Алексей Барановский - Жизнь В. Часть 1: Посвященный Страница 6

— Иду. А почему свет нельзя включить? — спросил я, старательно делая вид, что ничего не вижу и, идя к столу, за которым и сидел сей субъект. Для приличия я даже наткнулся на стул, стоящий как раз на моем пути.

— Будет вам свет. Садитесь, — произнеся последнее слово, он достал спички и зажег пару свечей в виде каких-то красных демонов с рогами и крыльями.

— Итак, молодой человек. Зачем вы пришли в сей дом?

На редкость зычный голос, наверняка он его наработал, командуя каким-нибудь взводом оболтусов в армии.

— Я пришел на посвящение.

Логично.

— А зачем вам посвящение? Что вы от него ждете?

Хотел бы я сам это знать.

— Я хочу стать кем-то большим, чем есть.

Чистая правда.

Видимо я ответил правильно, потому что последующие полчаса я отвечал исключительно на вопросы, касающиеся моей жизни. С кем живу? Как зарабатываю на жизнь? Чем увлекаюсь? Занимался ли боевыми искусствами?

Я честно отвечал, что живу один, что работаю переводчиком текстов, что работаю дома по свободному графику, и что занимался в детстве каратэ.

Помню, тогда это было очень модно, и я получил свой желтый пояс и на этом остановился.

Далее было много разных вопросов, из которых меня встревожил только один.

— Верите ли вы в потусторонние силы? В вампиров, оборотней?

Признаюсь, я сначала немного испугался. Но потом понял, что ничего особенного он, видимо, в виду не имеет.

— Я? А почему бы и нет? Ведь в мире есть столько всего необъяснимого, так почему бы и не быть вампирам и оборотням?

— Да, а почему бы и не быть… — задумчиво пробормотал Колдун.

Я его сразу мысленно окрестил Колдуном, тем более что на вопрос об имени он ответил, что имя его знать мне не полагается по статусу. Даже посвященные, и те не знают имен друг друга.

Еще меня весьма удивил вопрос об отношениях с соседями. А вообще-то вопросы он задавал как-то вяло и, мне показалось, что он не очень-то и слушает мои ответы.

После того, как его вопросы иссякли, я попытался задать вопрос о том, что же такое это посвящение, но он мне ответил, что мне все объяснят на самом посвящении, и я бросил свои бесполезные попытки что-либо у него узнать.

Выйдя из этого «прибежища Колдуна», я увидел ту девушку, которая меня встретила у входа. По всей видимости, она меня тут ждала все полчаса, что я отвечал на вопросы Колдуну.

— Вы не меня случаем ждете? — я подарил ей самую очаровательную улыбку, на которую был способен.

— Вас уже ждут на церемонии. Вы всех задерживаете, проходите за мной, холодно отчеканила сия леди и пошла по лестнице вниз.

Этой лестницы я что-то не заметил, когда проходил по коридору. Может моя невнимательность? Будем надеяться, что так и есть.

Спустившись по лестнице, мы попали в просторную залу. Как это она интересно в подвале-то поместилась? Тут же высота потолков метров десять, да и от стенки до стенки метров сто.

— А вот и последний адепт, — произнес безжизненный голос откуда-то сверху.

— Всем привет, — радостно известил всех я о своем приходе.

Вот только что-то никто особо не рад моему приходу. По-моему никто его вообще не заметил. Двенадцать человек стояло полукругом напротив статуи какой-то… то ли гаргульи, то ли огромной летучей мыши, сделанной из цельного камня и размером не уступавшая памятнику Петра 1 на коне. Красная фигура с не менее красными глазами и такой физиономией, что кошмары теперь мне будут сниться до глубокой старости.

— Попрошу занять место среди собратьев.

Откуда голос-то доносится?

Я молча прошел в левый угол зала и встал лицом к статуе. Я сразу приметил, что я единственный, кто не был одет в рясу с капюшоном. Видимо, мне ее выдать забыли. Вечно все на мне экономят.

— Испейте же кровь богов дети мои, — в безжизненном голосе прорезались нотки торжественности.

Все одновременно двинулись к чашам, которые я поначалу счел за часть помоста, на котором стояла статуя.

Я старался не отставать от остальных и, взяв в руки чашу, подозрительно принюхался. Вроде запах ничего, пахнет какими-то специями. Я залпом осушил сосуд, и тут промелькнула мысль.

Чем-то кровь по вкусу напоминает.

