Дин Кунц - Эшли Белл Страница 7

– Надо сказать Пэкстону.

Мэрфи отрицательно покачал головой.

– Не стоит. Не сейчас, по крайней мере. Забыла? Его команда теперь находится вне зоны покрытия. Мы все равно не сможем до него дозвониться.

– Но должен же быть способ? – не унималась Нэнси.

– Если мы полезем не в свое дело и Биби узнает, она с нас скальпы снимет. Они еще не женаты, но с каждым днем дочь становится все больше на него похожа: такая же трезвомыслящая и расчетливая, осознающая, что по чем в жизни…

Нэнси понимала – муж прав.

– Кто бы мог подумать, что мы будем волноваться за нее, а не за него!

Женщина стала переключать каналы телевизора. Ничто не могло отвлечь ее от невеселых мыслей, передачи казались донельзя глупыми, а от новостей Нэнси впала в еще бóльшую депрессию.

Они отправились в кафе пить кофе.

Позже Биби рассказали, что, хотя по результатам компьютерной томографии оказалось невозможно точно установить диагноз, кое-какие подозрения КТ все же зародила у врачей. Медики, откровенно говоря, предпочли бы иметь дело с инсультом, а не с тем, о чем они начали подозревать. Исключив возможности закупорки кровеносного сосуда или кровоизлияния, докторá продолжили с еще большим упорством дознаваться, в чем же дело, при этом не делясь с пациенткой своими подозрениями. На их лицах застыли улыбающиеся маски, свидетельствующие, впрочем, не о том, что они желали обмануть Биби. На самом деле врачи не менее своих пациентов стараются жить надеждой.

Позже она узнала, что в случае закупорки кровеносных сосудов и кровоизлияния наилучшим для нее диагнозом с наибольшими шансами на полное выздоровление стал бы абсцесс головного мозга, представляющий собой заполненную гноем пустоту, вокруг которой воспаляются клетки этого органа. Такое заболевание опасно для жизни, но лечится антибиотиками и кортикостероидами. Обычно хирургическое вмешательство оказывается излишним.

Медики взяли у нее кровь, сделали рентген грудной клетки, отправили пациентку на электроэнцефалограмму, продолжавшуюся почти час, чтобы изучить электрическую активность ее мозга…

Ко времени, когда коляску с Биби вкатили в другой кабинет, где ее ожидала магнитно-резонансная томография, девушка чувствовала себя так, словно преодолела за день бессчетное число ступенек, бегая по лестницам. Она не просто устала, она умирала от усталости. Учитывая, как мало сегодня ей пришлось двигаться, Биби рассудила, что необычайное утомление вызвано не физическими нагрузками, а болезнью. Это очередной симптом ее недуга наравне с покалыванием в левой части тела, мерзким привкусом во рту и онемевшей левой рукой.

Есть ей не хотелось. К тому же принесли только воду. Возможно, голодание было необходимо для проведения дальнейших процедур… А быть может, врачи просто спешили поскорее поставить правильный диагноз.

Магнитно-резонансный томограф представлял собой замкнутый туннель, диаметр которого ненамного превышал размеры человеческого тела.

– Вы не страдаете клаустрофобией?

– Нет, – твердо ответила Биби.

Она отказалась от слабого успокоительного, предложенного ей, и сама легла на стол, который должен был закатить ее тело в зловеще выглядевший цилиндр. Биби решительно отказывалась допустить, что она может страдать от подобного рода слабости. Она уважала твердость, стойкость, целеустремленность… Вместо того чтобы принять успокоительное, девушка вставила себе в уши наушники-капельки и согласилась взять небольшое устройство, нажав на которое могла бы известить техника о том, что с ней что-то не так.

Ей предстояло долго находиться в магнитно-резонансном томографе. Современные технологии позволяют делать это очень-очень тщательно. Высокофункциональный томограф может измерить интенсивность деятельности нейронов в мозгу. Магнитно-резонансная ангиография дает точное представление о сердечной деятельности и кровотоке. Магнитно-резонансная спектроскопия обеспечивает детальный анализ химических изменений, вызванных разными болезнями.

Музыка не сопровождалась словами. Это была смягченная оркестровая аранжировка песен, многие из которых Биби не узнавала. Время от времени томограф издавал глухой звук, прорывавшийся сквозь мелодию. Казалось, технику изредка приходится «пришпоривать» аппарат, стуча по нему молотком. Биби слышала собственное сердцебиение. Рука вспотела, и сигнальное устройство стало невообразимо скользким.

