился я. – С меня довольно ваших рассказов! Да что же за день такой неудачный?! То Редактор начинает бредить, то первая встречная девушка безбожно врет!

– А в чем проблема? – поинтересовалась тогда девушка и заграбастала мою книгу, как будто мы обо всем договорились.

– Во-первых, – ухмыльнулся я, – мне доводилось бывать в Германии! И никто там за попку не щиплется!

– Очень жаль! – вставила девушка, перелистывая мой роман. – А во-вторых?..

– А во-вторых, – ухмыльнулся я гаже некуда, – вы не девушка!

От неожиданности она едва не свалилась со стула. Но все-таки сумела придержать эмоции и не хлопнула мне по физиономии.

– Вот как?! – осведомилась она. – Не девушка… А кто же в подобном случае?

– Вы женщина, двадцати пяти лет, – с удовольствием сообщил я. – Шатенка, но не замужем… С красивыми ногами… Сегодня во второй половине дня вы ощутили смутное беспокойство – назойливое и беспричинное… Вы дважды пересмотрели содержимое своей сумочки и не обнаружили ничего подозрительного. Косметичка, портмоне, носовой платок, пачка сигарет, штрафная квитанция за неправильную парковку, авторучка, ключи от квартиры, записная книжка… Все как будто было на месте, но смутное беспокойство вас не покидало. И тогда вы подумали, что за вами следят, и принялись перетряхивать свою сумочку в третий раз… Записная книжка, ключи от квартиры, штрафная квитанция за неправильную парковку, пачка сигарет, носовой платок, портмоне, косметичка… «Откуда в моей сумочке столько дряни?» – подумали вы. И выбросили штрафную квитанцию за неправильную парковку, потому что у вас никогда не было автомобиля. Смутное беспокойство слегка отступило… И тогда вы отправились на книжную ярмарку, расшвыривая по дороге личные вещи. Косметички, портмоне, носовые платки, ключи от квартиры… Словом – все, что могло бы вас идентифицировать. И с каждым шагом вам становилось все легче и легче, легче и легче, легче и легче…

– Вам плохо? – поинтересовалась девушка.

– Очень хорошо! – честно признался я.

– А что это было? – спросила она. – Ну, в смысле – «косметичка, портмоне, носовой платок, штрафная квитанция за неправильную парковку»?..

– Наш ответ Чемберлену! – пояснил я. – Чтобы другим неповадно было! Врать и глумиться над писателями.

Девушка тяжело вздохнула.

– Скорее, мне двадцать семь, – призналась она, – чем двадцать пять. И зовут меня Анной. Или – Машей…

– И вы еще называете меня сумасшедшим?! – возмутился я. – Да я самый нормальный из всех присутствующих! Потому что меня вообще не зовут… Никак! А ведь именно я ослепил Полифема!

Девушка быстренько положила книгу обратно – на середину стола.

– Извольте объясниться, – попросила она. – Иначе мне становится страшно…

Всякий идиотизм требует обоснований. А вполне нормальные люди живут вдали от Достоевского и не заслуживают внимания. Но если литература будет и дальше практиковаться в области психологического романа, то от нормальных людей ничего не останется.

– Я много лет пишу под псевдонимом, – рассмеялся я. – И получается парадоксальная ситуация… Романы – есть, а писателя – нет… Как такое может случиться – я тоже не понимаю…

– А-а-а… – произнесла девушка. – А при чем здесь Полифем?

Я фыркнул на девушку и принялся излагать свою концепцию:

– Хитроумный Улисс ослепил одноглазого Полифема. «Кто это сделал?! – спросили у Полифема братья-циклопы. – Автора! Автора! Назови автора!» – «Не знаю!» – отвечал Полифем… Однако я думаю, что он потерял зрение, покуда читал художественную литературу… «Ну и как тебе это произведение?!» – спрашивали у Полифема братья-циклопы. «Никак!» – отвечал Полифем и тупо пялился на следующий роман. И его единственный глаз не выдержал смысловой нагрузки…

– А-а-а… – снова произнесла девушка.

– Вот видите, как все просто разъяснилось, – заметил я.

– Как в книжке, – подтвердила она. – А в действительности?..