Дальше был только туман, возможно, я отключился…

Глава 4

Мне снилась та памятная ночь в Киеве. Я вышел из вагона поезда и направился вдоль перрона к автобусной остановке. Я даже и не предполагал, что приеду сюда так поздно ночью. Меня пригласили на съезд писателей и переводчиков художественной литературы. Вообще-то я слышал о таком съезде впервые, но не упускать же возможность съездить в другой город, тем более за чужой счет.

Вокруг была жуткая темень, видно было только редкие горящие окошки в домах. Дворы почему-то совершенно не освещались, даже на перроне горела только одна лампочка и та отживала свои последние минуты и то и дело мигала.

Я дождался автобуса и сел в самый дальний угол. Я был единственным пассажиром. Да и кто еще в час ночи будет ездить по городу в автобусе? Районы тут довольно опасные…

Вот так всегда. Только я лягу спать, как звонит звонок.

Звонок напевал свою любимую песенку.

Я кубарем скатился с кровати и поплелся открывать дверь. По пути я заметил, что частично одет (или частично раздет). На мне были брюки, причем в жутком состоянии, и рваная рубашка. На автомате я скинул рваную рубашку и пригладил волосы.

Заглянув в глазок, я же тоже чему-то учусь, я увидел за дверью девушку, которая упорно давила на звонок с таким видом, будто ее не пускают в собственную квартиру. Интересно, что ей нужно от бедного, не выспавшегося и побитого меня.

Побитого?

Я вдруг заметил, что тело мое покрывают синяки. Они уже стали желтого цвета, как будто я их получил неделю назад.

Я открыл дверь с таким удивленным лицом, что даже сия милая леди, видимо, решила меня пожалеть и не убивать сразу. Вот только за что убивать?

— Вы что там? Спите? — раздраженно спросила она.

Какая догадливая девушка.

— А как вы догадались?

Сонное ехидство — новый вид юмора.

— Уже три часа дня. А вы все спите. Как не стыдно? Здоровый мужчина.

Судя по тону, которым это было сказано, в последних двух словах она сильно сомневалась.

— А вы, простите, кто будете?

Я еще в себя не пришел, и на манеры мне было плевать.

— Я ваша соседка сверху.

— А. Ну тогда все ясно, тогда конечно. Соседка сверху имеет полное право на меня кричать и звонить в звонок до потери пульса.

Боюсь, что эта соседка будет похуже старушки. Да старушка ангел, по сравнению с этой девушкой, в чем я тут же и убедился.

— Не смешно. Хватит. Мне совершенно не нравитесь ни вы, ни ваше чувство юмора.

Правда?

— Я зашла потому, что вчера вы врезались в мою коробку с музыкальным центром, и он теперь не работает. Попрошу вас, починить то, что вы сломали.

Я не стал указывать на то, что это она в меня врезалась, и что от простой встречи с моим лбом, должен согласиться весьма крепким лбом, ни один центр работать не перестанет.

— Я с радостью вам помогу, как только высплюсь, позавтракаю, поглажу шнурки и вообще приду в себя, — сказал я, пытаясь закрыть дверь перед ее носом.

Она придержала дверь ногой и быстро проговорила.

— Мне нужно, чтобы вы починили его сейчас, и тогда, может быть, я даже накормлю вас завтраком.

А она не такая уж и вредная. Надо же. Может, она меня даже не отравит.

— Ну ладно. Можно я хоть рубашку накину?

— Накидывайте, только по быстрее.

Я быстренько накинул новую рубашку и, захлопнув дверь, пошел вслед за соседкой наверх.

В квартире ее была чистота. Удивительно. Как я понял, она только вчера въехала и уже все разобрано, мебель расставлена. Я так удивился, что даже отважился у нее спросить, как она так быстро все разобрала.

— Очень просто. Мне помогли соседи, они такие милые люди.

Ну да, конечно. Как же я сразу не догадался? Такой девушке наверно бросились помогать все соседи мужского пола старше десяти и младше восьмидесяти.

Должен признать, что это стоило того. Только сейчас я, наконец, пригляделся к своей соседке как следует.

Ладная девушка лет двадцати, блондинка, красивое личико, хотя немного и высокомерное, длинные ноги, соответствующий бюст. В общем все, что нужно девушке, чтобы стать объектом мечтаний некоего Виктора, вот только характер…

— А вот где вы были в это время? Мне сказали, что вы из дома вообще не выходите в последний месяц, а тут вдруг взяли и ушли. Тут все соседи были так удивлены, что только о вас и говорили, — произнесла она, как бы, мельком.

Я, кажется, уловил обиду? И правда, соседи говорят о каком-то жалком чудике, который не выходит из дому в то время, когда есть куда более приятный объект для обсуждения — она.