Андрей Панов - Разящий крест Страница 6

– Конечно, Трофим Сергеевич.

– Тогда прошу садиться, господин Васильев. Будем разговаривать: есть у меня ещё минут двадцать.

Савва взял стул от соседнего стола и подвинул ближе к Нелюбову.

– Во-первых, я хотел спросить о переходных формах. Мне показалось странным, что нигде не пишут, например, об ископаемых с полуплавниками-полуногами или полужабрами-полулёгкими. То есть о формах с только начавшими развиваться новыми органами. Как это объясняют эволюционисты?

– Очень просто, Савва, – улыбнулся профессор. – Вы пока ещё не владеете всей информацией. Учёным хорошо известны лапообразные плавники кистепёрых рыб. Снято немало фильмов о том, как латимерии ходят по каменистому дну на своих плавниках. Это – факт. Жабры никогда и не превращались в лёгкие. Это совсем разные органы. Лёгкие развились как выпячивание стенки пищевода, и у многих даже современных рыб жабры сочетаются с лёгкими. Перейдём к птицам. Как показывают эмбриологические данные, перья птиц являются преобразованными чешуйками рептилий. Известны даже ископаемые рептилии с перьями. Да и клювы имеются не только у птиц. Клюв – это же роговой покров, расположенный на челюстях. Клювы неоднократно возникали в разных группах рептилий. Яркий пример из ныне существующих видов – черепахи, которые потеряли зубы и пользуются замечательными клювами. У птиц приспособление к полёту потребовало облегчения тела, а особенно головы. Челюсти с зубами, оказались тяжелее, чем покрытые роговым чехлом. Потому естественный отбор оставил птиц с клювами. Я удовлетворил Ваше любопытство?

– Более чем. Выходит, переходные формы всё же есть?

– Разумеется.

– Тогда я хотел бы узнать следующее, – и Савва описал профессору неоднозначную ситуацию с бактериальным жгутиком.

– Ничего странного в этой системе нет, – начал Нелюбов. – Естественно, исключив какую-то деталь из механизма жгутика, мы нарушим его работу. Однако установлено, что некоторые бактерии обладают системой, включающей все компоненты крепления жгутика, но не «двигатель». Такой жгутик работает как «шприц» для введения яда при нападении на других бактерий. Замечательно, что различия между двумя системами допускают эволюцию одной системы из другой с изменением функции.

– Я понял, Трофим Сергеевич. – Профессор импонировал Васильеву открытостью и доброжелательностью, а потому Савва решил признаться: – На самом деле, я всё пытаюсь обнаружить уязвимые места теории. Хочу понять, насколько она крепка и устойчива.

– И правильно делаете, молодой человек, – поддержал Нелюбов. – Продолжайте в том же духе. Чем больше будете во всём этом копаться, тем быстрее найдёте истину.

– А в чём она?

– Это вы должны понять сами. Приходить к каким-либо выводам надо своим умом. Но опираясь на непреложные факты, о которых можно узнать из книг или от других людей.

– В таком случае, у меня ещё один вопрос. На этот раз он связан с человеком. В христианстве считается, что человек создан отдельно от животных и наделён, в отличие от них, бессмертной душой. Отсюда происходит наша потребность в моральных принципах и законах. Но если мы всё-таки произошли от общего с обезьянами предка, то мы – животные. А раз так, то, может быть, потребность в нравственности у нас искусственная? Может быть, не стоит нам заморачиваться со всеми этими правилами и законами? Будем вести себя как животные, поскольку такое поведение для нас, как животных, нормально. Возможно, и Раскольников Достоевского был прав, считая, что настоящий человек должен переступать через правила общественной морали?

– Савва, вы поставили себя в зависимость от явной логической ошибки. Если человек – животное, это ещё не значит, что к нему применимо всё то и только то, что присуще животным. И наоборот. Ведь вы же не будете утверждать, что деревянный шкаф и деревянный стул – это одно и то же, правда? Человек хотя и животное, но высокоразвитое животное. Мозг человека весьма сложно устроен, в нём огромное количество нейронных связей. Потому мы обладаем замечательным абстрактным мышлением, хотя зачатки его есть даже у попугаев. Стоит ли упоминать обезьян с их способностью обучаться языку жестов? Так вот, поскольку мы – существа высокоразвитые, а к тому же социальные, нам просто необходимы некие правила поведения в обществе. Муравьи тоже живут большими колониями, однако им проще: мозг их достаточно примитивен, они действуют инстинктивно. У человека же, в силу высокого развития его мозга, наряду с общественными обязанностями возникают личные потребности: желание выделиться, чего-то добиться в жизни, желание исследовать окружающий мир, теоретизировать, отстаивать свою, личную, точку зрения. Разумеется, при этом неизбежны конфликты с другими людьми. Вот поэтому уже первобытные социумы начинают придумывать правила поведения, чтобы сохранить общество жизнеспособным. И эти правила находят отклик в психике человека, ведь само по себе высокое развитие мозга в условиях совместного проживания группы людей обеспечило нас способностями к сопереживанию и самопожертвованию, а также механизмом, препятствующим убийству и насилию. И наличие таких способностей есть результат именно эволюции человека как социального существа. Вспомните, ведь даже Раскольников в итоге не смог переступить через свою совесть, которой изначально противно всякое насилие.