Биби зажмурилась, постаравшись отвлечься от мыслей о Пэкстоне Торпе. Замечательный мужчина во всех отношениях: красивое тело, красивое лицо, красивые глаза, доброе сердце и острый ум. Прошло чуть больше двух лет с момента их знакомства. Пять месяцев назад она приняла предложение Пэкстона. Его имя, так же как и ее, имело свое особое значение. Пэкстон в переводе означает «мирный городок». Учитывая, что жених Биби был морским котиком ВМС[7], воспринимать его имя без толики иронии никак не получалось. Сейчас он со своими людьми находится на задании, которое требует полного радиомолчания. Вместе со своей командой он наказывает теперь плохих людей, которые, без сомнения, заслужили куда более суровой кары. Группа выйдет на связь только по прошествии недели, возможно, десяти дней. Никаких телефонных звонков. Никаких сообщений через «Твиттер». Никакой возможности подать весточку Пэкстону о том, что произошло с его невестой.

Биби очень по нему скучала. Когда-то Пэкстон сказал ей, что она станет для него тем стандартом, по которому он в конце жизни будет судить, насколько достойно он прожил ее, оказался подделкой или настоящим человеком. Биби уже поняла, что он настоящий, ее твердая опора. Ей ужасно хотелось, чтобы любимый был сейчас возле нее, но она успела перенять стоический кодекс поведения жен военных. Она не будет плакать, когда его не окажется рядом с ней. Иногда она даже думала, что в прежней жизни была женой военного: так легко и естественно вживалась в новую для себя роль.

Жужжащий аппарат вдруг сотряс глухой стук. Рот Биби наполнился слюной. Как и прежде, ее так и не вырвало. Постепенно тошнота отступила. В мозгу девушки послышались слова матери: «Чему быть, того не миновать». Эти пять слов были мантрой Нэнси и Мэрфи. Так они понимали естественную природу жизни и судьбы. Биби любила отца и мать столь сильно, насколько можно любить родителей, но их понимание природы мира ее не устраивало. Она не собиралась что-либо оставлять на волю случая…

В четыре часа дня доктор Санджай Чандра был назначен лечащим врачом Биби.

Нэнси он понравился с первого взгляда. Причина этой симпатии, впрочем, была несколько необычной. В детстве Нэнси очень увлекалась сказкой об ожившем пряничном человечке из имбирного теста. На иллюстрациях в книге человечек, которого звали Печенька, изображался не таким темным, как имбирное тесто. Кожа у него была оттенка корицы. Милое округлое лицо и капельки шоколада вместо глаз. Если бы книжка не была напечатана по крайней мере лет сорок назад, Нэнси, чего доброго, подумала бы, что художник знал доктора Чандру лично и своего пряничного человечка срисовывал с него. У врача был мелодичный спокойный голос. Таким голосом, вероятно, и обладал бы оживший Печенька. Манеры доктора также оказались очень приятными.

После всевозможных исследований и анализов Биби привезли в палату. Девушка находилась в состоянии крайнего изнеможения. Это тревожило ее, но она тотчас же уснула и проспала до самого ужина. Казалось, ее накачали сильным успокоительным.

Доктор Чандра предпочел не тревожить пациентку. Лучше дождаться следующего дня, а потом обсудить с ней результаты ее обследования. Так у него будет больше времени хорошенько их обдумать. Биби уже исполнилось двадцать два года. Она вышла из-под опеки своих родителей, но доктор Чандра все же предпочел первым делом переговорить с ними, чтобы «определить, что же она за девушка», как он выразился.

Нэнси и Мэрфи уселись с ним за столик в комнате отдыха в северном крыле четвертого этажа. Они были здесь одни, никого из персонала в этом месте не оказалось. Торговые автоматы тихо гудели, словно обдумывали что-то очень важное. Безжалостный свет флуоресцентных ламп не располагал к излишней откровенности.

– Я сказал Биби, что для обработки всех данных понадобится некоторое время. После надо определиться с диагнозом и назначить ей курс лечения, – сообщил доктор Чандра. – Приду к ней завтра в десять часов утра. Я всегда стараюсь сообщать поставленный мною диагноз и прогнозы дальнейшего протекания болезни наиболее приемлемым для пациента образом, поэтому было бы крайне желательно заблаговременно знать о характере и психологическом состоянии моей пациентки.

Нэнси услышанное не понравилось. Хорошие новости не нуждаются в тщательном подборе слов. Ей хотелось высказать это вслух, но неожиданно женщина заметила, что у нее перехватило дыхание.