Михаил Чулаки - У Пяти углов Страница 63

Лиза поднялась к себе на лифте, — когда она идет ненагруженная, то поднимается пешком для гимнастики, вот только редко удается, — открыла дверь. Открыла пока еще нормальным ключом, но Федя уже придумал заменить нормальный замок какой-то своей электроникой — значит, скоро сделает. И тогда она вечно будет ждать сына перед запертой дверью. Обидно, что тратит силы и фантазию вот на такие игрушки… Открыла, вошла. Автоматически зажегся свет в прихожей, которая одновременно и кухня, — ну к этому Лиза привыкла, даже удобно, когда руки заняты. Удобно и не требует от нее никаких активных действий — не то что сплошь автоматизированный телефон, обращению с которым она так толком и не научилась.

Феди дома еще не было. Лиза сняла сапоги и сразу же помыла их под краном: ей сказали, что так сапоги дольше сохраняются, потому что осевшая городская пыль действует как мелкий наждак — не говоря уж о соли зимой, которая разъедает не хуже кислоты! Библиотекаршам платят мало, и в одних сапогах нужно проходить сезона три обязательно. А лучше четыре. Правда, теперь появились шальные деньги у Феди: чинит всякую домашнюю аппаратуру, как он называет, — попросту телевизоры и приемники, — но ей не хочется брать деньги у сына, такие деньги: ведь если она возьмет, то тем самым одобрит его хождения по халтурам.

Зазвонил телефон. Лиза, бросив сапоги, заспешила в комнату, на ходу вспоминая, что и как надо переключать. А звонок уже прекратился, значит, уже отвечает магнитофонный голос — его можно слышать и через громкоговорители, но Федя их отключает, уходя, чтобы, если позвонят его девочки, мама случайно не услышала, — давно она поняла все его прозрачные хитрости. Снять трубку и нажать красную кнопку, чтобы можно было разговаривать нормально, — это Лиза помнит. Вот так.

Алло! Кто говорит? Разговаривайте нормально, я слушаю!

— Лизка? А я уже почти все продиктовала. Ты слышала?

Евка звонит! Ева Марфушкина, хитрюга.

— Нет, я только вошла.

Да-да, рассказывай! Послушала, кто говорит, потом включилась. Скрываешься от кого-то?

Вот придумал Федька систему: удобно, конечно, но всегда такие подозрения!

— Нет же! Правда, только вошла и сразу схватила трубку!

— Ладно, поверим. А система — то, что надо! Хочешь — отвечаешь, хочешь — сидишь слушаешь. Мне бы подошла. А то такие есть настырные: и Оська, и Валентин Валентинович. Вал-Вал — наш девятый вал! Твой Феденька умница, что придумал. А мне не может устроить такую же?

— Не знаю. Я спрошу.

Федя за что-то невзлюбил Евку и делать не станет, но не объяснишь же прямо. Придется потом сказать, что Феде очень некогда. Или нет деталей.

— Попроси! Уж я для него тоже что-нибудь сделаю, отмажусь, как говорит моя старшая. Что ему нужно?

— Не знаю. Все у него есть, в общем-то.

Ну да! Так не бывает, чтобы все! Ладно, спрошу у него сама. Родители! Вечно ничего не понимают в собственных детях!.. Слушай, а я к тебе вот о чем: ведь твой экс дает концерт в филармонии, да?

Неприятно прозвучало: экс. И вообще: законный как будто вопрос, а прозвучал бестактно. Ну, Евка почти всегда задает именно бестактные вопросы — пора привыкнуть,

— Да. Не целый концерт, а одно отделение. Ответила Лиза довольно сухо, но вряд ли Евка заметила такой нюанс.

— Ты, конечно, пойдешь?

— Вряд ли. Я не так уж понимаю его музыку. А ему, может быть, не очень приятно видеть меня в зале.

Объяснение если не убедительное, то достаточно приличное. А на самом деле… На самом деле этим концертом Фил как бы провозглашает: я был прав\ А его нынешняя жена Ксения будет там фигурировать как его вдохновительница, муза.

— Ну уж! Разве вы в ссоре? А мне казалось, вы, как говорится, остались друзьями.

— Да вообще-то друзьями.

— Чего ж тогда неприятного? Ему! Вот, может быть, его нынешней неприятно твое присутствие! Так тебе какое дело?

Нет, Евка абсолютно не способна понять, что такое такт.

— Не знаю про нее. Ну в общем, вряд ли я пойду.

— Понятно. В смысле, непонятно. Но тогда у тебя не будет претензий, если я пойду?

— К тебе?! Какие же претензии? Всякий лишний слушатель — хорошо. Я боюсь, будет не слишком полно.

— Ну все-таки лучше спросить. Понимаешь, я собираюсь с подругой, а она оч-чень заинтересована. Вдруг тебе это неприятно. Вроде как его нынешней неприятно твое появление.

Подруга выдумана только что. На ходу. Это сама Евка решила оч-чень заинтересоваться.

— Иди, пожалуйста. Надеюсь, получишь удовольствие.

— Насчет удовольствия — не знаю. Моцарта я еще понимаю, или Бетховена. А уж современные симфонии!..

— Зачем же идти? Или твоя подруга — музыковед в душе? '

— Зачем-зачем!.. — Евка только рассмеялась. — Ну а у тебя-то как? Что Александр твой Алексеевич? Не определился?

