Сергей Волков - Год французской любви Страница 6

Тут можно читать бесплатно Сергей Волков - Год французской любви. Жанр: Проза / Современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Сергей Волков - Год французской любви

Сергей Волков - Год французской любви краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сергей Волков - Год французской любви» бесплатно полную версию:

Сергей Волков - Год французской любви читать онлайн бесплатно

Сергей Волков - Год французской любви - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сергей Волков

Минут через двадцать Голубь крикнул:

— Дойдем до леса — покурим!

— Да ну, давай прям щас! — отозвался Буратино, но Голубь только помотал головой, мол, нет.

До леска оставалось всего-ничего, когда я услышал журчание воды где-то неподалеку был ручей, текущий со стороны города к Волге, и носивший в Средневолжске неоригинальное и незатейливое название «речка-вонючка».

Вскоре я увидел и саму «речку» — не широкий, мутный поток в топких берегах. Голубь тоже заметил ручей, и крикнул мне:

— Серый, переходи на тот берег!

Он очень любил командовать, мой друг Голубь, а для тех, кто был с ним не согласен, у него имелся богатый арсенал усмирительных средств, и одним из главных было банальное «слабо». Я уже предвидел, как лицо Голубя в случае моего отказа искривит ехиднейшая гримаса, губы вытянутся в трубочку, и он с великолепно разыгранным презрением прошипит: «Че, „сканил“?»

«Сканить» на уличном языке значило — испугаться. Труса, соответственно, называли — «конек», «конила», и не было хуже этого слова оскорбления для «нормального» пацана…

Я молча пожал плечами, свернул и одним, великолепным и грациозным, как мне казалось, прыжком перемахнул через ручей, вляпавшись, правда, у самой воды, в липкую, скользкую глину на том берегу.

Теперь меня от остальных отделяла «речка-вонючка», зато ее правый берег оказался сухим и на нем не стоял стеной уже здорово доставший меня ломкий бурьян. Пока пацаны продирались через трещащие джунгли, доходившие даже рослому Буратино почти до плеч, я спокойненько шел себе по жухлой траве, помахивая своей железякой, и странное дело — и страх прошел, и настроение улучшилось, и еще — появилась твердая уверенность в том, что никакого маньяка-убийцу мы, конечно же, не встретим, и весь наш героический поход закончится костром на берегу Волги, печеной картошкой, которую мы предусмотрительно захватили с собой, поздним возвращением домой и дежурной выволочкой за несделанные уроки и за то, что я так и не удосужился пообедать.

Пустошь тем временем кончилась. Мы подошли к подножью холмов, не очень высоких с этой стороны, но там, со стороны Волги, обрывавшихся вниз метров на триста чередой лесистых уступов. Много позже я узнаю, что это называется «речной террасой», но в детстве я таких мудреных слов не знал, и, как и все в Средневолжске, именовал эти горки «буграми». «Пошли на бугры? Пошли!».

Русло ручья сильно понизилось, образовав небольшую долину, метров двадцать в ширину, скорее даже не долину, а овражек с довольно крутыми склонами. Справа вырос самый высокий, Лысый бугор, слева тоже торчала небольшая горка, а худые березки и осинки, росшие тут и там, скрывали окружающий пейзаж. Я перестал видеть друзей, и слышать их шаги, и пройдя еще десяток шагов, остановился.

Пора было перекурить, да и бродить по этим холмам в одиночку мне не улыбалось. Я собрался было крикнуть Голубю, что все, тормозим, даже набрал для этого воздуха в грудь, но тут раздался сухой треск ломающейся ветки, и сразу за ним — шорох, который обычно издает одежда быстро идущего человека.

Я обернулся и крик застрял у меня в горле — там, где я только что прошел, метрах в десяти позади меня, стоял человек! Даже теперь, хотя прошло уже немало лет, я отчетливо вижу его — длинный темно-серый, перепачканный грязью плащ с капюшоном, такие выдавали лесникам и рыбинспекторам, высокая, чуть сгорбленная фигура, тяжелые литые резиновые сапоги, все в глине, за спиной — тощий выгоревший рюкзак.

Сердце мое дало сбой и гулко ударило в уши — он! Сразу же ватная слабость охватила ноги, во рту пересохло, а руки задрожали той противной, трусливой дрожью, которая ведома только записным «конькам». Все, я попался!

До сих пор не знаю, почему я не закричал. Издай я тогда хоть один, пусть совсем тихий, вопль, пацаны примчались бы мне на помощь, и Серый скорее всего убежал бы. Скорее всего… Но я не крикнул. Я стоял, молчал и широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на медленно приближающуюся фигуру в плаще.