– Трофим Сергеевич, так вы считаете, что «Библия» не права?

– В вопросе мироустройства – да, не права.

– А если «Библия» не права, то, может, и бога, который её диктовал, нет?

– Моё личное мнение таково, что бога, описываемого в христианской книге, не может существовать. Вы читали сие сочинение, молодой человек?

Савва смущённо отвёл взгляд:

– Да, но не всё: «Ветхий завет» частично. Но «Новый» полностью прочёл.

– И неужели Вы не заметили странностей и несоответствий?

– Может быть, но ведь «Библия» – древняя книга. Не следует всё написанное воспринимать буквально.

– Этак можно что угодно перевернуть с ног на голову! – усмехнулся Нелюбов. – Здесь понимаем буквально, а здесь у нас метафора. И всё – в произвольном порядке. А точнее, в том, какой требуется церкви. В этом ключе вы не думали?

– Нет.

– Так вот, если воспринимать буквально всё, что говориться в этой книге, можно вполне прийти к заключению о невозможности существования библейского бога.

– Ну, хорошо, предположим, библейского бога нет. А вообще бог? Он для вас существует?

– Здесь, Савва, ситуация такова. Наука не может доказать как существование, так и несуществование бога. Как некоего высшего существа. Существование его – даже не гипотеза, поскольку гипотеза должна быть основана на каких-то фактах, которые можно зафиксировать. А зафиксированных проявлений бога до сих пор нет. Доказать же существование явления, которое себя никак не проявляет, невозможно. Равно как и несуществование. И в этом случае наука придерживается позиции невключения подобного явления в систему мира, пока явление себя не проявит.

– То есть, если бы бог себя как-то проявил, наука бы признала его существование?

– Разумеется.

– А чудеса и деяния, описываемые в «Библии», в расчёт не берутся?

– Нет, Савва. В книге можно написать, что угодно. Бумага всё стерпит. Но это не значит, что нужно принимать любые написанные слова на веру. Знания дают только повторяемые эксперименты. Однако применить научный метод к явлениям из «Библии» не представляется возможным. Кстати, вы оставьте мне адрес своей электронной почты – я пришлю подборку небольших статей о противоречиях в «Библии». Почитаете, подумаете... – Нелюбов поднялся. – А сейчас мне, к сожалению, уже пора, молодой человек. Заходите ещё как-нибудь.

По пути из гардероба Савва заметил в холле Андрея. Подошёл:

– Ты здесь ещё?

– Да, Петруху встретил, поболтали. А перед этим забежал в спортивный отдел. Представляешь, они до сих пор набирают в секцию по баскетболу!

– Ну? – оживился Савва.

– Я записался. Тебя ждать не стал и записал тоже. На следующей неделе тренировка. Ты же не против?

– Нет, конечно!

– Мы с тобой неплохо в школе сыгрались, по-моему. А?

– Точно! Молодец, что записал. Теперь поиграем!

Друзья отыскали на парковке автомобиль Саввы и, удобно устроившись в мягких креслах, стали ждать прогрева салона.

– Кстати, есть новость, – сообщил Андрей. – В субботу идём на митинг против дарвинизма. Пётр пригласил.

– А какая программа?

– Да я точно не знаю. Плакаты, речи... Как обычно. Но я сразу согласился: нечего дома сидеть! Гражданскую позицию надо проявлять активно: не болтовнёй в клубах, а на демонстрациях. Я так считаю. Согласен?

– А смысл?

– Как это? – Коржаков аж подскочил в кресле. – Ты разве не понимаешь, что чем чаще мы будем публично заявлять о своей позиции, тем быстрее могут произойти нужные нам изменения? Мы ж не абы где митинговать будем – перед администрацией! Пусть власти видят, что хочет народ.