Лиза сегодня и не вспоминала ни разу про Александра Алексеевича. Увидела объявление, думала про Фила — и совсем забыла про Александра Алексеевича. Тем более тот сейчас в Москве — далеко.

— Усовершенствуется он сейчас в Москве.

— А свою жизнь он не собирается усовершенствовать? С твоей помощью?

Не знаю. Я и сама не уверена, что нужно усовершенствовать.

Что значит — усовершенствовать? Евка пустила слово, а Лиза невольно подхватила за ней.

— Смотри! Кто теряет время — теряет все. Кто-то сказал. Какой-то француз. Они понимают… Ну, рада была. И спасибо, что сняла трубку, удостоила со мной поговорить. Я польщена необычайно!

Евку не разубедишь — если что вобьет в голову. Считай так. Что ты — персона грата. Грата так грата, а сколько грата на брата?.. Так спросишь своего Федьку? Я тоже хочу такую систему, чтобы отделять грата от не-грата. А то как навалится Вал-Вал… Ну, чмок-чмок!

Ух, сколько наговорила! А в чем суть? Похоже, собралась осадить Фила. Евка это умеет: повести правильную осаду!

Страннее дело: Лиза прекрасно понимает, что им с Филом не начать по второму разу. А к теперешней его Ксении она относится спокойно: вражды не питает, потому что эта Ксения и правда появилась позже, когда они с Филом разошлись, — иначе Фил бы не сумел скрыть, он вообще не умеет скрывать, — но если Фил захочет вторую жену сменить на третью, сочувствовать Ксении Лиза тоже не будет. А Евка — при всех недостатках — все-таки подруга. Ну и пусть бы, кажется, осаждала Фила — но нет! Ради кого угодно Фил может оставить свою нынешнюю Ксению — Лизе все равно; с кем угодно Ксении изменять — тем более; но если бы Фил ушел к Евке, Лизе было бы неприятно. Видно, существуют отношения не только любовные, но и после-любовные, и у этих отношений тоже свои сложности и странности.

Лиза вспомнила, что у нее остались недомытые сапоги, и вернулась в кухню-прихожую. Из крана текла вода, ударялась в выпуклый носок сапога и веером разбрызгивалась по полу. Лиза бросилась вытирать. Да, хорошо, что они живут в отдельной квартирке. Хоть в маленькой, хоть под самой крышей — но в своей. И как это Фил до сих пор терпит коммуналку? Никакая большая площадь не искупает неудобств. Когда Лиза там еще жила, с соседями, слава богу, не скандалила, но вечное чувство какой-то стесненности… До конца это осознала только когда стала здесь полной хозяйкой. А Федя! Разве смог бы забавляться с тем же телефоном, если он общий, стоит в коридоре? Так что пусть тесно, пусть последний этаж. Надо будет сказать Федьке, чтобы устроил автоматику: чуть потек потолок, сразу сигнал на небо прекращать дождь. Или не надо; стоит пошутить над его электронными делами, и у Федьки пропадает чувство юмора. В точности как Фил: упаси бог пошутить по поводу его сочинений!

Снова зазвонил телефон. Красная кнопка еще была нажата, так что можно было сразу разговаривать нормально.

— Алло?

— Лизавета, это я.

Александр Алексеевич придумал так называть Лизу — на народный лад, что ли? Лизе не очень нравится, но она не протестует. Его она про себя всегда называет полным именем-отчеством и только вслух — чтобы не обидеть — Сашей.

— Саша? Ты откуда?

— Отсюда.

— Уже приехал?

Если разговаривает «отсюда», из Ленинграда то есть, стало быть, уже приехал, — такое умозаключение несложно для всякого человека, а уж для следователя тем более; не удивительно, что Александра Алексеевича должно раздражать это дурацкое «уже приехал?».

— Естественно, приехал. Иначе говорил бы из Москвы. Что ты делаешь?

— Только что пришла, собираюсь ужинать.

— Поужинаем вместе, если ты не против.

— Давай.

— Тогда я поднимусь. Я рядом. Ты одна?

— Да.

— Ну тем более.

Ничего удивительного, если он зайдет, даже вполне естественно при их отношениях, так что не было никакого повода ему отказать, и все-таки, уже повесив трубку, Лиза пожалела, что не соврала, будто убегает по срочным делам. Наверное, ее разбередило это объявление и все последовавшие воспоминания. В сравнении с Филом Александр Алексеевич проигрывает. Не во внешности — Фил тоже не красавец. И не в особой артистичности натуры композитора Варламова: Фил тоже бывал часто скучен дома, долбил и долбил свой рояль — не расскажет чего-нибудь интересного, не споет. И не врывался он внезапно домой — с шумом, с шампанским, как это проделывают в кино люди искусства: «Что ты тут киснешь?! Срочно одевайся! Едем ужинать к Эдите! Муслим ждет в машине!» — ничего такого ни разу не было; и все-таки скука с ним чем-то неуловимым отличалась от скуки с Александром Алексеевичем… Или это только сегодня так кажется Лизе? Во всяком случае, она не стала ни переодеваться, ни подкрашиваться — какой хороша была для читателей, такой сойдет и для Александра Алексеевича.