– В действительности?!! – грозно переспросил я…

Однажды Поджо Браччолини, страстный почитатель Цицерона, обнаружил в Вероне некоторые сочинения знаменитого римлянина и принялся их переписывать. В результате долгих и усердных трудов у Поджо Браччолини получился объемистый фолиант из писем Цицерона, который не помещался ни на одной книжной полке. Не зная, куда его можно пристроить, Поджо Браччолини положил сей фолиант на пол, как теперь говорят, в прихожей. Вскоре, возвращаясь с прогулки, Поджо Браччолини споткнулся об этот «кирпич» и повредил себе ногу. На следующий день повторилось то же самое, и на третий день – аналогичное. Несчастный Поджо Браччолини все время бился о Цицерона, покуда не слег от полученных травм… Я к тому, что Редактор не был педерастом, а просто ему не везло с женщинами…

Замечание Редактора. А-а-а вот это я убираю как совершенно лишнее…

III

Температура воздуха: Афины 33,7 градуса; Берлин 20 градусов; Москва 18,5 градуса; Прага 22,6 градуса; Стокгольм 16 градусов; Вена 21 градус…

Рано утром у меня в квартире раздался телефонный звонок… Конечно, все относительно, но по-моему «рано» – до двенадцати часов дня. А после пятнадцати – поздно что-нибудь предпринимать, и лучше отложить накопившиеся дела на завтра…

– Алло-о-о?! – в ужасе протянул я, потому что до первых петухов не мог успокоиться и пил, извините, пиво. А как только забрезжил рассвет – пиво кончилось, и с чувством перевыполненного долга я завалился спать. «Это в нечеловеческих силах! – убежден главный редактор. – Никто не в состоянии выжрать столько, как ваши персонажи!» Вот мне и захотелось перепроверить…

– Алло?! – повторился я с надеждой услышать что-нибудь радостное. Вроде: «Доброе утро! Вас беспокоит телефонная компания! Вы не внесли абонентскую плату за прошлый месяц!» И тогда я отвечу не менее оптимистично: «Да пошли вы к такой-то матери со своими телефонными аппаратами!»

Но, к сожалению, мне не удалось высказать все, что я думаю о компании, которая названивает своим абонентам с утра пораньше. Ибо со мною не стали разговаривать, а подышали-подышали и повесили телефонную трубку… Замаскировались под бегемота… И что же я – женское, трепетное дыхание с чем-нибудь перепутаю?!

Меня раздражают такие звонки, когда не мычат и не улюлюкают. Ну ошиблась дама телефонным номером, сказала «э-ге-гей!» и прослушала, как матерятся настоящие мастера художественного слова. Никто ведь за это денег не требует! Она же вешает трубку, словно не понимает, что прерванный акт отрицательно сказывается на всей литературе… Потому что – слово за слово, каким-то предметом пó столу – вот и получается новый, современный роман. Сага о порносайтах! А здесь как будто автору наступили на песню и не дали самовыразиться… По собственному опыту знаю, насколько виртуозно ругаются в Доме писателя. От постоянного общения с художественным словом у беллетриста набирается масса левых выражений – «Беллиссимо! Беллиссимо!», – которую надо куда-то девать. И лучше всего – обрушить эту массу на другого писателя. И заслуженно, и по существу! Но дама – тоже сгодится…

Итак, я сидел на кровати и злобствовал, перебирая в памяти всех знакомых и незнакомых дам, женщин, девушек и карликовых бегемотов. Как вдруг раздался новый телефонный звонок.

– Идиотка! – сообщил я, прежде чем дама повесит трубку.

– Ах! Вы уже прочитали… – прозвучало в ответ.

Это звонила одна журналистка, которая делала со мной интервью.

– В смысле? – попробовал я загладить возникшее недоразумение.

Но журналистка так и осталась при мнении, что «идиотка» была адресована ей – в виде рецензии на интервью…

– Я только хотела сообщить, – сказала она, – что интервью напечатали наше…

– Моё, – уточнил я.

– Ё-ё! – согласилась со мною журналистка. – На полосе предпоследней…

И бросила трубку…

Тут я проснулся окончательно и принялся размышлять на голодный желудок о тяжелой судьбе журналиста, которого – ноги кормят. Представил, как он зажимает между пальцами правой ноги большую ложку и пытается таким образом кушать. Хуже японца с палочками для риса. Ей-богу! Тот хоть кормится руками, а журналисты все время норовят – через жопу… Ну кто их просит расставлять слова в предложении особо извращенным образом?.. «Что интервью напечатали наше…»; «Не очень красиво здесь было…»; «На полосе предпоследней…». Так разговаривают спазматические идиоты – только… А кто же еще?! Недавно известный еженедельник написал обо мне следующее: «Издатели божатся, что N. N. – чешский писатель и кинорежиссер. По слухам, однако, N. N. – литератор хоть и талантливый, но вымышленный…» Вот это написано – не через жопу?!

Иначе говоря – меня не существует. А значит, и я могу брехать все что вздумается. Особенно про журналистов. Но это еще не повод помирать с голода, если моя жизнь превратилась в абсурд… Во всяком случае, я прозевался и побрел на кухню – завтракать. А много ли надо, чтобы насытить фикцию? Пары йогуртов – вполне достаточно. Куда сложнее фикцию напоить!