Постепенно, как изображение на фотобумаге в ванночке с проявителем, из черного провала капюшона проступили черты лица — тонкие губы, заросшие рыжей щетиной щеки, низкий лоб с прилипшими к нему грязными прядями потемневших от пота волос, и глаза — белесые, с расширенными зрачками. Все в этом лице было застывшим, мертвым, только мокрые губы постоянно кривились в какой-то дикой усмешке, и шевелились ноздри кривого, перебитого носа. Он был не страшным — просто обычный человек, каких много, но именно эта «обычность» еще сильнее напугала меня.

Серый подошел ко мне почти вплотную, так, что я почувствовал тяжелый запах пота, перепревшей одежды, дешевых сигарет и, почему-то, резины.

Пока Серый шел, руки его были в карманах, но подойдя ближе, он протянул ко мне правую и тихим, бесцветным голосом произнес:

— Дай сюда!

Он имел в виду арматурину, которую я все еще сжимал в кулаке, и тут мне надо было вмочить что есть силы по серому капюшону ребристой железякой и бежать, голося на весь лес, но я лишь бросил взгляд на протянутую ко мне руку, и окончательно одервенел — на руке была резиновая перчатка!

Не знаю, почему меня это так поразило, но в тот момент именно простая перчатка толстой резины, какие используют в работе электрики, чтобы их не долбануло током, произвела на меня настолько жуткое впечатление, что я покорно протянул Серому арматурину.

Он просто отшвырнул ее в сторону, угодив прямо в мутную воду, шагнул ко мне, на ходу выхватывая из другого кармана грязно-белую тряпку, схватил меня за шею свободной рукой и залепил, зажал тряпкой лицо. В нос мне ударил тошнотворный, химический, или скорее, больничный запах, все сразу поплыло, я начал падать, падать, падать, и помню, в последний момент меня удивило, что до сих пор никак не ударюсь о землю…

* * *

Б-р-р-р! И по сей день меня передергивает при воспоминании об этом запахе! Скорее всего это был хлороформ или что-то вроде того, но вырубил он меня капитально и надолго, и последнее, что я тогда видел — ту треклятую долинку, унылый овражек в буграх…

Очнулся я как-то сразу, и тут же, еще не открыв глаз, понял, что связан — и ноги и руки мои крепко и очень грубо спутаны чем-то жестким, типа электропровода. Я осторожно открыл один глаз — и почти ничего не увидел. Какие-то тени, темнота со всех сторон, и неяркий отблеск живого, мятущегося света из-за угла.

В ушах стоял тягучий звон, по всему телу прокатывались волны слабости, очень першило в горле. Я закашлялся, пытаясь перевернуться на спину, одновременно открыл второй глаз и наконец сообразил, где нахожусь.

Это было что-то вроде подвала, вернее, длинного и широкого подземного коридора. Откуда и куда он вел, мне было непонятно, но я лежал на дощатом топчане в своеобразном зале — здесь коридор расширялся едва не вдвое, и в полу темнело обложенное камнем широкое, круглое отверстие, шахта, метров пяти в диаметре.

Было темно, свеча горела где-то за поворотом, и в ее скудном свете я разглядел, что пол, стены и потолок — каменные, вдоль стен стоят какие-то ящики, сундуки, явно старые, и лишь здоровенный агрегат в стороне, что-то вроде большого компрессора, напоминает о том, что на дворе конец ХХ века.

Все это, включая и пол, и стены, было покрыто жутким слоем пыли, в пять пальцев толщиной буквально, и лишь по центру коридора шла рваная, неширокая полоса, от пыли свободная — тут ходили, и ходили недавно.

На поросших белесой плесенью и затянутых паутиной каменных стенах висели цепи, торчали пушистые от пыли крюки, хранившие остатки привязанных к ним веревок, а в редких нишах лежали бесформенные и тоже очень запыленные груды позеленевших палок и камней, в которых я с ужасом и дрожью опознал человеческие кости, очень старые и замшелые. Словом, ни на какие «Разинские пещеры» это подземелье не походило, скорее уж это подвалы Опричины, владения Малюты Скуратова…

И в этот момент меня вдруг словно током дернуло — Серый! Я же в лапах маньяка! Мамочки, что же делать-то! Я начал биться, в бессознательном желании освободиться, пытался вывернуть руки из оков провода, но Серый, видимо, имел опыт — я только натер запястья. От бессилия я заплакал, истерично взвизгивая — в тот момент я уже ни на что не надеялся.

Мои визги, видимо, привлекли внимание Серого, который что-то делал в коридоре за углом, там, где горела свеча. Он вышел, и вид его жуткой фигуры, вдруг возникшей в тусклом желтоватом свете, заставил меня замолчать.

— Очухался… — то ли спросил, то ли объявил сам себе он, подошел ко мне ближе, взметая полами плаща пыль, плюнул, неумело, так, что слюна повисла на нижней губе, схватил меня за волосы, резко повернул голову:

— Здравствуй… мальчик…

Он произнес это тихо, раз, другой, третий, потом отошел к черному провалу шахты, захихикал, повернулся ко мне и сказал свистящим шепотом:

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.